Зинаида Миркина о лете, лесе и самом главном

[Софийя84]

* * *

Тополя, тополя!
Снова дышит земля,
Снова в небе шумят дерева,
Снова ширится свет.
Снова прошлого нет.
И душа бесконечно жива.
Облака, облака…
Ведь довольно глотка,
Чтобы вечность по жилам текла.
Вы о чём? Вы о чём?
Ведь единым лучом,
Блеском глаз перечёркнута мгла.


* * *

В золото одетым
Соснам помолиться.
Напитаться светом
И запеть, как птицы.
Силы в теле тают.
Силы нет как нет.
Но ведь свет питает.
Но ведь в сердце – свет.
Он сильней, чем в детстве,
Чем в начале дней.
И куда ж мне деться
От любви моей?
Заново родиться,
Чтобы днесь и впредь
Точно так, как птицы,
От любви дуреть?


* * *

У боли не было предела,
Сгустился в горле слёзный ком.
А птица пела, птица пела
Ни почему и ни о чём.
Деревья начали светиться,
А ветер чуть встревожил тишь.
Да кто ты? Ангел или птица?
И что же, что ты говоришь?
Зачем сбиваешь мысли с круга
И за земной уводишь край?
Не замолкай моя пичуга!
Не замолкай, не замолкай!..


* * *

Берёз весенних полукруг
В одеждах снежнобелых…
Какой Амур берёт свой лук,
Чтоб ввысь направить стрелы?

Сегодня сердце во хмелю,
Резонов ты не требуй.
Ну, как ещё своё «люблю»
Земля сказал б небу?


* * *

Жизнь без плана и без цели,
Ликование от ели,
Величавой, совершенной,
Точно стержень всей вселенной.
В гущу веток погрузиться –
И возликовать, как птица,
Захлебнуться в океане
Мирового ликованья.
Ну, а вся судьба земная?
Ничего о ней не знаю.
Или знаю слишком много:
Сердце ведает про Бога.


* * *

О, этот насыщенный цвет небосвода
И радость, в которой исчезли края.
Свобода! Свобода! Такая свобода!
Но только постой – не твоя, не моя.

Но сброшена с сердца земного поклажа,
Но птичий хорал загремел в тишине.
Ну, да – не моя, не твоя; только чья же?
Она ведь ликует в тебе и во мне.

Она одолела преграду такую,
Такую лавину смахнула крылом!
И в боли ликует, и в муке ликует,
И в глыбу по имени смерть – напролом.

О, этот насыщенный цвет небосвода,
Созиждущей силы несметный запас!
Свобода! Свобода! Такая свобода!
Свобода Творца, заключённого в нас!


* * *

Откуда я? Из этой синевы,
Из белой пены и ветвей зелёных,
Из шороха младенческой листвы –
Из этого божественного лона.
О, полнота немого бытия!
Дыханье леса предрассветной ранью!
Откуда я? Откуда вышла я?
Немой восторг и счастье узнаванья!


* * *

Древесный шум, небесный зов –
Он к нам идёт с других миров,
Он к нам идёт издалека.
Ему внимают облака,

И раскрывается душа,
Чтоб пить из звёздного ковша.
Быть может, через тыщу лет
Дойдёт на землю звёздный свет.

Не через день, не через год,
Но свет идёт, идёт, идёт.
И что такое жизни срок?
Не прерывается поток,

И в шуме леса слышу я
Рассказ о смысле бытия,
Рассказ о связи всех миров –
Древесный шум, небесный зов…

[Софийя84]

[Софийя84]

* * *

I

Свобода – это ветер в ветках,
Живая, сильная струя,
Та, раскрывающая клетку
Слепого, маленького «я».
Пространства оклик. И - с разбегу
Вдаль с быстротой разящих стрел…
Но не разгул и буйство эго,
А выход за его предел.

II

Свобода – это звёздный танец.
Преодоленье веса. Взлёт.
Свобода – это разрастанье
Того, что жизнь душе даёт.
Простор. Безлюдная дорога
Под звёздами, среди полей.
О, это разрастанье Бога
В душе оттаявшей моей!

* * *

Надела белую фату
И, чуть качаясь, брезжит,
Сверкает яблоня в цвету –
Моя царевна нежность.
Моя царевна белый пух.
Царевна белый лебедь.
Белейший светоносный дух
В голубоватом небе.
Как в высях облако, тиха,
Легка, как в далях птица.
Вся в ожиданьи жениха,
Чтоб в сердце воцариться.


* * *

Говорят, что люди умирают,
Что болеют люди, говорят.
Говорят, что нет на свете рая,
Говорят, что очень близко ад.
Говорят, что нет таких событий,
Чтобы не внесли в водоворот.
Говорите, люди, говорите,
А у дома яблоня цветёт…


* * *

Я вижу ель. Всё ту же ель.
Но неужели это та же?
Передо мной – всей жизни цель
И – сброшенная с плеч поклажа.

Сверкали капли дождевые,
Усеявшие провода,
И я увидела впервые
Вот то, что видела всегда.

О новом не было и речи –
Всё тот же самый вечный свет.
А сердце вздрогнуло от встречи,
Помолодев на сорок лет.

Ну, да – оно сейчас готово
Поворотить все годы вспять
И, видя этот свод еловый,
Ребёнком или Богом стать.


* * *

Остановитесь, подождите.
Отпела, отцвела весна,
Нет лета. Никаких событий –
Торжественная тишина.

У года на великой тризне –
Беззвучный световой хорал.
Созрел незримый смысл жизни
И в зримом мире просиял.

Глазам представшая осанна,
Открывшаяся сердцу высь…
В безмолвьи этом осиянном
Остановись! Остановись!..


* * *

Какое счастье быть никем!
О, знали б вы, какое чудо
Всем сердцем быть везде и всюду
И быть родной всему и всем!

Какое счастье быть ничьей,
Как это небо, сосны эти,
И, молча, всей собой ответить
Разноголосицей речей.

Какая это благодать – безмолвно выйти на дорогу
И говорить лишь только с Богом,
Которого нельзя назвать
По имени… что значит имя?
Иметь, имение… Бог с ними…
_________________

[Софийя84]

[Софийя84]

* * *

I

Чтобы слиться с сосной воедино,
Нужен час нескончаемо длинный,
Нужно в сердце так много простора,
Чтоб впечатались снежные горы,
Чтоб не помнить ни кто я, ни где я,
Чтобы Дух это сердце провеял.

II

Дух провеял, Дух расчистил
Всё, что близко и вдали,
И рябиновые кисти
Зелень тёмную прожгли.
Дух расчистил, Дух провеял
Всё земное вещество –
Предосеннюю аллею,
Недра сердца моего.
Гроздь рябины в изумрудах,
Капель вспыхнувший алмаз…
Все мы живы, лишь покуда
Дух провеивает нас.


* * *

А где-то там за лесом – море.
О, омовение души!
Душа, крещённая в просторе,
На гребне снеговых вершин.
Душа, прошедшая дорогу
Сквозь ад, сквозь тридевять земель,
И погрузившаяся в Бога,
Как в долгожданную купель.


* * *

Нас связала заря в вечереющем небе.
Нас связал розовеющий свет в вышине.
Мы с тобой не случайно свой выбрали жребий,
Прислонясь, как к иконе, к столетней сосне.
И не надо обетов, не надо молений.
Знала я – будет май и в глухом ноябре.
Знала я, что ты мне никогда не изменишь,
Потому что ты верен разлитой заре.


* * *

Я столько говорю о тишине,
Затем что жажду совершенства слуха,
Открытого беззвучнейшей волне –
Разливу созидающего Духа.
Лишь только слышать. Цели нет иной.
Пусть нам деревья старые помогут.
Ведь то, что мы считаем тишиной,
Есть голос несмолкающего Бога.


* * *

Взмахнёт крылами старый клён,
В окне берёза загорится,
И лес осенний превращён
В прекраснопёрую жар-птицу.
Она подымется, шурша
Своим слепящим опереньем, -
И вспыхнет вся моя душа
В таинственном самосвеченьи.


* * *

Поэзия… О, Боже мой!
Тепло ушло. Уюта нет.
Запахло строгою зимой,
Но Ты поэт, всегда – поэт.
Твои незримые персты
Листов касаются чуть-чуть…
Тончайшей кистью чертишь Ты
В лесном пространстве звёздный путь.

Он без конца. Он золотист.
Он с высоты сошёл сюда,
И за листом мерцает лист,
Как за звездой дрожит звезда.
И внутренний, глубинный свет
Лесную озаряет тишь.
Ведь Ты поэт, всегда – поэт,
И Ты творишь, всегда творишь.



* * *

Ты перед сердцем вновь возник.
Хоть тайну тайн во тьме храня,
Ты спрятал свой любимый лик.
Но только – нет, не от меня!
Ель строгая, как мира ось,
Как откровенье высоты.
Я вижу напросвет и сквозь,
Сквозь этот мир Твои черты.
Неописуем Божий вид,
И сколько Бога не зови,
От любопытства Он сокрыт.
Но только – нет, не от любви!

[Софийя84]

[Софийя84]

* * *

Из грядущего нету известий,
Только жизни не прервана нить.
И я знаю: жить с соснами вместе –
Это значит воистину жить.

Да, в безвестности, в полном молчаньи,
Только в сердце – невидимый рост.
В единеньи со всем мирозданьем,
С бесконечною россыпью звёзд.

Тёмный лес многослойный, бескрайний,
В глубину зазывающий нас…
Жизнь и есть единение в тайне,
В глубине, недоступной для глаз.


* * *

Когда в листве огни зажглись,
Когда не шелохнётся мысль,
Когда недвижность такова,
Что каменеют все слова

И превращаются в кристалл,
В котором ясно виден стал
Сгустившийся до плоти свет,
Сводящий всякий мрак на нет…

Свет плотью стал. И вот тогда
Сверкнуло сердце, как звезда.


* * *

Чуть слышный дождь шуршит в ветвях берёз,
И тихо-тихо клонятся берёзы.
Стихи текут так, как потоки слёз,
И, как стихи, текут бесшумно слёзы.

И пусть надежды все придут к нулю,
И не затянутся до смерти раны –
Пишу я столько, сколько я люблю.
А ведь любить-то я не перестану…


* * *

И сколько я ни написала,
Не книги это, не труды.
Всё это так ничтожно мало…
Всё это лишь Твои следы.

Следы Твоей великой силы,
Что вдавливались в грудь мою.
Ты шёл и шёл, а я следила.
И я следить не устаю…



* * *

Ты Тот, кто вынес неподъёмный крест.
Ты Тот, кто смог пройти через распятье.
И горы вовсе не сходили с мест.
Ты был. Ты есть. И этого мне хватит.

Архангел в небе не трубил в свой рог,
Когда струились слёз бессчётных реки.
Но в человеке смог очнуться Бог,
Бог просиял в прозрачном Человеке.


* * *

Душа говорит о себе не словами.
Душа говорит – значит, смолкли слова.
И только рождается тайное пламя,
И только чуть слышно лепечет листва.

И если слова возникают при этом,
За паузой полной, как небо, большой –
То каждое слово становится светом,
Становится слово всецелой Душой.


* * *

О, нет, не лес, не дымный свет,
Не в небе вспыхнувшее пламя,
А Тот, Кого как будто нет,
Кого не увидать глазами.

А Тот, Кого я так люблю,
Что сердце выскочить готово.
Кто сводит смерть саму к нулю
И жизнь творит в миг этот снова.

И в этот миг, и в каждый миг.
О, нет – не то, не то, не это –
Не то, что на страницах книг,
Не то, о чём сказали где-то.

А Тот, Кто сам сказал: Я – свет!
Тот, Кто из сердца высек пламя.
Огонь, сверкнувший нам в ответ
На всё, что выстрадано нами.