Зинаида Миркина о лете, лесе и самом главном

[Софийя84]

* * *

ДИПТИХ

I

Рябины гроздь уже красна,
И самый воздух плодоносит;
В нем вызревает Тишина.
Так подступает к сердцу осень.

И Бог срывает, не спеша,
Свой плод еще в зеленой кроне,
И затаенная душа
Как бы лежит в Его ладони.

Вот отчего такой покой,
И мы с тобой уже не можем
Ни встать, ни шевельнуть рукой,
А только чуять руку божью

Господни тайные весы.
Как будто мир ни жив, ни умер.
И зреет золото в часы
Немых божественных раздумий.


II


Чуть позже, не сейчас, потом
Заполыхают ветки сада
И лист, слетая за листом,
На землю станет тихо падать.

Душа почувствует ожог -
Пожар осин, пожар березы.
И будет светом плакать Бог,
А мы - ловить Господни слезы.

И омываться в тех слезах,
И становиться на колени
За весь свой шум, за весь свой страх
У Тишины прося прощенья.


* * *

и стало ясно мне сегодня:
Вот так, как облетает лес,
Так сыплются дары Господни
На землю бедную с небес.

Вот так же плавно, невесомо,
Как кружит золото листа,
Летят из дали незнакомой
Любовь, надежда, доброта.

И нашу боль и неудачи
Смывает золотым дождем.
И кто-то в небе тихо плачет,
Что мы его не узнаем.


* * *

нам видно, как листок в полете
Дрожит и кружит не спеша,
И в опрозрачнившейся плоти
Горит бессмертная душа.

И так священна, так безгрешна
Земная наша красота -
И ствол над старою скворешней,
И запах пряного листа.

Лес, оголяясь и светлея,
Легко прощается с листвой,
Чтоб смертной тяжестью своею
Не придавить огонь живой.


* * *

Мир есть любовь. Но только в тишине,
Когда склонилось небо к изголовью,
Становится бесспорно ясно мне,
Что мир - любовь, и создан лишь любовью.

И, умываясь в собственной крови,
Я вновь и вновь спрошу, глотая слезы;
Какой еще нам надобно любви,
Когда зажглись осенние березы?

Когда прозрачный лес, как сердце, тих,
Кто спрашивать с творца Вселенной станет?
Каких нам надо доводов? Каких
Еще для Бога надо оправданий?

Он весь в груди. И если вновь и вновь
В нас пишется божественное Слово,
И если ясно нам, что Бог - Любовь,
То мы на жертву новую готовы.


* * *

Вдали стихает шум мирской.
В окошке тихо и глубоко.
И натекает в дом покой,
И натекает небо в око.

И сердце ощущает вновь
Свое незримое богатство;
И натекает в грудь любовь,
И миру есть на чем держаться.


* * *

Не плачь, не бойся и себя не мучь, -
Я обойду все тяжкие законы
И ухвачусь за тот последний луч,
За легкий лист зардевшегося клена.

На них душа останется моя,
Ведь у миров прозрачная граница.
Люби все это так же, как и я,
И мы с тобой не сможем разлучиться.


* * *

Плету узор из дыма я,
Жива едой небесною,
Ловлю неуловимое,
Ваяю бестелесное.

Мир тяжкий - под руинами,
Упали стены душные.
Земные замки сгинули,
Но - легкие, воздушные!..

Я знала в грезе девичьей,
Что обрету искомое,
Лишь выйдя за царевича
С воздушными хоромами.

И вот, пришел мой суженый,
Ко мне явился позванный -
Ни завтрака, ни ужина,
Но, Боже, сколько воздуха!


* * *

ТРИПТИХ

I

Вся правота моя лишь в том,
Что я - Твой путь и я - Твой дом,
Твоя опора и броня,
Что есть лишь Ты и нет меня.

Лишь в том вся правота моя,
Что в некий час исчезну я,
И возликую оттого,
Что не осталось ничего,
Что можно взвесить, взять и счесть,
Что нет певца, а только песнь.

И хлынет песнь, как водопад
И не останется преград
На всем пути Твоем. Тогда
Исчезнет боль, пройдет беда,
Не будет криков, слез и ран,
А будет только Океан
Ликующего бытия,
Где я есть ты, а Ты есть я.


II


Чтоб увидеть березу в весенних листках,
Чтоб почуять, как лес просиял и запах,
Чтоб узнать, что за век намолчала сосна,
Я должна умереть, я исчезнуть должна.

Да, исчезнуть совсем и вернуться потом
Переливом цветка, золотистым листом,
Вешней птицей, нырнувшей в пустой небосвод,
Чтоб пропеть вам: увидевший Бога - умрет!


III

А ты не верь мне, если я
Не лист, не воздух, не струя
Прозрачная воды живой,
Не хвойный дух, не шелест хвой.
Ни слову моему не верь,
Покуда я еще не дверь
В тебя и не проем окна,
В который хлынет вся Весна!