Клуб любителей исторической прозы

[santehlit]

Шли – подгоняла надежда, что близкий рассвет заставит конокрадов забиться в колок от посторонних взглядов. А может, здешние воры-то – загнали лошадок под навес на каком-нибудь хуторе да завалились отдыхать. Тут снег-то им на голову.…
Такие мысли прибавляли сил.
Небо посветлело.
С реки пополз туман, причудливо изменяя окрестные контуры.
Разбой залаял.
- Мать чесная, - самым зорким оказался самый старый.
Из клубящегося тумана, будто гигантские призраки, выплывали силуэты лошадей.
- Мать чесная, - Митрич присел с испугу на корточки.
Следом Пестряков уменьшился в росте.
Пашка выхватил пистолет и прикрикнул на Федякина:
- Да убери ты псину – щас положу.
Охотник свистнул условно, собака тут же смолкла и вынырнула из зыбкого тумана, лоснясь сырой шерстью.
- Лошади, Егор Кузьмич, - участковый понизил голос до шёпота.
- Вижу, - так же тихо ответил Агарков. – Где же люди?
Федякин взял пса за лохматую морду:
- Ты что, дурень, лошадей пугаешь? Людей ищи, понял? Людей.… Ищи!
Разбой, вильнув хвостом, кинулся в туманное месиво.
Участковый обернулся на охотника и повертел дулом пистолета у своего виска. Егор Кузьмич пожал плечами.
Ждали.
Туман добрался до холмов, замер, задрожал и потёк назад, пригибая травы опадавшей влагою. По верхушкам берёз ударил первый луч невидимого ещё солнца.
Разбой появился с другой стороны.
- Всё. Пуста округа, - сказал Федякин громко. – Бросили лошадей и ушли.
Туман пал росою на траву, она заискрилась, засверкала слепящими искрами, приветствуя солнечное нашествие.
Собрали коней, осмотрели следы, разобрались в обстановке.
Федякин докладывал:
- Сунулись через брод, а кони не пошли – так и бросили гурт, а сами через воду ушли верхами.
Верно определил старый следопыт число воров – из четырнадцати лошадок девять остались на этом берегу.
- Теперь они быстрее побегут, - заметил Митрич.
- Да бежать-то некуда, - ликовал Мотылёв и тыкал пальцем. – Там «железка», там тракт. Всё, приплыли.
Егор бригадиру:
- Иван Савельич, гоните с Митричем косяк домой. Управитесь?
- А то нет, - повеселел Ланских: погоня его шибко вымотала.
Колхозный сторож сел на кочку и разулся – крепкий запах нестиранных портянок заставил даже собаку, отдыхавшую в траве, вздрогнуть и оглянуться на их владельца.
- Ну, что, мужики, - Агарков оглядел поредевшее воинство. – Вперёд, заре навстречу?
Пестряков молчал, но видок был кисловатый.
Пашка был полон энергии, казалось многочасовая погоня только придала ему сил и желания завершить начатое.
Федякин погладил Разбоя по мокрой шерсти и покачал головой.
Пошли.
У брода, где прибрежные кусты отступили, обнажив песчаные берега, изрытые следами многочисленных стад, разделись, сняли и исподнее. Кабанка была не широка в этом месте, и не глубока, но вода ледяная. Удивляться нечему – конец сентября.