Клуб любителей прозы в жанре "нон-фикшен"

[santehlit]

В тёмной комнате свеча горела – в её неярком свете можно было различить только силуэты девушек. Стол был накрыт. Мне налили вина сухого.
- Ну, так как, Анатолий? - голос неузнанный из темноты.
- Что как?
- Ты ему ничего не сказала?
- Нет, - это голос любимой. – Сама расскажи.
Тут мне поведали такое, что ни спьяну, ни с одури и в голову-то не придёт. Оказывается, Черников времени в общаге зря не терял – вербовал девиц, согласных торговать телом в гостиницах города, а дружки по каторге клиентуру искали. Теперь связь эта оборвалась. Мне предлагалось не абы что, а либо наладить новые связи в местах, где толстопузые толстосумы интересуются прелестными феями, получающими высшее техническое образование, либо в подручные пойти к бывшему председателю быткомиссии. За вполне приличные барыши. Рекомендовали второе, потому что у Черникова всё отлажено, а у меня то ли получится, то ли нет, а время идёт, и девицы сейчас без работы маются. И без денег – а это вредно!
Вот так! Жил я, жил, добрые дела творил, а кому-то показалось, что и на худые способен. Всё дело в цене. Впрочем, вскользь намекнули на нож от блатных - если что. Вот уж вправду: из князи да в грязь. Даже думать не хочется ни о чём подобном, а от меня ответа ждали.
Помолчал, смакуя вино, вздохнул, сказал:
- Вот что, барышни, в новом году, чтоб духу вашего в общаге не было – переезжайте миром к своему сутенеру. Пошли, Таня - аудиенция окончена.
Любимая молча рядом шла, голову долу опустив. Меня окликнули, я задержался, а она всё шла и шла по коридору – нарядная, стройная, с роскошными волосами, как кукла из сказки.
- Мальвина! – окликнул я.
Она испуганно оглянулась и кинулась прочь, громко стуча каблучками в паркет.

11

Рассказывали, замминистра, прощаясь, наказывал:
- Вы того старосту из общежития обязательно поощрите.
О ком он? – недоумевала свита. А педантичный инструктор обкома партии блокнотик достал:
- Взял на контроль.
И додавил.
Вызывает Синицын к телефону:
- Топай сюда да оденься прилично – сфоткаешься на доску почёта.
Натянул тёмно-синюю водолазку, пиджак чёрной кожи – моряки галстуков не носят – и пошёл. Повесили меня…. Да нет, портрет, конечно, на самую главную Доску Почёта института, где студентами отродясь не пахло – рядом с профессорами и докторами. Плечом к плечу академик Морозов – засекреченное светило отечественного ракетостроения.
Теперь-то уж точно я стал в ЧПИ куда популярнее мистера Черчилля.