Клуб любителей научной фантастики

[santehlit]

Любочка в одночасье стала мировой величиной. Просто звездой. Пресс-конференции следовали одна за другой. Университеты с мировым именем предлагали бешеные гонорары лишь за часовой доклад (Любин, естественно) в своих аудиториях. Какой-то голливудский мен публично признался в любви и желании связать свою судьбу узами брака с моей законной.
Как тут не психовать? Короче, понял, что потерял жену, и уже смирился с этой мыслью, как вдруг перед самым отлётом Любин звонок.
- Гладышев, ты думаешь исполнять супружеские обязанности или как?
Спешу на зов. Переступаю порог, прикрываю дверь так, чтобы снаружи не открыли. Дальше ни шагу. Стою, смотрю.
Любушка в постели.
- Ну?
- Может, до Москвы потерпим или Курил, дорогая?
Люба тычет пальчиком в голое колено.
- Здесь и сейчас, а то когда мы ещё будем в Нью-Йорке.
Что поделаешь? Рву с шеи изрядно поднадоевший галстук….
Звонок патрона как всегда не вовремя.
- Гладышев, ты что, в невозвращенцы записался? Почему тебя нет у трапа самолёта?
Что сказать? Говорю правду.
- Исполняю супружеские обязанности, недоисполненные в прошлом месяце.
Президент:
- Молодец. Так и должен поступать настоящий русский мужик. Указом по государству Российскому жалую вам с вашей великолепной половиной медовой месяц. Будьте счастливы!
Щедрый какой! Да нас с Любой больше трёх дней и держать-то рядом нельзя – поцапаемся. Скучать будем – она по работе, я по Настюше с Дашей.
Через три дня примирившиеся супруги (это я о нас с Любой) разлетелись в разные стороны: жена в Японию, чтобы оттуда на свой Итуруп, я в - Москву. Больше мне добавить по этой теме нечего: поставленная задача выполнена.
Президент наш объявил всему миру: в день подписания меморандума по Охотскому морю, все находящиеся там суда будут превращены в металлолом. Как это происходит, преступный мир уже знал.
Причём здесь Троянский конь, спросите. Об этом поведаю позже, но обязательно.
Тут другая тема. Отец позвонил, просил о встрече, но я извинился. Был в то время на Сахалине, помогал Костылю развернуть над Охотским морем спутниковый зонт. Это была защита не только от браконьеров, но и всех стихийных неприятностей – далеко на подступах к Курилам и Сахалину теряли силу океанские тайфуны, расстрелянные вакуумными пушками из космоса.
Жил на Итурупе, добирался на Сахалин вертолётом и не каждый день. Обитал с Любой в её «умном доме». Открыл неожиданное – оказывается, с голубушкой моей приятны не только постельные баталии, но и повседневный быт. Любушка с утра заряжала продуктами кухонные чудовища, чмокнув в щёку, исчезала. А я нежился в тёплой постели, отложив пробежки до возвращения в Москву. Внюхивался в подушку или одеяло, хранившие восхитительный запах её тела. Стоило захотеть кофе или котлет, я говорил:
- Хочу котлет….
Через минуту микроволновка весёлым щебетом сообщала, что котлеты готовы к употреблению. Или кофе. Или сок.
По вечерам мы сидели в зимнем саду у огромного экрана и потягивали безалкогольные пиво или коктейли. Люба не терпела эстрады и кино, её влекла природа – и только в естестве своём. Глубинные тайны, океанские просторы, скалистые кручи….

[santehlit]

- Господи, - вздыхала жена. – Какие масштабы! Гладышев, как много работы, и как скоротечна жизнь – сделай меня бессмертной….
В постели, после близости, зарывшись по уши в её роскошный бюст, восторгался:
- Остановись мгновение, ты прекрасно!
Однажды Люба бесцеремонно за волосы вытащила мою голову из райских кущей и строго взглянула в глаза:
- Гладышев, ты любишь свою дочь?
- Всей душой.
- Хочешь, рожу тебе сына?
- Ещё бы.
- Тогда переезжай ко мне и будешь им заниматься.
- А ты?
- А я буду работать.
- Душа моя, я на службе у Президента.
- Возьмёшь отпуск на пару лет.
- Отпуск возьмёт бабушка Настя.
- И прилетит сюда?
- Нет, мы с сыном в Москву.
Кукиш под нос – был её ответ.
Я обиделся, нырнул под одеяло, раскинул ей ноги, водрузил голову на живот, а под щёку – тугое бедро.
- Гладышев, ты где?
- Твоя нижняя половина гораздо мудрее верхней.
- Ну и живи там.
Потом с Любой проектировали и строили плавучий остров – новое изобретение Билли. Это полимерное сооружение несло на себе не только резиденцию администрации новой фирмы с флагом ООН, но корпуса и лаборатории Центра изучения моря – настоящий плавучий город. Обычно, подгоняемый ветрами, он дрейфовал в произвольном направлении, но если требовалось, буксировался в заданную точку.
Там настиг меня мамин звонок.
- Алёша, тебя спрашивал странный тип. Сказал, что у него срочное дело касательно твоего отца. Оставил номер.
Звоню. Голос незнакомый.
- Господин Гладышев? Имею информацию о вашем отце, хотел бы превратить её в товар.
- Что за информация?
- Вы не спрашиваете, сколько стоит – хорошее начало. Знаю вас как человека благородного и небедного – думаю, мы поладим.
- Что с моим отцом?
- Скончался – третий день сегодня.
- Как?!
- Угарный газ. Закрыл заслонку непотухшей печи.
- Какая печь в московской квартире?
- Вы давно общались с ним? Полгода? Полгода он живёт за городом, сторожит чужую усадьбу.
- Мой отец сторожит чью-то усадьбу? Вы в своём уме? Послушайте, я сейчас вылетаю в Москву и, если это дурацкий розыгрыш…. я вас из-под земли достану.
- Лучше позвоните, когда захотите общаться – моё предложение в силе. В московской квартире не ищите – продана за долги. Загляните в деревню Митино на тридцать втором километре Минского шоссе.
Кладбище, оградка, скамеечка. Вся мудрость Земли в этой скамеечке.
Мы сидим на ней за оградкой и смотрим на могилу отца. Она рядом, но там нет ни оградки, ни скамеечки – только холмик и крест. И всё. Всё, что осталось от моего отца, Владимира Константиновича Гладышева, несостоявшегося дипломата, забытого патриота, незадачливого мужа. Впрочем, нет. Осталось два сына, две женщины, которые любили его. Разве этого мало? Мало, если только этим и завершить жизнь.

[santehlit]

Мирабель – так зовут его новую жену. Теперь уже вдову. Она молода, красива. Сравниваю её с мамой. В маме шарм, она живая – задорная, грустная, деловая – разная. Мирабель – иконопись. Застывшее лицо, печальные глаза. Худые запястья, худые лодыжки. Коленки, наверное, костлявые. Или я нагнетаю? Голос. Вот голос у неё ни с чем не сравним. Голос низкий, будто сорванный, прямо-таки сиплый (хотя, наверное, загнул – скажем, посаженый голос). Люди с таким тембром – свидетельствует мой жизненный опыт – не способны на подлость, не умеют врать, не в силах даже подшутить. Всё, на что хватает их – сказать правду и начать за неё страдать….
Мирабель рассказывала. Неврозы начались у отца сразу же после их официального бракосочетания. До той поры он ни на что не жаловался, и ничего за ним не замечалось – в смысле, необычного. А потом несчастья и болезни посыпались, как из рога изобилия. Он потерял мужскую силу. Начались недержания. Прогрессировало общее расстройство нервной системы – он стал боязлив, подозрителен, мании следовали одна за другой. Очень боялся бывшего тестя-генерала - только о нём все разговоры. С работой расстался. В последнее время еле-еле сводили концы с концами….
Он звонил, а я…. – с горечью подумал.
- Квартиру продали с молотка, за долги – не платили коммуналку, кредит и какую-то ссуду. Новый её владелец предложил переехать за город, охранять усадьбу. Поселил нас в маленьком садовом домике – времянке. Тесно было. Он же и предложил устроить Костика в интернат. Тут, неподалёку.
- Когда это было?
- В тот день и было. Мы уехали втроём, а вернулись без Костика. Вернулись, а Володи уже нет…. в живых. Мне кажется….
- Говорите.
- Он ревновал меня к хозяину.
- Устраивал сцены?
- Нет. Говорил, что хозяин пялится на меня, и мне лучше стать его содержанкой, чем умереть с голоду. Думала, он ворчит, потому что ревнует, а он готовился и искал оправдания.
- Не верится. Не похоже на отца.
- Он сильно страдал в последнее время. О вас вспоминал.
Чёрт! А я? Прости, отец, если можешь.
- Какие у него отношения с моим дедом?
- Не знаю.
- Они встречались? Генерал приезжал к вам?
- Кажется, нет.
- На прежней работе не было неприятностей – ничего не говорил?
- Нет.
- Каков диагноз?
- Отравление угарным газом.
- Вскрытие делали?
- Здесь? В глуши? Да и зачем?
- Мирабель, я позабочусь о вас с Костиком – вы ни в чём не будете нуждаться, только…. Только одна просьба – я хочу знать всё о смерти отца. Вы мне всё рассказали?
- Да.
- Что есть по его болезни? Медицинская карта? История болезни?
- Ничего нет. Володя никуда не обращался. По крайней мере, мне ничего об этом не известно.
- Мирабель, вы согласитесь на эксгумацию?
- Зачем?
- Я должен знать о причинах и самой смерти отца.
- Делайте, что считаете нужным….

[santehlit]

До конца дня успел побывать в райцентре. Вернулся с продуктами. Мирабель захлопотала у печи. Она огромная – в пол избёнки. Ещё две узких панцирных кровати, расстояние между которыми – вытянутая рука. Сел на одну, скрипучую.
- Это Володина, - заметила Мирабель. Потом озабочено. - Где же я вас приючу?
- Не беспокойтесь – всё нормально. Мирабель, мне надо с вами поговорить. Прошу потерпеть моё общество буквально несколько дней – пока всё решится с отцом…. с телом отца. Я консультировался: эксгумация возможна только при возбуждении уголовного дела. Дело могут открыть по заявлению в прокуратуру. Если таковое напишу я, вы становитесь подозреваемой в убийстве вашего мужа и моего отца. Лучше, если заявление напишите вы.
- Разве такое возможно? Хорошо, я напишу.
В пакетах с сырами и колбасами привёз водку и коньяк.
Помянули отца.
Смеркалось.
- В доме есть компьютер?
- Есть. Я убираюсь там.
- Он закрыт? Есть ключ?
- Вон висит. Алексей Владимирович, вас не выпустят отсюда ротвейлеры.
- Кто?
- Собаки сторожевые. Я их на ночь выпускаю.
- Тогда познакомьте меня с ними.
Перед домом яблоня, под ней скамейка. Присел, а Мирабель ушла в глубь сада. Через пару минут чёрная тень метнулась меж деревьев, за ней другая. Вернулась хозяйка сторожки, присела рядом. Тут как тут ротвейлеры – огромные зубастые чудовища.
- Фу! Нельзя, - сказала Мирабель и погладила мою руку. – Это друг.
Два горячих языка облизали мне ладонь. А я погладил их ушастые морды….
Мы лежим в кроватях. Достаточно протянуть руку, чтобы коснуться Мирабель. Голос её в ночи просит, требует защиты. Хочется прижать её голову к груди.
- Нет, что вы, Володя не пил. Совсем. Ему едва хватало сил справляться с нервозами – тут не загуляешь….
Ночь разгулялась. Луна проложила от окна светлую дорожку по полу. В него заглянула ушастая морда. Мирабель спала, её дыхание чуть слышно в шорохах сторожки. Я окончательно проснулся. Жутко стало. Как тут можно жить одному? Или рядом с человеком, сходящим с ума?
Поднялся, оделся, взял ключ от хозяйского дома, вышел в сад. На дорожке был атакован. Ротвейлеры прыгнули из кустов, целясь на ключ. Решили, подачку несу, а я не догадался. К дому пропустили.
Бродил по коридорам и комнатам двухэтажного особняка, не включая свет – луна помогала ориентироваться. Нашёл компьютер, вышел в Интернет.
- Привет, Билли.
- Рассказывай.
Рассказал.
- Примитив. Ты что ж ко мне не обратился?
- Билли, погиб мой отец – возьми правильный тон.
- Извини. Говоришь, эксгумация – что она тебе даст? Покажи мне место, я отсканирую тело лучше всех твоих врачей вместе взятых. Да, сквозь землю. Как? Моё дело. Ну, хорошо. С американского военного спутника «DYMOS» слабым излучением нейтронной пушки.
- Американский спутник над Москвой?
- Он появляется на небосклоне каждые четыре часа на восемнадцать минут. Этого мне достаточно, если покажешь место. Могу и сам найти, но займёт время.
- Билли, я без «бука» - отсюда выйду и потеряю с тобой связь.
- Ты мне место покажи, о результатах потом доложу. Через тридцать семь минут «DYMOS» вынырнет из-за горизонта – ты должен быть на месте.

[santehlit]

- Разверни карту, покажу, где искать меня.
Нашёл на схеме Митино и щёлкнул курсором.
- Запомнил?
- До связи….
Тиха октябрьская ночь. Жутко шагать одному лесной дорогой и знать, что впереди – кладбище. Пробовали? И не советую. Меня нужда гонит. И, видать, не только меня.
Серебристый спортивный «Porsche» стоит на лесной дороге, примыкающей к кладбищу. Тревожные предчувствия захватили сердце. Дальше иду крадучись. Уже слышу шум - оттуда, куда иду. Две чёрных тени копошатся над могилой отца. Да и сколько их может приехать в двухместном авто? Гробокопатели? Что же ценного можно найти на трупе человека, едва сводившего концы перед смертью?
- Эй, ребята, третий нужен?
Подхожу. Крепкие, спортивные парни. Не скажу, что испугались, но вздрогнули.
- А как же – держи!
Один кидает мне лопату лезвием в лицо.
Неверно думают теоретики, кто считает, что сражаться с двумя соперниками в два раза сложнее. Как раз наоборот. Надо только придерживаться правила: уклонился от атаки первого, атакуй второго. Ещё черенок лопаты гладил мою шевелюру, а я уже прыгнул вперёд и оказался перед другим, растяпой. Он, конечно, не был готов и успел только исказить лицо гримасой, ожидая удара с левой или с правой. А я пнул его в пах изо всех сил. Он хрюкнул и присел на корточки, зажав свои причиндалы. Потом завыл голодным волком, но это от боли. Треснул его по мозжечку – опять же ногой – и он с охотой полетел в яму.
- Слышь, мужик, ты кто? – повёл переговоры первый, давая время оклематься второму.
- Начни с себя – представься.
- Вообще-то тебя сюда не приглашали.
- А вас кто?
- Не твоего ума дело.
- Понятно. Тогда я вас здесь закопаю.
- Ну, это вряд ли.
Упавший выпрыгнул из ямы, и оба на меня. Всё повторилось – причём несколько раз – один всё время мазал, атакуя, а другому доставалось.
Кто они? Откуда? Зачем здесь? Куча вопросов – ни одного ответа. Впрочем, один напрашивался сам. Ребята орудуют руками, ногами, головами, штыковой лопатой, а пистолетиков что-то не видать. Вспомнилось дедово: «Мои люди работают без оружия, потому что они сами оружие». Неужто из Управы хлопчики? Тогда что они здесь ищут, в могиле моего отца?
О, чёрт! Черенок лопаты угодил мне в бровь над левым глазом. Искры. Темнота. Боль.
Дёрнулся назад и в сторону. Ещё раз – предупреждая возможные атаки. Но услышал прежде, чем вернулось зрение, удаляющийся топот. Наконец, окружающее проступило в матовой лунной подсветке. Зрел только правый глаз - левый затёк кровью.
Никого рядом не было. С дороги донёсся звук взревевшего мотора. Потом затих вдали. Уехали. И правильно сделали. Наверное, искалечил бы обоих, но вряд ли услышал что-нибудь вразумительное, проливающее свет на происшедшее.
Разорвал сорочку и замотал голову, чтобы остановить кровотечение. Вооружился лопатой, чуть не ставшей орудием моего скоропостижного перехода в иной мир, и внёс лепту в погребение останков отца. Рассвело, когда я любовно поправлял вновь возведённый холмик могилы. Солнце настигло на пути в усадьбу….
Мирабель, размотав тюрбан, промыла, обработала рану. Она молодец – не ахает, не охает, не причитает и не задаёт лишних вопросов. Только руки её заметно дрожали, и глаза…. Глаза выдавали неподдельный испуг. Мне стало жаль её. И ещё подумалось: хорошей она была женой моему отцу – милой, тихой, заботливой.

[santehlit]

Глянул на себя в зеркало и развеселился – ну и видок!
- Вам надо показаться доктору, швы наложить – иначе шрам останется.
Она права. Шрам мне не нужен. Шрамы могут украсить охранников Президента, но не его советника. Собираюсь в город – вместо разорванной сорочки надеваю водолазку из оставшихся от отца вещей. Примерил его брюки – коротковаты и в поясе широки. Мирабель удалось почистить мои.
Чувствую, она всё больше проникается ко мне доверием и симпатией. Это заметно по лёгким прикосновениям её пальцев, снимающих с меня несуществующие пылинки. А я? Я тоже. То есть она мне тоже нравится, и я благодарен ей за то, что она была с моим отцом. Улучшив момент, чмокнул её в косицу. На удивлённый взгляд говорю:
- Вернусь из города - поедем за Костиком.
Ловкий ход даёт возможность избежать вдруг возникшей неловкости. Садимся в подъехавшее такси: она едет в райцентр, в прокуратуру, я – дальше, в Москву, в больницу.
На рассеченную бровь наложили два шва. Два шва, которые должны спасти девственную красоту моего фейса. Врач любезно предложил больничные апартаменты, где мог бы отлежаться пару-тройку деньков – пока рассосутся синь подглазья моего и краснота его белка. Да и видок мой, со скрепками в брови, был явно не публичным. Но я отказался – дела, док, дела не ждут.

[santehlit]

7

Диалог по мобильнику.
- Итак, я готов встретиться и обсудить вопрос купли-продажи вашей информации.
- Проверили и поверили?
- Не суть важно. О чём она? Проливает свет на причину смерти моего отца?
- Там нет исполнителей, но есть задумщики.
- Товар – запись на электронном носителе?
- Да.
- Это мой дед?
- Пытаетесь сбить цену?
- Нет. Предвосхищаю события. Ваш вариант процесса купли-продажи.
- Инет. Встречаемся на вашем сайте. Я вам номер счёта, вы – вебмани на него, я вам – видеоролик с интересными картинками.
- Договорились.
Иду в ближайшее Интернет кафе. Прежде чем набрать адрес своего сайта, связался с Билли.
- Билли, сейчас буду общаться в Чате с одним типом – прицепись, всю надыбаную информацию мне на этот комп. Немедленно.
- Ты как гончая на хвостике у зайца.
- Мне бы твой оптимизм.
- Не помешал бы.
Диалог в Чате.
- Привет.
- Привет.
- Это я.
- Догадался.
- А это тот самый счёт.
- Читаемо.
- Мы не говорили о сумме, господин Гладышев.
- Тема очень интересует, но, не зная сути вашей информации, предлагаю следующее. Перед носом сожмите свой кулак. Выполнено? Теперь лихо так оттопырьте средний палец. Что видите?
- Это ваш ответ?
- Теперь указательный палец – на что похоже?