Клуб любителей исторической прозы

[santehlit]

Высказав свои суждения о вреде алкоголя, Иван принялся размышлять вслух, какая судьба оставила Дмитрия Малютина пьяным среди дороги.
- В колхозе ведь как - кто к какому делу приставлен, тот это дело и правит. А этот, - он кивнул на Малютина, - кроме пьянства других забот не знает. Ну-ка, Егорушка, сигани к нему в телегу да завороти конька на кладбище. Среди крестов прочухается, можа поумнеет со страху.
- А ну как проснётся да задаст мне? – Егорке не страшно, ему весело от такой затеи.
- Проснётся – его удача, не проснётся – наша. Не боись - я рядом буду.
Дмитрий Малютин не проснулся. Хуторские озорники завернули его телегу на кладбище, накинули хомут в оглоблях на покосившейся крест и оставили там, прихватив лошадь трофеем.
Приехали в Волчанку.
Егорка думал отдохнуть, отлежаться в тенёчке после беспокойной ночи, но Нюрка сказала - Дулю хоронят. Не до отдыха стало.
У вросшей в землю избёнки собрался весь хутор. Бабы, крестясь, говорили, что за ночь блажная улыбка старика стёрлась.
После похорон мальчишки держались грустною ватагой. Не игралось….
После табуна в хутор нагрянули петровские ребята. Такие набеги, как правило, кончались драками, и для малочисленной Волчанской детворы ничего хорошего не сулили. Тем не менее, решили держаться дружно.
У Егорки запазухой появилась гирька на цепочке – оружие грозное, один вид которого остужает самую буйную голову.
Петровские пустились на хитрость. Перед Егоркой встал долговязый, сухопарый паренёк, плюнул в пыль под ноги и предложил бороться.
Бороться, так бороться. Сцепились, заклубилась пыль под ногами. Егорка ловко повалил противника на спину, а когда, придавив грудь коленом, потребовал - проси пощады, - чем-то гулким ухнули его по голове.
Показалось, душа от удара выпала из тела, и Егорка, будто хватаясь за неё, упал в пыль….
Очнулся – никого. На руках и гудевшей голове кровь. Лицо в грязи, от слез, должно быть.
Побрёл домой, но, увидав впереди петровскую ватагу, шмыгнул в заборную дыру бывшей Фёдоровой усадьбы. Затаился. Когда петровчане проходили мимо, кинул в толпу обломок кирпича. Кто-то охнул, закрутился волчком на месте, упал. Его товарищи сломали пролёт забора, разбили стекло в окне правления и, подхватив лежащего на руки, бегом удалились.
Убил – не убил? Страх закрался в душу, но успокаивала мысль: «А, пусть, всё равно не дознаются. Зато впредь наукой будет».
Егорка привалился спиной к прохладному фундаменту, вытянул ноги. Задумался.
Как много в жизни напастей – хватит ли на всё его пакостей?