Рассказ. О молодости, о весне

[freidom]

На Ваш суд, уважаемые читатели.

Рассказ.

Выпьем за весну!

Холодный пасмурный город в марте 1994 года казался мне огромным североатлантическим причалом. Словно вот-вот должна была начаться буря.
Но было тихо.
Тишь, тишина, почти безмолвие. Такого безмолвия я не припомню за всю жизнь.

Раньше по утрам в верхние городские кварталы доносился звук заводского гудка или перестук колес пригородной электрички. Звенели своими зуммерами трамваи, грохотали грузовики надломленными листами рессор. Все бурлило, тряслось и звенело. Даже по ночам гул ударов большого кузнечного пресса, работавшего на бывшем оружейном заводе "Виккерс", иногда не давал заснуть.

Город устроен так, что на возвышенности возведены послевоенные жилые массивы, а внизу у самой реки, отгородившись красной кирпичной стеной, стояли и стоят до сих пор величественные производственные комплексы – бывшие царские оружейные заводы, построенные еще в конце XIX века английскими и французскими промышленниками.
В балке, отделяющей заводы от жилых кварталов проходит железнодорожная ветка. Она петляет по извилистому оврагу и выходит в свой конечный пункт – тупик станции Тракторная-товарная.
Это было и есть единственное место, через которое можно пройти пешком к Волге. Десяток путей и отстойников, на которые загонялись товарные составы. Вереницы вагонов, платформ и цистерн.
В детстве, чтобы выйти на берег реки мы порой полчаса тратили на то, чтобы перелезть через эти бесконечные стыки и сцепки, иногда на свой страх и риск пролезали под колесами.
И вот, вечно забитая платформами с тракторами и каменным углем, цистернами с газом и кислотой, Тракторная товарная опустела. Обычный пустырь, заросший желтым бурьяном, засыпанный грязным льдом и снегом, с кое-где проглядывающими полосками мокрых рельсов…
Заводы встали. Трубы перестали выпускать в небо клубы черного дыма и белесого пара.
Электричка поменяла расписание, и приходила на станцию два раза в день Ее вагоны с разбитыми стеклами утром увозили небольшое количество людей за сотню километров на Судоверфь (только там еще была работа, за которую платили деньги), а вечером привозили обратно.
Собственно, рабочие заводов как будто исчезли, словно вымерли. Вместо них появились безработные, бомжи и бандиты.

Еще с вечера мы узнали, что на станции началось какое-то движение.
По последним данным разведки было установлено, что в тупик на товарной загнали пять цистерн с пищевым спиртом.
Откуда – непонятно. Понятно только, что с юга.
Когда-то еще совсем недавно до развала Союза сюда приходили деревянные закрытые вагоны со встроенными металлическими ёмкостями внутри. Снаружи – обычный товарный вагон, а внутри огромная бочка с вином. То граждане союзной и солнечной Грузии приводили состав из Абхазети с целью продажи самодельного вина, но никак не с целью спаивания дружественного русского пролетариата.

Но теперь в Абхазии шла война. Никакого вина и спирта оттуда придти не могло.
Стало быть, наши навуриши где-то отмутили, то есть попросту скупили дешевый спирт у кавказских цеховиков.

Значит – палево. А если палево, то и мы сможем погреть на этом руки.

В 7 часов мы с другом Женькой подъехали на грузовике прямо к 5-й ветке, где уже стояли, казалось бы, уже пустые цистерны. Ранее ночью хозяева груза, дабы не прознали менты и ОБЭП, слили весь спирт и вывезли в неизвестном направлении.
Вся фишка заключалась в том, что спирт сливали второпях, и поэтому должен был остаться приличный по объему остаток.
Сливной кран в цистерне находится не на самом нижнем краю ёмкости, а где-то на уровне 50-60 см. Если общий объем цистерны – 60 тонн, то остаток по объему должен быть приличным.
Вот его-то мы и собирались слить. При помощи такой-то матери и бытового насоса «Ручеек -1».

Кое-как разобравшись по понятиям с такими же, как и мы, охотниками за удачей, в десять часов до полудня мы принялись за работу. Выкачали всё - даже технический осадок с самого дна.
Всего в конечном итоге получилось 10 канистр по 20 л. А это – почти 500-600 бутылок водки, которую можно продать. Неплохой улов.
На радостях устроили сабантуй. Накрыли поляну, развели спирт, достали бабушкин хрусталь из шкафа.
В общем, посидели неплохо. В конце решили, что продавать весь спирт вот так сразу – не имеет смысла, можно попасться.
Короче, договорились, что канистры пусть пока побудут у Женьки в гараже, а как только всё утрясется, можно будет реализовать весь спиртовой запас, доставшийся нам утром в качестве рискованной, но честной добычи.

Женька, по нашему с ним договору, оставил одну канистру для своих бытовых целей: праздники-поминки-свадьбы-посиделки, туда-сюда, ну в общем, мало ли у начинающего бандита могло быть поводов для употребления спиртового раствора внутрь своего молодого растущего организма.
Видимо, таких поводов оказалось предостаточно.

Через несколько месяцев мой друг Евгений в возрасте 26 полных лет скончался от рака печени.

Этим мне и запомнилась та весна.

Выпьем за весну! Вы как хотите, а я лучше кофе или чай.


© Отредактировано 15 декабря 2011
Вишнёвая Балка