Встреча в Москве - Литературный форум - поэзия, проза, литературная критика, литературоведение, аудиокниги.

angelmoon777 · 19.11.2011, 20:29

...Я прошел мимо лицея Генриха IV, мимо старинной церкви Сент-Этьен-дю-Мон, пересек открытую всем ветрам площадь Пантеона, ища укрытия, свернул направо, вышел на подветренную сторону бульвара Сен-Мишель и, пройдя мимо Клюни бульваром Сен-Жермен, добрался до кафе на площади Сен-Мишель, которое я хорошо знал.
Это было приятное кафе - уютное, чистое и теплое. Я повесил свой старый дождевик на вешалку, чтобы он просох, положил видавшую виды фетровую шляпу на полку поверх вешалки и заказал cafe au lait2. Официант принес кофе, я достал из кармана пиджака блокнот и карандаш и принялся писать. Я писал о том, как было у нас в Мичигане, и поскольку день был очень холодный, ветреный и неуютный, он получился таким же в рассказе. Я уже не раз встречал позднюю осень - ребенком, подростком, мужающим юношей, и пишется о ней в разных местах по-разному: в одном месте лучше, в другом - хуже. Это как пересадка на новую почву, думал я, и людям она так же необходима, как и растениям. В рассказе охотники пили, и я тоже почувствовал жажду и заказал ром «сент-джеймс». Он показался мне необыкновенно вкусным в этот холодный день, и, продолжая писать, я почувствовал, как отличный ром Мартиники согревает мне тело и душу.
В кафе вошла девушка и села за столик у окна. Она была очень хороша, ее свежее лицо сияло, словно только что отчеканенная монета, если монеты можно чеканить из мягкой, освеженной дождем кожи, а ее черные, как вороново крыло, волосы закрывали часть щеки.
Я посмотрел на нее, и меня охватило беспокойство и волнение. Мне захотелось описать ее в этом рассказе или в каком-нибудь другом, но она села так, чтобы ей было удобно наблюдать за улицей и входом в кафе, и я понял, что она кого-то ждет. Я снова начал писать.
Рассказ писался сам собой, и я с трудом поспевал за ним. Я заказал еще рому и каждый раз поглядывал на девушку, когда поднимал голову или точил карандаш точилкой, из которой на блюдце рядом с рюмкой ложились тонкими колечками деревянные стружки.
«Я увидел тебя, красавица, и теперь ты принадлежишь мне, кого бы ты ни ждала, даже если я никогда тебя больше не увижу, - думал я. - Ты принадлежишь мне, и весь Париж принадлежит мне, а я принадлежу этому блокноту и карандашу».

Потом я снова начал писать и так увлекся, что забыл обо всем. Теперь уже рассказ не писался сам собой, теперь его писал я, не поднимая головы, забыв о времени, не думая о том, где я нахожусь, и мне уже было не до рома «сент-джеймс». Мне надоел ром, хотя о нем я не думал. Наконец рассказ был закончен, и я почувствовал, что очень устал. Я перечитал последний абзац и поднял голову, ища глазами девушку, но она уже ушла. «Надеюсь, она ушла с хорошим человеком», - подумал я. И все же мне стало грустно.
Я закрыл блокнот с рассказом, положил его во внутренний карман и попросил официанта принести дюжину portugaises3 и полграфина сухого белого вина. Закончив рассказ, я всегда чувствовал себя опустошенным, мне бывало грустно и радостно, как после близости с женщиной, и я был уверен, что рассказ получился очень хороший, но насколько хороший - это я мог узнать, только перечитав его на следующий день.

Я ел устрицы, сильно отдававшие морем, холодное белое вино смывало легкий металлический привкус, и тогда оставался только вкус моря и ощущение сочной массы во рту; и глотал холодный сок из каждой раковины, запивая его терпким вином, и у меня исчезло это ощущение опустошенности, и я почувствовал себя счастливым и начал строить планы.
("Праздник, который всегда с тобой" Э.Хемингуэй)

Странные мы люди... Можем восхищаться описаниями ресторанов, кафе, улиц, вкуса устриц классика мировой литературы и готовы шапками закидать человека, описывающего нам почти то же самое, классиком не являющегося. Почему так?

Bel Amor · 19.11.2011, 21:03

Цитата:

Сообщение от angelmoon777

...Я прошел мимо лицея Генриха IV, мимо старинной церкви Сент-Этьен-дю-Мон, пересек открытую всем ветрам площадь Пантеона, ища укрытия, свернул направо, вышел на подветренную сторону бульвара Сен-Мишель и, пройдя мимо Клюни бульваром Сен-Жермен, добрался до кафе на площади Сен-Мишель, которое я хорошо знал.

Это место есть в моем фотоотчете о Париже.

P.S. Но теперь мне страшно за старину Хеммингуэя. Полный букет преступлений. Париж, устрицы, "себаритство". Сейчас окажется, что у него штаны ненастоящие...

freidom · 19.11.2011, 21:15

Что невесел, Amor Bel?
Али устриц переел?

Ассорти · 19.11.2011, 21:25

Цитата:

Сообщение от freidom

Что невесел, Amor Bel?
Али устриц переел?

Оспади! Неужели сами срифмовали?!
Гениально. И правильно что жирным и крупным шрифтом. Правильно.
Гениальные вещи должны быть замечены.
Браво!

angelmoon777 · 19.11.2011, 21:15

Цитата:

Сообщение от Bel Amor

Это место есть в моем фотоотчете о Париже.

P.S. Но теперь мне страшно за старину Хеммингуэя. Полный букет преступлений. Париж, устрицы, "себаритство". Сейчас окажется, что у него штаны ненастоящие...

Я думаю, он бы это пережил...

angelmoon777 · 19.11.2011, 21:19

Чёрт... веселье безудержное господина Горишнего что-то внушает мне опасения за его психическое состояние. У Вас там всё в порядке, Алексей Алексеевич? (отчество могла и перепутать, пардон!)

freidom · 19.11.2011, 21:28

Цитата:

Сообщение от angelmoon777

Чёрт... веселье безудержное господина Горишнего что-то внушает мне опасения за его психическое состояние. У Вас там всё в порядке, Алексей Алексеевич? (отчество могла и перепутать, пардон!)

Если у Вас, милочка, ни с того, ни с сего возникают опасения и тревоги на ровном месте, тем паче за веселое настроение незнакомого человека в сети - обратитесь к психотерапевту. Обсессивно-компульсивное расстройство, говорят, лечится антидепрессантами.

angelmoon777 · 19.11.2011, 21:31

Цитата:

Сообщение от freidom

Если у Вас, милочка, ни с того, ни с сего возникают опасения и тревоги на ровном месте, тем паче за веселое настроение незнакомого человека в сети - обратитесь к психотерапевту. Обсессивно-компульсивное расстройство, говорят, лечится антидепрессантами.

Ну, ну... Вот придёт Григ, он объяснит нам, я надеюсь, кто тут незнакомый, да расстроенный...

freidom · 19.11.2011, 21:45

Цитата:

Сообщение от angelmoon777

Ну, ну...

Вот видите, простое определение, а у Вас уже нет слов, только "ну, ну" и осталось.

Цитата:

Сообщение от angelmoon777

Вот придёт Григ, он объяснит нам, я надеюсь, кто тут незнакомый, да расстроенный...

А сами Вы не в состоянии понять, кто Вам незнакомый, да? Путаете действительность с виртуалом? Вот о чем и речь.
Бросайте сеть, милочка. В смысле - долгие сидения на сетевых форумах денно и нощно.
У Вас уже крыша едет, прошу прощения. Сходите в спортзал, в турпоход - развейтесь, что ли, угу.

Григ · 19.11.2011, 21:54

Цитата:

Сообщение от angelmoon777

Ну, ну... Вот придёт Григ, он объяснит нам, я надеюсь, кто тут незнакомый, да расстроенный...

Соскучились, "двое из ларца"?

Я пока что пытаюсь связать разъяснения нам Беламора за самодостаточность и самоуважение с вот этим причудливым предположением:

Цитата:

Сообщение от Bel Amor

Григорий, что-то мне подсказывает, что вы знали, чем это обернется, когда подначивали меня не Бочариковские, а собственные фотографии выложить.

19.11.2011, 21:15	#3
freidom Дважды герой писательского труда Регистрация: 25.01.2009 Сообщений: 7,231	Что невесел, Amor Bel? Али устриц переел? __________________ Они намерили жизнь себе на тысячу лет, Будто хищные звери со взлядом Истца. Мама, подари мне пистолет! Я буду хранить этот дар до конца.

19.11.2011, 21:19	#6
angelmoon777 Дважды герой писательского труда Регистрация: 27.02.2009 Сообщений: 6,848	Чёрт... веселье безудержное господина Горишнего что-то внушает мне опасения за его психическое состояние. У Вас там всё в порядке, Алексей Алексеевич? (отчество могла и перепутать, пардон!) Последний раз редактировалось angelmoon777; 19.11.2011 в 21:22

19.11.2011, 20:29	#1
angelmoon777 Дважды герой писательского труда Регистрация: 27.02.2009 Сообщений: 6,848	...Я прошел мимо лицея Генриха IV, мимо старинной церкви Сент-Этьен-дю-Мон, пересек открытую всем ветрам площадь Пантеона, ища укрытия, свернул направо, вышел на подветренную сторону бульвара Сен-Мишель и, пройдя мимо Клюни бульваром Сен-Жермен, добрался до кафе на площади Сен-Мишель, которое я хорошо знал. Это было приятное кафе - уютное, чистое и теплое. Я повесил свой старый дождевик на вешалку, чтобы он просох, положил видавшую виды фетровую шляпу на полку поверх вешалки и заказал cafe au lait2. Официант принес кофе, я достал из кармана пиджака блокнот и карандаш и принялся писать. Я писал о том, как было у нас в Мичигане, и поскольку день был очень холодный, ветреный и неуютный, он получился таким же в рассказе. Я уже не раз встречал позднюю осень - ребенком, подростком, мужающим юношей, и пишется о ней в разных местах по-разному: в одном месте лучше, в другом - хуже. Это как пересадка на новую почву, думал я, и людям она так же необходима, как и растениям. В рассказе охотники пили, и я тоже почувствовал жажду и заказал ром «сент-джеймс». Он показался мне необыкновенно вкусным в этот холодный день, и, продолжая писать, я почувствовал, как отличный ром Мартиники согревает мне тело и душу. В кафе вошла девушка и села за столик у окна. Она была очень хороша, ее свежее лицо сияло, словно только что отчеканенная монета, если монеты можно чеканить из мягкой, освеженной дождем кожи, а ее черные, как вороново крыло, волосы закрывали часть щеки. Я посмотрел на нее, и меня охватило беспокойство и волнение. Мне захотелось описать ее в этом рассказе или в каком-нибудь другом, но она села так, чтобы ей было удобно наблюдать за улицей и входом в кафе, и я понял, что она кого-то ждет. Я снова начал писать. Рассказ писался сам собой, и я с трудом поспевал за ним. Я заказал еще рому и каждый раз поглядывал на девушку, когда поднимал голову или точил карандаш точилкой, из которой на блюдце рядом с рюмкой ложились тонкими колечками деревянные стружки. «Я увидел тебя, красавица, и теперь ты принадлежишь мне, кого бы ты ни ждала, даже если я никогда тебя больше не увижу, - думал я. - Ты принадлежишь мне, и весь Париж принадлежит мне, а я принадлежу этому блокноту и карандашу». Потом я снова начал писать и так увлекся, что забыл обо всем. Теперь уже рассказ не писался сам собой, теперь его писал я, не поднимая головы, забыв о времени, не думая о том, где я нахожусь, и мне уже было не до рома «сент-джеймс». Мне надоел ром, хотя о нем я не думал. Наконец рассказ был закончен, и я почувствовал, что очень устал. Я перечитал последний абзац и поднял голову, ища глазами девушку, но она уже ушла. «Надеюсь, она ушла с хорошим человеком», - подумал я. И все же мне стало грустно. Я закрыл блокнот с рассказом, положил его во внутренний карман и попросил официанта принести дюжину portugaises3 и полграфина сухого белого вина. Закончив рассказ, я всегда чувствовал себя опустошенным, мне бывало грустно и радостно, как после близости с женщиной, и я был уверен, что рассказ получился очень хороший, но насколько хороший - это я мог узнать, только перечитав его на следующий день. Я ел устрицы, сильно отдававшие морем, холодное белое вино смывало легкий металлический привкус, и тогда оставался только вкус моря и ощущение сочной массы во рту; и глотал холодный сок из каждой раковины, запивая его терпким вином, и у меня исчезло это ощущение опустошенности, и я почувствовал себя счастливым и начал строить планы. ("Праздник, который всегда с тобой" Э.Хемингуэй) Странные мы люди... Можем восхищаться описаниями ресторанов, кафе, улиц, вкуса устриц классика мировой литературы и готовы шапками закидать человека, описывающего нам почти то же самое, классиком не являющегося. Почему так?