Вернуться   Литературный форум - поэзия, проза, литературная критика, литературоведение, аудиокниги. > Литературная сеть Общелит > Поговорим о литературе

Ответ
 
Опции темы Опции просмотра
Старый 21.07.2019, 09:52   #1
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию Клуб любителей прозы в жанре "нон-фикшен"

Вы знакомы с литературным жанром нон-фикшен? Когда нет классического построения сюжета – завязка, кульминация, эпилог – а идет практически документальное повествование о жизни. В таком жанре написан сборник рассказов и повестей «Рахит». О чем он?

В двадцать лет силы нет, её и не будет.

В сорок лет ума нет, его и не будет.

В шестьдесят лет денег нет, их и не будет.

/народная мудрость/

Пробовал пристроить его в издательства с гонораром – не взяли.

Пробовал продавать в электронных издательствах-магазинах – никудышный навар.

Но это не упрек качеству материала, а просто имени у автора нет. Так я подумал и решил – а почему бы в поисках известности не обратиться напрямую к читателям, минуя издательства; они и рассудят – стоит моя книга чего-нибудь или нет?

Подумал и сделал – и вот я с вами. Читайте, оценивайте, буду рад знакомству…
Изображения
Тип файла: jpg rahit.jpg (78.8 Кб, 1 просмотров)

Последний раз редактировалось admin; 06.10.2019 в 22:32 Причина: по просьбе автора
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 21.07.2019, 09:53   #2
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

Человек рождается маленьким, беспомощным, беззащитным, но с невероятной жаждой жизни и удивительными способностями выживать в любой среде – будь то волчье логово или королевские чертоги. Только в каменных замках растут принцы, а в земляных норах – маугли.
Появился я на свет здоровяком. Из всей палаты – что весом, что ростом – матери на радость, другим роженицам на зависть. Но вот беда – не пошло мне впрок родное молоко. То ли патриотизм во мне начисто отсутствовал и впитываться не хотел, то ли ещё какая причина, только мотал я головой, избегая нацеленного в рот соска, и верещал, истошно, не согласный с голодной кончиной. То же, что ухитрялась впихнуть в меня мама, неблагодарно срыгивал.
На счастье моё случилось в палате мёртворождение. Горевала несчастная очень, и муж её дома – запил, забирать не хотел жену-неудачницу. Просила она, глядя на наше родственное противостояние:
- Нюр, ну, дай покормить.
В её руках я мигом успокаивался - набивал брюшко контрабандой и неблагодарный засыпал. Молочная моя мама плакала, а родная злилась. Возмездие ждало дома. Так и не привыкнув к родному молоку, выживал на сладенькой водичке и жёваном хлебе. Вопил дни и ночи напролёт, голос потерял, а потом слабеть стал.
Однажды отчаявшись, отложила меня в сторону мама и сказала:
- Не жилец.
Застонал глухо отец, скрипнув зубами. Сестра смотрела на меня с деловым интересом, будто гробик примеряя. Но Всевышний рассудил по-своему.
Заглянула к нам врачиха участковая и всплеснула руками:
- Да у него ж рахит развивается! Что ж вы, мамаша, ребёнка губите? Ну-ка, бегом к нам.
Вернулись мы в палату, из которой месяц назад выписались, и пошёл я по рукам - ел от брюха, пищать перестал, поправляться начал.
- Большой любитель чужого добра растёт, - смеялись женщины.
А мама на своём:
- Троих вскормила. Что ж этот как подкидыш?
Врачи:
- Бывает. Несовместимость.
Мама моя человёк упёртый, ей врачёвы домыслы по барабану. И что было бы со мной, не явись на выписку за нами отец, одному Всевышнему известно. Но он прибыл и строго из-под сдвинутых бровей глянул на жену, услышав диагноз.
- Коровка есть? – напутствовали врачи. – Вот и кормите малыша. Кашки варите, творожок. И везде, везде рыбий жир добавляйте….. Слышите? Рыбий жир спасёт вашего потомка.
Я притих в кулёчке одеяла, чуя кульминацию недолгой жизни.
Отец взял меня на руки и с тех пор не выпускал до самой своей кончины – не в буквальном, конечно, смысле.
Вот с такими мироощущениями и вошёл я в сознательную жизнь:
- с болезненной, порой доходящей до абсурда любовью и опекой отца;
- с незаметной, практически не проявляющейся, однако подспудно всегда присутствующей неприязнью матери;
- с презрением старшей сестры – «рахитик!»
- с тошнотворным вкусом и запахом рыбьего жира.
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 24.07.2019, 03:47   #3
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

Шесть-седьмой

История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли
не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она -
следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана
без тщеславного желания возбудить участие или удивление.
(М.Ю. Лермонтов)

1

С вечера стоял морозный туманец, и все деревья за ночь густо оделись в белый наряд. Заворожённое, волшебное царство! В первые, утренние, досолнечные ещё часы он держался крепко. Разве что стайка снегирей (красногрудых на белых сахарных ветках) стряхнёт немного инея, и крупные, но очень лёгкие, невесомые почти, кристаллы кружились в воздухе, текли вниз, переливаясь, играя бликами. Но позже, когда светило поднялось выше и стало немножечко, по-декабрьски пригревать, он начал сам по себе осыпаться, и вскоре весь чистый, прозрачный, подзолоченный лучами и подголубленный небесами воздух наполнился мерцающей, как пух лебяжий, неподвластной законам земного тяготения, снежной пылью.
Не правда ли, грешно сидеть дома в такое утро. Радостями, которые преподносит жизнь, следует дорожить, решил я и, потеплее одевшись, вышел на улицу. Воздух звенел не только воробьиным гомоном - в соседском огороде вопили мальчишки, играя в войну. Юрок Куровский догнал Вовку Грицай, свалил в сугроб, оседлал.
- Ага, попался! Жизнь или смерть?
- Ой, жизнь! – тяжело дыша то ли от бега, то ли от смеха, взмолился Вовка. – Ой, больше не буду.
- Хватит вам дурачиться! – крикнул я им сквозь щель в заборе. – Посмотрите, какие снегири прилетели.
Куровский перестал тузить Вовку. Тот поднялся из сугроба, выглянул из-за Юркиного плеча, увидел меня и быстро пошёл – мягко сказано – побежал ко мне. И такой радостью засветился – просто родного брата встретил, с которым десяток лет не виделся. Перед забором погасил свою улыбку - должно быть, застеснялся.
- Давно бегаете? – спросил я. – Небось, ухи отморозили. Гляди - отвалятся.
- Эти отвалятся, новые вырастут, - беззаботно махнул рукой Юрка, подходя.
- Жди-и, - на полном серьёзе усомнился Вовка. – Вырастут…
- А у нас сегодня ёлка будет, - похвастал он.
- Какая ёлка? – я потёр застывающий нос варежкой. – Игрушечная?
- Ну, вот ещё! – Грицай попытался быть серьёзным, что, однако, ему плохо удавалось – Ёлка самая настоящая, из леса, а на ней игрушки.
- А-а, настоящая? – я шмыгнул носом. Мне хотелось посмотреть на ёлку.
Вовка это сразу понял.
- Пойдем, глянешь. Замёрз совсем.
- Я не замёрз - я только вышел.
Хозяйка дома подозрительно оглядела нас от большой печи.
- Что, уже набегались? Быстро…
Вовка оправдывался, пытаясь расстегнуть закоченевшими пальцами пуговицы пальтишка:
- На улице – Мороз Красный Нос. Вон и мальчишки подтвердят.
Мать слушала и смотрела на его торчащий вихор, оттопыренные уши сначала как будто бы с угрозой, но постепенно сердце её оттаяло, и по лицу заструилась улыбка.
- Мам, есть что поесть? – Вовка опростал ноги от валенок, подошёл к матери и приложился холодным ухом к её полной руке выше локтя.
- Промялся? – Стюра Грицай провела рукой по вихру, но он тут же встопорщился.
За её спиной весело потрескивало в очаге - по комнатам разливалось тепло.
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 26.07.2019, 03:46   #4
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

- Давай-ка сюда свои лопушки, - сказала тётя Стюра, прижимая к себе голову сына и оттирая его озябшие красные уши.
Вовка посматривал на нас смородиновыми глазами из-под материнской руки и счастливо сопел.
- Нате-ка гостинца, - хозяйка разломила кусок пирога на три части и подала нам.
И мы уплели его с таким наслаждением, будто это был не обыкновенный капустник, а невесть какое лакомство.
- А ты, Толька, всё хилой какой-то. Или мать тебя плохо кормит, или гуляешь мало? Много, говоришь? Так что ж такой худющий – кожа да кости? Или молока у вас сейчас нет? Вот погоди, весна придёт, корова растелится – будет и молочко…
- Скорей бы уж, - посетовал Юрка. – Зима как надоела…
Поев, мы забрались на печку. В тепле нас разморило, а вот пальцы ломило.
Подошёл хозяин дома, погладил мои волосы большой мозолистой ладонью кузнеца:
- Согрелись? Тогда слезайте, ёлку будем ставить.
Глаза у него хитроватые, с постоянной лукавой усмешкой в глубине.
Самый маленький Грицай – Серёжка скакал, скакал на одной ноге, упал, нос расквасил. Его старшая сестра Людмила присела перед ним на корточки, намазала нос зелёнкой.
- Не ори, так надо. А то будет заражение крови, и тебе весь нос отрежут.
Увидев нас, она встала и начала собирать в пучок рассыпавшиеся волосы. Они были тёмными, и потому, наверное, кожа на лбу и на висках казалась особенно нежной, матово-белой. Кофточка-безрукавка с широким вырезом на груди оставляла открытыми руки и шею.
Хозяин принёс с веранды пушистую ёлочку с крестовиной у комля, поставил возле окна, в комнате сразу стало темнее. Он широко раздул ноздри, ловя острый аромат хвои, потом поперхнулся, сердито махнул рукой и трудно закашлялся. Лицо его стало тёмным, под стать ёлочным иголкам, в груди что-то хрипело и клокотало.
Прокашлявшись, сказал:
- Кому что, мать чесная! Наполеону для настроения Россия была нужна, Гитлеру – весь свет, а кому и так вот, у ёлочки посидеть – красота, милое дело. Как думаете, пацаны, будет из вас толк в жизни? Даст Бог - посчастливит. Жизнь, она ведь что коловерть: кого на дно затянет, в самую тину, а кого на быстрину вынесет – плыви по раздолью.
- Ясный ты на слова, и лампу зажигать не надо, - сказала ему жена от дверного косяка, тоже любуясь ёлкой.
- Видишь, какая экономия выходит, забогатеть можно. Что ни говори, а здорово сотворён мир, с отделкой исключительной. Только вот человек в недоделке остался - словно кто помешал в процессе создания…
Жена отмахнулась, сказала, уходя на кухню:
- Ёлка в дом – праздник в нём.
Нина Грицай развешивала на качающихся ветвях стеклянные бусы, а её старшая сестра держала в руках коробку с ёлочными игрушками и декламировала:
- Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит,
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит…
Ёлка совсем отошла от мороза. Над хвоёй заклубился дымкой пар. На иголках засверкали капли росы. Тянуло от коры смоляной свежестью.
А мне вдруг погрезились сказочные берега далёких стран, крики птиц и шум прибоя, грохот барабана, зовущего на бой, короткая, но кровавая схватка, смуглые плечи и курчавые головы пленников, что склонились на жертвенный алтарь…
- Тотошка!
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 29.07.2019, 02:58   #5
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

Я вздрогнул и оглянулся - на пороге в шубейке с платком в руке стояла моя старшая сестра Люся.
- Идём обедать.
- Отстань, я ёлочку наряжаю.
Высоченный кузнец Михаил Грицай на самый кончик ёлки водрузил рубиновую звезду.
- Без этой вершинки – раскосматится.
И засипел широкой грудью.
- Я жду, - напомнила о себе моя старшая сестра. – За вихры тебя тащить? Могу.
- Ты сама-то зайди, - пригласил её хозяин. – Да на ёлку полюбуйся. У вас такая?
- Не-а. Мы вообще не ставили.
- Вы вечером вместе с Толиком приходите, - пригласила Люда Грицай.
- Ладно. Пошли, - теребила меня сестра.
Михаил Давыдович покачал головой, усмехнувшись:
- Думаю, всё думаю, старость пришла, уж и в землю пора, да что-то не хочется. Вот я и говорю иной раз, куда люди спешат – торопятся, будто бегом бегя дольше прожить можно.
С сестрой спорить бесполезно - я оделся и побежал домой.
Дома было чисто, тепло и уютно, словом, как перед праздником.
Я поел и забрался на широкую родительскую кровать. Вскоре подкрался сон.
… У меня были крылья – огромные, сильные. Я парил высоко над землёй. Подо мной растелилась незнакомая равнина, виднелись вдали горы. Зорко оглядывая безмерные пространства, я увидел берег чудесной реки. Захотелось искупаться. Приземлившись, почувствовал неясную угрозу. Дёрнул с бедра меч и, очертя голову, бросился навстречу неведомой опасности. Подо мной уже резвый скакун, белый плащ вьётся за моими плечами. А со всех сторон, из-за каждого куста, пригорка или валуна в меня направлены стрелы бьющих без промаха луков. Неведомые стрелки. Кто они? Сколько их?…
Проснулся от яркого света в комнате - Люся читала книгу, притулившись к столу.
Было невыразимо приятно нежиться под тёплым одеялом.
Сестра не заметила моего пробуждения и продолжала неторопливо шелестеть страницами. Должно быть, интересная книга. Но куда ей до моего сна!
- Диковинный сон мне приснился.
- Силён ты дрыхнуть. Что ночью будешь делать?
- В гости пойду.
- Ага, иди. Давно уже пора, да как бы не поздно было – на дворе-то уж темно.
Я бросился к окну, и сердце моё защемила обида.
- Проводи, - наспех, кое-как одевшись, захныкал я.
- Отвянь, - дёрнула плечом сестра.
- Я боюсь – там темно.
- Боишься – не ходи.
- Ага, с тобой сидеть останусь.
- Ну, иди… Я посмотрю, как ты вернёшься, если ещё дойдёшь.
И я пошёл, хотя очень боялся ходить по тёмной улице. Ледяной червячок страха осязаемо шевелился где-то на дне моего сознания. Но улица не была такой страшной, какой казалась из окна. В разрывах облаков мерцали звёзды. Луна где-то блудила, и её матовый свет мягко стелился по окрестности. Снег весело и звонко хрустел под валенками. Мороза не чувствовалось, хотя, конечно, он был – не лето же.
Чёрный пёс вынырнул откуда-то на дорогу, покосился на меня, сел и завыл, уткнувшись мордой в небо.
С отчаянным воплем я бросился вперёд - собака с визгом от меня. Мелькнул забор, и я с разбегу ткнулся в калитку грицаевских ворот. Никто меня не преследовал, никто не гнался за мной. Калитка подалась вовнутрь двора, когда я потянул за верёвочку щеколды. Все окна были черны, лишь гирляндою светилась ёлка. Поднялся на крыльцо, прошёл веранду, толкнул дверь. Ни души, ни звука.
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 01.08.2019, 03:30   #6
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

- Есть, кто дома? – прозвучало мольбой.
- Кто там? – Люда откуда-то из глубины комнат.
- Это я, - сказал я.
- А, Толя, - с улыбкой на губах показалась Люда. – С Наступающим!
- Говорили, ёлка будет.
- Проснулся! Так была уже. Ребятишки были - попели, поплясали, получили подарки и разошлись. Ты где был?
Слёзы сами собой побежали по моим щекам.
Люда покачала головой и вытерла мне нос полотенцем.
- Подожди, я тебя сейчас угощу. Там должно что-то остаться.
- Садись, - позвала она меня за стол, – да разденься ты.
Через минуту я уже уплетал какие-то сладости, запивая их компотом, а Люда сидела на диване, погрузив локоть в подушку, подперев щёку рукой, и ладонью поглаживала голое колено.
- Очень жаль, что тебя не было - детвора так уморительно веселилась.
Ей захотелось меня утешить, но как это сделать она не знала. Ей было шестнадцать лет, и она испытывала ко мне материнские чувства. Наверняка.
- А где все?
- К Батеневым пошли.
Не компот, а настоящий нектар! Я потягивал его с наслаждением. И торт, и печенье с выпечкой - я ещё не всё испробовал. А конфет, какая куча! Мне хотелось остаться, но обида и неловкость не проходили. Заявил, что ухожу.
Людмиле было скучно одной сидеть дома.
- Подожди. Идём, чего-то покажу.
Жуя на ходу, протопал следом за ней в тёмноту спальни. Люда быстро освободилась от платья, а шёлковую сорочку обеими руками лихо вздёрнула на самую голову. Это было непостижимо, таинственно и захватывающе интересно. Сейчас мы будем целоваться и ляжем в кровать, подумал я.
- Видел?
- Ага.
- Что видел?
- Ну, тебя.
- Да нет, смотри.
Манипуляции с сорочкой повторились.
- Видел? Искры видел? И всё тело наэлектризовано – светится.
Я поперхнулся непрожеванным куском. Люда надела платье, включила свет и подозрительно уставилась на меня.
- А ты что подумал? А ну, марш домой! Бесстыдник….
Кто бесстыдник? Я? Ну, люди! Вот, народ! Это в душе, а внешне я был вызывающе спокоен и безмятежно доволен собой. Сколь бы старше и умней не была она меня, всё же оставалась женщиной – куда ей до мужика, пусть даже такого маленького, как я.
Ночью приснился сон. Целый хоровод девиц кружился возле моей кровати. Их не видно в темноте - только шарканье ног и скрип половиц. Потом ночные сорочки птицами взмыли вверх, и обнажённые тела угрожающе засветились из темноты.
Я нырнул под одеяло….
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 09.12.2020, 04:57   #7
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

- Боишься?
Это я-то? Покоритель шпиля маяка?
В отце, наверное, пацанство разбудилось – по выщерблинам кирпича полез к дыре в решётке окна. Я, понятно, следом. Протиснулись вовнутрь. Оказались на внутреннем балконе.
- Это клирос, - пояснил отец. – Здесь хор церковный пел во время службы.
Прошли на винтовую лестницу, ведущую на колокольню. Она крута, загажена помётом, и в пустые окна вылетают голуби. Поднялись до звонарни. Здесь колокола нет, а вот обзор на много километров.
- Вон там, - пояснял отец, - за каштакскими лесами большое озеро Бутаж. Вон справа от Межевого Мышайкуль – тоже ничего. Вон Татарское – в войну там соль варили.
Глади указанных озёр, сливаясь с горизонтом, размывали дымкою его.
Я повернулся на восток:
- А там одни леса.
- Леса сплошные до самого большого океана.
- Мне кажется, я его вижу.
- Да ты, брат, Острый Глаз. Когда-то здесь на колокольне в зарок мешок оставил.
- Клад зарыл?
- Считай, отрыл – слово себе дал, не брать чужого. И сдержал.
Помолчал, раздумывая, вспоминая.
- Говорят, поп здесь клад закопал: церковь-то богатая была – золотые оклады икон, серебряная утварь. Когда его турнули из села, уехал налегке. Значит, церковное всё здесь осталось.
- Давай поищем.
Отец чуть перегнулся из окна:
- Видишь поповский дом?
- Я знаю. Потом в нём была школа. Сашка в ней учился и брал меня с собой в саду его дождаться.
- Вот говорят, между церковью и школой прорыт подземный ход. Если он есть, то клад, наверное, там.
Я загорелся:
- Ну, давай отыщем.
Отец усмехнулся:
- Многие пытались.
- Нам повезёт.
- С наскока вряд ли. Давай подумаем, а как придумаем – вернёмся.
Ночью приснился сон. Маяк выше колокольни, да к тому же стоит (теперь уже стоял) на пригорке. С него, решил, я точно угляжу далёкий берег океана. Забрался на площадку – не видать. Полез на шпиль, и как во сне бывает – сорвался. Лечу вниз головой, ударился о балку, перевернулся, потом ногами, снова головой…. Летел, кувыркаясь, как то бревно. Упал в объятия Огненного Человека….
Мы ночевали в сенях, тут электрического света нет. Отец пристроил на табурет керосиновую лампу и листал газеты времён его партийного здесь руководства – дедов архив. Я храпака давил, уткнувшись носом в стенку. Отец поднялся, костяничного кваску попить. Я бац по табурету и рыбкой вниз. Лампа разбилась, полыхнул огонь. Ладно, отец меня вовремя схватил – а то б обжёгся. Пол в сенях земляной – так что, без последствий. Вот лампа….
Утром батяня сгонял в магазин, купил провод, лампочку, патрон и выключатель. Провёл дедам свет в сени.
- Живите в радости!
И мы уехали.
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 10.06.2021, 08:07   #8
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

У меня было полное ведро – тащил, руки меняя. Такую даль пёр, а услышал её голос, бросил ведро и в домик. Вбегаю. Вид, наверное, у меня был ещё тот – парни с кровати прянули, готовы выпрыгнуть в окно. Нина вскочила вся растрепанная, снизу из-под свитера бретелька бюстгальтера висит. В глазах боль. И в меня эта боль вошла и готова была выплеснуться гневом. Вот от чего парни пятились к окну.
Нина в двери, на меня наткнулась, и как даст пятерней по моей щеке. Голова дёрнулась, шея хрустнула - боль вошла, и мне не до расправ. Парни видят, экзекуции не будет, под руки меня и на кровать. Шею щупают, гадают – вывих или перелом. Транспорт нашли, отправили в Увелку. Впрочем, обошлось.
А Нина тем же днём уехала домой. Вот так мы, не встретившись, расстались.
Но пойдем дальше.


Ходили мы походами

Природа не терпит пустоты:
там, где люди не знают правды,
они заполняют пробелы домыслами.
(Д. Б. Шоу)

1

Сейчас я попытаюсь убедить, что Увелка – это пуп Земли. Пусть не всей, но очень её заметной части – Урала. Вот если выйти за околицу и стать лицом на юг – откроется широкое поле до самого озера Горького. А за ним – аэродром. А потом опять поле до города Троицка. А там граница с Казахстаном – великой степной державой.
Теперь сделаем поворот направо, и обратим свой взор туда, куда спешит зимнее солнце, не переделав своих дел, и не торопится летнее – жарит и шпарит. Тремя огромными холмами, как океанскими волнами, вздыблена равнина до самого леса, в котором прячется красавица наша – река Увелька. За ней на возделанных полях, как остовы доисторических животных белеют валуны. Местами малахитово зеленеют скальные проплешины Уральского хребта. Ещё далее река Коелга – слышали о знаменитом коелгинском мраморе? – течёт в скалистых берегах. Сравнить с американской Колорадо язык не поворачивается: у нас своя красота – русская, уральская. На правом её берегу высятся две горы – похожие, как сёстры-близнецы. Издали их профили напоминают женские груди (в совершенстве своём!), и потому зовутся они Титичные горы.
Если стать лицом на север – за лощиной, заросшей камышом, в которую превратилось теперь наше Займище, высятся и шумят вековые мачтовые сосны. Это Кичигинский бор – памятник природы, охраняемый законом. Есть ещё Хомутиниский бор. А где-то под Челябинском – Каштакский. Это осколки Великой Уральской тайги, простиравшейся некогда от этих мест до берегов Северного Ледовитого океана.
А на восток, от околицы и до Петровки, и всё дальше и дальше потянулись берёзовые колки и озёра, перелески и болота – началась Западносибирская низменность, которую пешком всю обойти жизни не хватит.
Пешком – это я к чему? Хочу рассказать вам про скитания (походы, ночлеги в палатке, песнопения у костра и, конечно, удивительные открытия), в которых посчастливилось мне участвовать.

2

Как-то в первые дни летних каникул встречаю географичку.
- Толя, приди завтра в школу.
Звали её Лидия Леонидовна, и было ей тогда лет сорок. Годы огрузили фигуру, подточили приметы очень красивой женщины с лицом греческой классики. Видели Венеру безрукую? Точная копия. Понятно, что и в неё я был тоже влюблён. Но если с Октябриной ещё какие-то надежды оставались (вдруг дождётся - я женюсь) то в этом случае было лишь одно печальное любование. Тем более, что она была замужем…
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 11.02.2022, 17:28   #9
santehlit
Заслуженный участник форума
 
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,611
santehlit На пути к повышению репутации
По умолчанию

- Отчаянный ты, - говорю Прорабу. – С пером разгуливаешь по городу, а вдруг менты….
- С пером, - согласился Ильин. – Сувенирным.
Достал и показал. Это была действительно сувенирная ручка – формой обоюдоострого меча, а внутри шариковый стержень. Вобщем, прикол.
- Но как мы лихо отбились, – повеселел я. – А тот на лавочку с перепугу упал?
Второй, с кем сошёлся, был Колян из Магнитки – до того педантичный и аккуратный, что все вещи, которыми пользовался, подписывал своею фамилией. Даже на совковой лопате аккуратно фломастером вывел «Звездин».
- Вот сволочи! – обиделся, однажды увидев на ней исправленными первую и вторую буквы на жирное «П».
Он ко всем подходил с одним предложением – ребята отказались, а я не сумел.
- Пойдём искать квартиру или комнату для проживания.
- Так мы ж в общаге!
- На правах абитуриентов – начнётся учебный год, вернуться старшекурсники, и нас турнут.
- Раз так – пошли.
Каждый вечер после работы, душа и ужина обходили с ним окрестности студгородка. Приставали к старушкам во дворах на скамейках:
- Бабушки, комнату не сдаёте? А квартирку? Жилплощадь нужна.
Педантичность его от воспитания - у него папашка полковник, начальник магнитогорской тюрьмы. Рассказывал Коля случаи из жизни зеков – наверное те, что обсуждались в семейном кругу. К одному уголовнику мамка приехала на свиданку, а он её того…. То ли засняли это свидание, то ли кто видел, то ли застукали…. Начали прессовать сокамерники:
- Как ты мог мамку родную?
А тот, плача:
- Да мы с ней давно живём – батьки-то нет.
- Ужас какой! – передёрнул плечами.
- Инцест, - наставительно Коля сказал. – А когда они меж собой – мужеложство.
Потом спросил:
- У тебя женщины были?
- Затрудняюсь ответить – наверное, нет. Так, встречались, целовались, ночевали… А чтобы… Нет, не было.
- А девушка есть?
- Бог миловал.
- Это правильно. И я решил: пока учёба – никаких отношений, только порево….
- Это как?
- Ну, невтерпёж станет, к проституткам сгоняю на вокзал.
- Понятно.
- Не понял, что ты в нём нашёл? - это староста нашей группы Вадим Сорокин пытал на счёт Звездина, волоча со мной на пару носилки с бетоном.
- Ты – горожанин, тебе не понять. А мы жильё с Коляном шукаем.
- Нашёл «Коляна», етитвоюмать.
- Ты же староста, должен быть объективным.
- Я объективный к нормальным парням. А этот…. Сокамерники его говорили, он спать ложится в кальсонах.
- Ну и что? Это культура, между прочим, из-за кордона.
- Тьфу! И ты туда!
Мне казалось, Сорока не тянул на старосту. Лидер коллектива должен быть уважаемым и всех уважать. Вот Володя Лукьянов, это да – армеец, богатырь и в то же время, милый, улыбчивый человек. Если бы старосту выбирали, я бы за него свой голос отдал. Но, увы, деканат считает, что у местных лучше получается руководить коллективом. А те, кто в общаге…
santehlit вне форума   Ответить с цитированием
Старый 08.08.2022, 15:14   #10
retros
Новый участник
 
Регистрация: 20.06.2015
Сообщений: 17
retros На пути к повышению репутации
По умолчанию

Немного прочёл - не нравится. Например:

Цитата:
Сообщение от santehlit Посмотреть сообщение
С вечера стоял морозный туманец, и все деревья за ночь густо оделись в белый наряд. Заворожённое, волшебное царство! В первые, утренние, досолнечные ещё часы он держался крепко. Разве что стайка снегирей (красногрудых на белых сахарных ветках) стряхнёт немного инея, и крупные, но очень лёгкие, невесомые почти, кристаллы кружились в воздухе, текли вниз, переливаясь, играя бликами. Но позже, когда светило поднялось выше и стало немножечко, по-декабрьски пригревать, он начал сам по себе осыпаться, и вскоре весь чистый, прозрачный, подзолоченный лучами и подголубленный небесами воздух наполнился мерцающей, как пух лебяжий, неподвластной законам земного тяготения, снежной пылью.
Вот об этом в "Чайке" Чехова рассуждает начинающий писатель:
"Тригорин выработал себе приемы, ему легко... У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса — вот и лунная ночь готова, а у меня и трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе... Это мучительно".
__________________
Стихи и рассказы на http://stihozal.ru
retros вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Метки
биография

Опции темы
Опции просмотра
Комбинированный вид Комбинированный вид

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.
Быстрый переход



Часовой пояс GMT +3, время: 22:34.


Powered by vBulletin® Version 3.7.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Читайте на литературном форуме: