Re: Боль, болезнь, смерть и их преодоление в стихах Миркиной

[Софийя84]

***

Послушайте, никто не виноват!
Я плачу, бред минувшего отбросив.
Узнайте же меня. - Ведь я - ваш брат.
Я-ваш давно потерянный Иосиф.
О, дайте мне прильнуть к груди Отца!
Я - здесь. Вы ничего не совершили.
Пускай, пускай откроются сердца!
Не знаю, кто из нас лежал в могиле,
Но только знаю-мертвый оживет
И жизнь пойдет с безгрешного начала,
С чистейшего листа... Я - здесь. Я тот,
Кого так долго вам не доставало.
О, только разверзание сердец! -
Я большего не знаю в мире чуда.
У нас один на всех, один Отец!
Так содрогнись и обними, Иуда,
Стоящего перед тобой Христа -
Ведь Он готов принять тебя в объятье.
Он - дверь, что никогда не заперта.
Он Тот, Кто вечно собирает братьев,
Не вспоминая ни одной вины...
Что значит суд последний, самый строгий -
Дошедший Зов из нашей глубины:
Откройте дверь! Освободите Бога!







***

Куст купины горит живым огнем.
О, это жженье сердца моего!
Ведь Богу нужно, чтоб нуждались в Нем.
Он жаждет жажды. Больше ничего.
Он обнажает жизнетворный пласт
И дарит жизнь с неведомых времен.
Он каждому всего себя отдаст, -
Но это только, если нужен Он.
А если нет? А если в суете
Погряз наш дух и непробудно спит?
Тогда... Тогда он стонет на кресте,
А мы остались у своих корыт Разбитых..


***

Бог один.
Все земные пророчества,
Все знаменья имеют края.
О, великий простор одиночества!
О, немая бескрайность моя!
На светила светила помножены.
Нету дна у безмолвных глубин.
Весь секрет всемогущества Божьего
В том, что Бог точно небо один.
В Божьем сердце свершилось соитие
Всех бессчетных пространств и времен.
От Себя Ему нету укрытия -
Он - повсюду и все - это Он.
О, торжественный рог изобилия,
На весь мир изливающий свет!
Одиночество - это всесилие.
Одиночество - это ответ
На всю муку. И более веского
Нет ответа. Лишь вход отвори
Внутрь себя. Больше спрашивать не с кого,
Ибо Бог всемогущий - внутри







***

Откуда звук идет? О, из каких глубин?
Скажи, ответь мне, Господи, откуда?
Из жаркой тьмы, где Ты совсем один?
Из тьмы, застывшей в ожиданье чуда?
Оно еще в Тебе заключено. -
В Твоем молчанье зреет семя света.
Вселенная, как малое зерно -
В Твоей груди, ее теплом прогрета.
Зерно растет и полнится. Доколь
Дойдет сей рост? Когда же искра брызнет?
Так вот откуда всходит эта Боль!
Так вот что значит сотворенье жизни!
Перед началом ли, перед концом?
Перед прологом ли, перед итогом -
Душа сейчас перед своим Творцом.
Душа трепещет, позванная Богом.


***

Я глина мертвая, а Ты - Творец.
Но жар руки Твоей, Твое дыханье,
Твой внутрь меня вонзившийся резец
Я чувствую, как смерти иссяканье.
Всей тяжести земной наперерез -
Вторжение духоподъемной силы.
Лишь тот поверит, что Христос воскрес,
Кого касался Дух тысячекрылый,
Сметающий все мертвые слова
Одним ударом жизнетворной воли.
Жизнь-это боль рожденья божества
И ликованье вынесенной боли.










***

Лишь только музыки и ничего другого,
Лишь только звона в полной тишине.
Будь сам сплошной мелодией, готовой
Излиться без остатка в сердце мне.
Нет ничего помимо этих звуков,
И перед ними содрогнется ад,
И съежится в комок земная мука...
Нет ничего, когда они звучат.
Не надо слов, не надо объяснений,
Не надо дел - обязанностей нет -
Есть только несмолкающее пенье,
То, что выводит нас из тьмы на свет.
Пускай оно зальет, заполнит душу.
Пусть будет ум беспрекословно нем.
Ты слушай, слушай, - нет, не только слушай,
Стань музыкой и более ничем.





***

О, не кончайся, музыка, не надо!
О, только, только здесь не оборвись!
С тобою вместе оборвется жизнь.
Ведь жизнь есть путь сквозь все жаровни ада
В тот вечный пласт, что глубже адских мук.
О, только, только не кончайся, звук,
Туда ведущий! Словно ветки сада
Извилист путь. И он ведет... ведет...
О, доведи меня до тех высот
И глубей - в измерение иное,
Где между сущностью моей и мною
Нет больше стен, нет ни одной преграды.
О, не кончайся! Погоди! не надо...


***

Я не ищу ни цели и ни смысла.
Душа звездой средь черной пустоты
На кончике мелодии повисла...
Лишь музыкой одною держишь Ты
Меня над бездной.
Я жива, покуда
Ты этот звук в струне незримой длишь,
Пока еще не оборвалось чудо,
Пока еще полна звучаньем тишь.


***

А Моцарт легкими перстами...
Едва дотронулся... чуть-чуть...
И - с сердца снят тяжелый камень,
И так свободно дышит грудь!
Да, Моцарт легкими перстами,
Как ангел-веющим крылом...
Какая высь над всеми нами!
Каким простором полон Дом!
О, эти льющиеся волны -
Потоки жизнетворных сил!
Кто б ни был Гот, кто грудь наполнил
И светом сердце озарил,
Как бы Тебя ни называли, -
Я чувствую Твои персты.
В начале - музыка. В начале
Начал, в глубинах сердца - Ты.

[Софийя84]

***
О, эти звуки в жизнь длиною
Господень голос в тишине!..
Я знаю, я была иною
В Твоей задумке обо мне.
Зачем же Ты меня покинул?
Приблизь дыханье, рану тронь!
Я вновь вхожу в Твои глубины,
Я погружаюсь в Твой огонь.
Взрастанье, наполненье звука! -
Дыханье, режущее твердь...
О, исцеляющая мука!
И оживляющая смерть!
За звуком звук, как вал за валом,
Сминают все в моей судьбе.
О, приближение к Началу
И возвращение к себе!






ЗИНАИДА МИРКИНА

ПРОНИКНОВЕНЬЕ СВЕТА
Избранные стихи 2005, 2006 и начала 2007 годов


* * *

А жизнь моя полным - полна
Всем маем и сиренью.
Благоуханная весна –
Из смерти воскресенье.

Проникновенный взгляд огня –
Сквозь лес лучи продеты:
Вторженье жизни внутрь меня –
Проникновенье света.





* * *

А солнце, а солнце весеннее!
Как будто отснилась беда,
Как будто и впрямь воскресение,
Как будто мы все – навсегда.

А утро, утро погожее,
Как будто ни мук и ни лет.
Кому говорят? Для кого же он –
Вот этот распевшийся свет?

Незримая правда глубинная
Всей видимой правды видней…
Лучи словно трель соловьиная,
И словно сам свет – соловей.




* * *

Восьмидесятою весной
(Настала и такая)
И смерть охотится за мной,
И боль не отпускает.

Живу у жизни на краю –
Запас всех сил растрачен…
А я пою, пою, пою
И не могу иначе.

Лишь потому, что край исчез,
И нет душе границы.
Лишь потому, что рядом лес,
И не смолкают птицы.




* * *

Этот май священный –
Половодье сил,
Ах, Творец Вселенной,
Что Ты натворил?!

Распахнул все двери –
Здесь я и везде.
Потому не верю
Ни одной беде,

Ни одной утрате,
Никакой судьбе,
Верю я, Создатель,
Одному Тебе.

Лес в зелёном цвете,
Как жених в венце.
Этот мир – свидетель
О своём Творце.




* * *

Осталось так немножко
До той последней точки.
А сосны за окошком!..
А первые листочки!..
И благовест не прерван –
Стихи текут, как слёзы.
И вся душа как первый
Листочек у берёзы.



* * *

Счастье – это углубленье
Сердца. Нет ему конца.
Это вечное кормленье
Ненасытного птенца,

Требующего так много,
Что минуты праздной нет, -
Добывай из сердца Бога!
Высекай из мрака свет!




* * *

Когда душа совсем полна
И грех искуплен первородный,
Нет смерти. Есть лишь тишина,
В которой Богу так свободно!

Я не во тьме ночной тону,
А, вдруг забыв земные муки,
Вся погружаюсь в тишину,
Как в любящие Божьи руки.

И во все стороны открыт
Простор. Его, как сердца, много.
И Бог творит, творит, творит.
А я - не разлучаюсь с Богом…





* * *

Мне с Тобой не скучно никогда.
Мне с Тобой не тяжко ни мгновенья.
Страх земной растаял без следа.
Тихо длится сердца омовенье.

Света нескончаемый прибой…
Как он душу раненую лечит!
Сердце наполняется Тобой.
Время медленно впадает в Вечность.

[Софийя84]

* * *

Посмотреть друг на друга – и час остановлен,
И, раскинувши крылья, застыл небосвод,
И дыхание стало глубоким и ровным,
И набухшее сердце растёт и растёт.

И негаснущий свет задержался на лицах.
Дух бездомный находит свой дом во плоти.
Посмотреть друг на друга – как в лес погрузиться,
Как в спокойное море внезапно войти.

И, как камушки в море, потонут тревоги,
И появится сила весь страх побороть,
И растёт вместе с сердцем уверенность в Боге.
Посмотреть друг на друга и – с нами Господь!
















* * *

Лесной покой… так вот в чём дело,
Так вот в чём тайна бытия:
Жизнь ни одна не пролетела,
Не просочилась, как струя,

В сухой песок. Любая малость,
Всё, что стремилось вдаль и сквозь,
Не промелькнуло, а осталось –
Всё, всё до капли собралось

В одну таинственную чашу.
Она недвижна. Вот она.
И грудь трепещущая наша,
Как целый небосвод полна.

И пусть свернётся небо в свиток
Всесильной Божьею рукой,
Но каждый волос наш сосчитан.
Вот от чего такой покой.









* * *

С каждым годом душа всё моложе,
С каждым годом сиянье сильней.
Знаю, знаю, я знаю, мой Боже,
Гнёт и тяжесть бесчисленных дней.
Дни мои… но сквозь них и над ними…
Сквозь всю боль, в сердцевине её…
Да святится и светится Имя,
Сокровенное имя Твоё!

[Софийя84]

РАЗДЕЛ 2

И Я СЕЙ ОГНЬ НЕ ПРЕДАМ



* * *

Мы все пройдём через распятье,
Нам всем его не избежать.
Когда расторгнутся объятья
И потеряет сына мать.

Когда возлюбленных утратим,
Когда придёт разлуки час.
Мы все пройдём через распятье,
Оно – для каждого из нас.

Не только мать Его, но все мы
Поймём, что значит пустота,
Когда, как тяжкий камень, немы,
Замрём внезапно у креста.

Пройдут три дня, иль три мгновенья, -
Считай, кому не надоест, -
Лишь тот узнает воскресенье,
Кто вынес неподъёмный крест.

На муку ада нет ответа,
На крик Христа ответа нет.
Но тот, кто смог остаться Светом,
Пройдя сквозь ад, - всему ответ.

Всему ответ – огонь священный,
Что в глубине глубин воскрес,
Наперекор природе тленной,
Отчаянью в противовес.







* * *

Но Бог опровергает смерть.
Не спрашивайте как.
Кто знает Бога, знает твердь,
Разрезавшую мрак.
Кто знает Бога, знает взмах
Незримого резца,
Который рассекает страх
Обвала и конца.
Сие неведомо уму –
Оставьте ваши сны.
Кто знает Господа, тому
Игрушки не нужны.
И гроб не пуст, и камень цел,
Нов сердце – сноп огня.
Мой Бог пройти сквозь смерть сумел,
Шагая сквозь меня.
Огонь! Огонь! Огнём палим,
Расколот вечный мрак.
Чьё сердце сделалось сквозным,
Тот понимает «как».


* * *

Я знаю, знаю – где-то на границе
Последних сил изнемогу в борьбе.
Сама я – ноль, но если обратиться
Туда, внутрь сердца своего, - к Тебе…
Да, слишком трудно, слишком много надо –
Всё вынести; дорога под крестом,
И эти слёзы средь ночного сада,
И то, что дальше… что потом, потом…
Я помню, помню о кровавом поте,
Бессилии последней нищеты…
Нам говорят о воскресенье плоти,
Но жизнь и воскресенье – это Ты.
И коль распятье сделалось судьбою,
Не пересилить вала бытия.
Мне надо стать совсем одним с Тобою,
А остальное – воля не моя.







* * *

Кто доберётся до моей души,
До той глубинной, самой сокровенной,
Что зазвучала в мировой тиши
И засветилась в темноте Вселенной?

Слепой отец и нищий блудный сын,
Тот самый, что всю жизнь свою разрушил,
Вновь встретились. И только лишь один
Слепец нащупал замершую Душу.

О, эта задрожавшая рука
И подогнувшиеся вдруг колена!
И та Душа, что слишком глубока,
Та самая, что слишком сокровенна…



* * *

Где мёртвые? Да там же, где и Бог;
А если нет их, значит, нет и Бога.
Но только в тот таинственный чертог
Земные мысли заглянуть не могут.
В пространстве в самом деле мёртвых нет,
Как нет и Бога в этом зримом мире.
Но вот откуда появился свет?
Где то зерно, в котором зреют шири?
Не знаю где, но знаю, что не здесь.
О том земная мудрость умолчала.
И только сердце ведает, что есть
У зримого незримое начало.
Иначе я… Ну, что такое «я»?
Ком из земли. Бродячий призрак. Небыль.
Но это чувство полнобытия!..
Но прямо в сердце – разрастанье неба…
Шестое чувство – это чувство крыл,
Которое с неведомою силой
Творящий Дух над бездною раскрыл,
Объяв всё то, что будет, есть и было.


* * *

Тот звук, которым усмирён
Вой адских псов. Тот райский звон,
Тот перешедший за порог
Безмолвной тьмы, звучащий Бог –

Первооснова бытия –
Любовь поющая моя,
Любовь, преград которой нет,
Пронзивший тьму звучащий Свет.







* * *

Непроходимая граница.
Ничто уже не просочится
С той стороны. И нас не слышат
Те, кто корней подземных тише.

Совсем не слышны наши громы
На тех просторах невесомых.
Но наших душ малейший шорох
Как гром звучит на тех просторах.

На тех невидимых глубинах,
Где мы и мёртвые едины,
И где на нашу речь без слов
У них уже ответ готов.

Да, их таинственный ответ –
Из темноты встающий свет.


* * *

И постепенно тишина
Души вдруг сделалась равна
Твоей творящей тишине,
И начал мир расти во мне.
И, как дитя под сердцем рос
Ответ на вековой вопрос.
На всё страдание в ответ
Из недр сердца вырос свет.


* * *

Свет вёл меня. Я шла, и шла, и шла.
Зимой и осенью, весной и летом,
Какая б в мире ни сгущалась мгла –
Мерцала даль. Я шла и шла за светом,
Я доверяла только лишь Ему.
И, не задав ни одного вопроса,
Ни одного «зачем?» и «почему?»,
Я шла и шла в мерцающую россыпь.
Наверно, искра мне попала в грудь, -
Почти не видя, только по наитью,
Я в лабиринте находила путь,
Как будто шла за золотою нитью.
И раздавался очень тонкий звон.
И вспышка – будто бы перо жар-птицы.
И вздрагивало сердце: это Он!
И знала я: сейчас в меня вонзится
Та золотая острая стрела,
Та, проходящая сквозь все покровы,
Вот То, за чем я шла, и шла, и шла,
Вот То, за что я умереть готова…


* * *

Моя любовь не знает края,
Затем что в Боге края нет.
Запас любви неисчерпаем,
Как нескончаем в мире свет.

Ничто Любви не остановит.
Она идёт по морю слёз,
Она идёт по морю крови
Так, как по водам шёл Христос.







* * *

Как молишь ты немое Божество,
С каким упорством бьёшься у порога!
Но Бог есть выход из себя в Него
Не Бог к тебе, а ты приходишь к Богу.

Как лес осенний, все свои листы
Сбрось сам себя, устав с собой бороться.
Вот он – предел последней нищеты:
Когда от человека остаётся

Один лишь Бог. И после страшных мук
Внезапно радость ощутишь такую,
Что взглянешь ввысь, оглянешься вокруг –
И, точно ангел в небе, возликуешь.


* * *

Святая скорбь, божественная боль.
Душа глядит из темноты глубокой
Немой звездой, пронзающей юдоль,
И тайным светом наполняет око.

Святая скорбь, священная печаль.
Душа сейчас звездою восходила
Из темноты. И озарилась даль,
И прилила неведомая сила.

И вот тогда умолкли все слова,
И слёзы сердце слили с океаном.
Душа взошла из тьмы. Душа жива.
И входом в вечность оказалась рана.







* * *

Есть непреложное деленье,
И все мы делимся сейчас
По степени проникновенья
Нас в свет и света – в нас.

И если он проник глубоко,
И если мы в него вошли,
То просквозило Божье око
Слепую тяжесть всей земли.


* * *

Ах, осень, осень золотая,
Который раз, который год
Ты открываешь мне, блистая,
Сквозь смерть в бессмертье тайный вход.
Сквозь смерть земную, не иначе, -
Всё, всё сжигает твой пожар, -
И сердце вместе с лесом плачет,
Благодаря за слёзный дар.
За годом год… А может, может –
Другого будет не дано.
Последний год на свете прожит…
Но как же сердце зажжено!
И что такое жизнь былая,
Вся вереница прошлых дней?
Ведь если сердце так пылает,
То что-то в мире есть важней
Всей этой зримой круговерти –
Болезни, времени и смерти…





* * *

Я не предам Тебя, мой Боже.
Всё то, чем я владею, - хлам.
Я всё своё именье брошу,
Я всю себя Тебе отдам.
Я для Тебя – сосуд порожний.
Открыто всё. Препятствий нет.
Я не предам Тебя, мой Боже,
Я внутрь вбираю весь Твой свет
Твой свет, твой голос – ту сонату,
Где дышит сил Твоих прибой.
Я не предам Тебя, Вожатый,
Я с каждым звуком – за Тобой.
О, рокотание прибоя,
Накаты полнобытия.
Я заменю себя Тобою.
Уже не я, уже не я.
Не я, а Ты в глубинах сердца.
С меня достаточно. Ты сам –
Возжженье жизни, огнь бессмертья,
И я сей огнь не предам.


* * *

Бог – это жизнь и воскресенье.
Бог – это противотеченье,
Всей тяжести противовес,
То, что идёт наперерез
Стихии, всем её законам,
Совсем не Богом утверждённым.
Не спрашивайте как и кем –
Господь пребудет вечно нем.
Но только в каждое мгновенье
Бог – это жизнь и воскресенье.

[Софийя84]

* * *

Не спрашивайте «где». Уже нигде.
Не спрашивайте «как». Никто не знает.
Но вот оборвалась судьба земная,
И тихо на торжественном суде.
Насыщенная жизнью тишина
Недвижность Бога. Сил пересеченье.
И миллионы лет равны мгновенью,
И к вечности душа присуждена.







* * *

Умри, чтобы не умирать.
Не понимаешь? И не надо.
Но есть одна лишь благодать:
Покорность Богу. Вот награда

За все мучения земли.
Не действуй. Замолчи. Внемли.
Лишь только мёртвый входит в Бога.
Смерть есть великая дорога

В наполненную жизнью грудь.
Смерть не конец. Смерть это путь.
В замолкшем сердце Бог пророс.
«Я умер. Жив во мне Христос».*

* - слова апостола Павла


* * *

Лесные дебри… Боже правый.
Наверно, есть один лишь путь –
Нырнуть в творящий этот хаос
И захлебнуться, потонуть

Совсем без мысли о возврате.
И лишь когда весь мир исчез,
Очнуться в Божеских объятьях
И ощутить, что ты воскрес.

До дна исчерпано мгновенье,
И там, на дне его, ответ:
Без смерти нету воскресенья,
Без смерти жизни вечной нет.


* * *

Бог – стержень мира. Бог есть тишина.
Полнейшая. Ни ветерка, ни пены.
Та чаша жизни, что полным-полна
И для стихии неприкосновенна.

Всецелый неподвижный океан –
Миры объемлющее сердце Божье,
Которое не тронет ураган
И никогда ничто не потревожит.

Мою немую целостность храня,
Он на мои стенанья не ответит.
Бог – стержень мира. Он – внутри меня.
Пусть хлещет дождь, пусть с ног сбивает ветер,

Я не спрошу «зачем» и «почему».
Я укрощу молитвою тревогу.
Я все удары на себя приму,
Самой собою я укрою Бога.










* * *

Ещё одна чакона

Душа глаз на глаз с целым мирозданьем…
И вот она – задача всех задач:
Преодолеть страданием – страданье
И Божьей болью – человечий плач.

Ещё никем не хожена дорога.
Ты – первый путник. Ты совсем один.
О, этот труд отыскиванья Бога
В сердечной глуби – в глубине глубин.

Ни проблеска. Последний звук смолкает.
Не шепчет ветер, вздохи не слышны.
О, Боже святый, тишина какая!
И вдруг из этой полной тишины

Вихрь поднялся. Он вырвался на волю!
В его дыханье огненном кружись!
Дыхание той светоносной боли,
Божественной, которой имя – жизнь.



* * *
Посвящается
Ирине Афанасьевой

А Он стоит за безутешным горем
Вот точно так, как за горами – море.
Вот так, как небо над моим окном.
Он не ломает, Он раздвинул дом.
Он – Адонай, Егова, Элоим –
Стучит в тебя, чтоб стать жильцом твоим.
К тебе, Свой взгляд бездонный наклоняя,
Он попросил: будь домом для Меня,
Принять Меня пусть сердцу хватит сил.
Твой Бог меня сегодня посетил.

* * *

Осень ясная, погожая.
Как сверкают янтари!
Приоткрылась тайна Божия,
Засветилась изнутри.

Знаю, золото осеннее
Отгорит, но в глубине
Не останется сомнения
В Том, Кто вечно жив в огне.

* * *

I

Жизнь движется к невидимому краю,
Доходит до неведомой черты.
И я со светом вместе умираю,
Чтоб вместе с ним восстать из темноты.

Из тьмы великой не приходят вести,
Но лишь одно бесспорно знаю я:
Мне надо быть всегда со светом вместе,
И буде жить всегда душа моя.

II

Со светом слиянье, со светом соитье –
Конец всем деяньям, конец всем событьям.
Ни зим и ни лета, ни льда и ни зноя –
Что будет со светом, то будет со мною,

В едином горенье, в одном океане –
И нету блаженней такого слиянья.


* * *

Вихрь холодный дохнул пустотой.
И, хотя закрываются выси,
Разрастается свет золотой,
Что от солнца совсем не зависит.

Лес осенний в священном огне.
И, как ветер ни рвёт и ни вертит
Всё вокруг, что-то крепнет во мне,
И совсем не зависит от смерти.







* * *

Что значит предстать перед Богом?
Я вижу, я внемлю, я – вот.
Ни радость, ни боль, ни тревога –
Ничто меня не отвлечёт.

Не сдвинусь ни влево, ни вправо –
Уже никакой суеты.
Сегодня бессилен лукавый –
Мне нужен один только Ты


* * *

Не знаю, скоро иль нескоро
Растает время, словно дым,
И мы с тобой взойдём на гору
И, как пространство, замолчим.

И склоны, и прибрежный камень,
И пенистый морской прибой –
Всё, всё пространство станет нами,
И всем пространством - мы с тобой.

И мы очнёмся вдруг в отчизне,
Где дней прошедших – ни следа,
Где станет ясен смысл жизни
Так, как нигде и никогда…

Он в том, чтобы раздать богатство –
Весь скопленный за годы хлам,
И до конца Тому отдаться,
Кто весь до капли отдан нам.



* * *

А ветер качает деревьев вершины,
Колеблет и треплет верхушки берёз.
А к горлу подходит и давит лавина
Скопившихся в сердце непролитых слёз.

А ветер высокие ели тревожит
И шлёт облака на небесную гладь.
Взгляни в моё сердце, прости меня, Боже,
За то, что мне слёз ни пролить, ни унять,

За то, что нет силы, прости меня, Отче!
Но буду ли жить, или завтра умру,
Твори Свою волю, верши, что захочешь,
А я – как вершины дерев на ветру.



* * *

Я вновь тону. И вновь прошу: спаси!
И вновь смотрю наружу, в двери ада,
И не могу промолвить: «Ты еси,
А больше сердцу ничего не надо».

Я говорила это столько раз,
И, Боже мой, я правду говорила.
Но Ты скрывался неизменно с глаз,
И угасали сразу все светила.

И вот, глаз на глаз с собственной судьбой,
Я всё ждала в огне и в море брода.
Мне надо было внутрь – вслед за Тобой,
А я, как Пётр, камнем шла под воду.

И вновь всю душу покрывала мгла,
И вновь и вновь меня бросали силы,
Чтоб вновь и вновь припомнить я смогла,
Что лишь внутри восходят все светила.




* * *

Господи, я Тебя вижу.
Господи, я Тебя знаю.
Сердце моё погружалось
В Твой нескончаемый свет.
Как бы меня ни терзала
Страшная мука земная,
Мой Господин совершенен –
Вот мой бессменный ответ.
Господи, Господи, Боже,
Сколько Ты вынести можешь!
Боль моя стала Твоею –
Стала Господним крестом.
Ты – всем напастям открытый –
Станешь моею защитой.
Но, что бы ни было с нами, -
Всё не про то, не о том:
Как ни бесчисленно много
Слов – все они не про Бога.
Сколько б мы ни рассуждали,
Всё не про это, не так.
Господи, кто Тебя видел,
Тот позабыл об обиде,
В сердце лучей перекрестье
Вдруг пробуравило мрак.
Смерти дыханье всё ближе.
Жизнь на исходе земная. –
Но не про то, не про это
Твой просиявший ответ.
Господи, я Тебя вижу.
Господи, я Тебя знаю.
Сердце моё погрузилось
В Твой нескончаемый свет.







* * *

А война не кончается,
И не молкнет разлад.
А деревья качаются,
А деревья шумят.

Сколько жизни разрушено!
Сколько сомкнуто глаз!
Мы деревьев не слушаем,
Лес не слушает нас.

Над погибелью нашею,
Над доской гробовой –
Лес весенний, украшенный
Кружевною листвой.

Над иссохшими душами –
Океаны любви…
Лес любимый, не слушай нас,
Лес любимый, живи!


* * *

И зазвучала тишина,
Запела листьев позолота,
И сердцу сделалась слышна
Творца незримая работа.

О, тишины девятый вал!
В какой тиши творящий Гений
Нас воскрешал и создавал!..
Шумело только разрушенье…




* * *

Пусть буде бесконечно,
Бессрочно и безмолвно.
В лесу бы где-то лечь мне
И только слушать волны
Растущего прибоя.
О, этот шум древесный!..
Нальюсь, напьюсь тобою
И, может быть, воскресну…


* * *

Деревья ввысь вознесены,
Заря легла на лица.
О, дай мне столько тишины,
Чтоб заново родиться!..

[Софийя84]

* * *

Слоистые, серые дали
И медленно тающий снег…
А ели высокие ждали.
Кого они ждали весь век?

И ели, и эти берёзы,
И тёмный овраг с ивняком
Роняли беззвучные слёзы.
О, Господи Боже, - о ком?

С какою великою силой,
Глубинное вспомнив родство,
Душа моя всех их любила
В ответ не прося ничего,

В холодную влагу одетых,
Седых, не считающих лет…
Какого желать мне ответа?
И что это значит – ответ?

На части любовь неделима,
И если наполнена грудь,
То любящий слился с любимым.
Одно только надо мне: будь!


* * *

Тихо дождь стучит по раме,
Мокнет переплёт оконный.
Жизнь неспешными шагами
Держит путь свой неуклонный.

Ничего, что всё темнее,
Что листы давно опали.
Только б, только б вместе с Нею.
Всё равно в какие дали.

Всё равно, какие вести
Принесёт мне день осенний.
Только б, только б с жизнью вместе,
Только б в такт её движенью.

Только б слиться с этим звуком,
С чутким плеском, с тихим звоном.
Укачай и убаюкай
И возьми в родное лоно!..



* * *

А сроках забыть и о цели,
Забыть про заботы и труд,
И жить, как спокойные ели,
Как тихие сосны живут.

О близкой и дальней обиде,
О боли своей позабыть.
Я здесь для того, чтобы видеть,
Я здесь для того, чтоб любить.

Дойти до светящейся глуби –
Немой полноты бытия.
А любят меня иль не любят –
Забота уже не моя.


* * *

Меня не будет.
Будет только море.
Меня не будет.
Будет только лес.
Вода лазоревая будет вторить
Неизречённой нежности небес.

Меня не будет. Будет только это –
Немой разлив небесного огня.
Взгляд неотрывный ласкового света,
Который заново родит меня.







* * *

Покой растёт, как лист весной.
Как Дерево, как ствол сосновый.
Движенье за предел земной,
К недвижности Первоосновы.

Дорога от земли до звёзд
Сквозь все пороги и границы.
О, только б не прервался рост!
О, только б не остановиться,

Ни на часок не отдохнуть,
На полдороги не прилечь бы…
О, только б не прервался путь
Сквозь жизнь и смерть до жизни вечной.


* * *

Сила жизни молчалива,
Молчалива и упорна:
Веток мягкие извивы,
В землю врывшиеся корни,

Взрывы почек, крыльев взлёты,
Гладь рассекший горный гребень –
Та незримая работа,
Что идёт в земле и в небе.

На виду у всех – потери,
На слуху – такие плачи…
Но незримому поверить –
Сердца смолкшего задача.

И на листьев тихой тризне
Ощутить живые корни,
Доверяя силе жизни,
Молчаливой и упорной.

[Софийя84]

* * *

Высокие деревья – это души,
Вот те, которые любили нас
Давным-давно… Чем тише и чем глуше,
Тем нам ясней, что любят и сейчас.

Тем нам ясней: всё, что проходит, - малость.
Пришло, ушло, и не вернётся вновь.
Ну, а Душа – она навек осталась,
И, Боже мой, какая в ней Любовь!

Собою никого не заглушая,
Всей боли и всей смерти вопреки,
Она спокойна… До чего большая!
И как деревья эти высоки!

Вхожденье в выси, погруженье в глуби,
Где плоть не давит, не бушует кровь…
За что Деревья нас с тобою любят?
Да ни за что – они и есть Любовь.


ТАКОЙ ПРОСТОР!
I

Почему я всё время о Боге?
Потому что созвездья горят,
Потому что ведут все дороги
В золотой бесконечный закат.

Потому что мне единоверцы
Все, кто в небе готов потонуть,
Потому что раздвинулось сердце.
Потому что расширилась грудь.

Есть закон очень точный и строгий:
Всё сосчитано в нашей судьбе.
Почему я всё время о Боге?
Потому лишь, что не о себе.

Потому лишь, что шепчутся ветки,
И пьянит своим запахом бор.
Потому что в себе я, как в клетке,
Потому что мне нужен Простор!


II

Бог есть Простор. И в сём Просторе
Душе моей, как лодке в море,
Как птице в чистых небесах.
При чём тут боль? При чём тут страх?

Всё, всё, что бы со мной ни сталось, -
Так мизерно, такая малость!
Все мысли, все заботы – сор,
Когда вокруг – такой Простор!

III

Кто был в той глубине, в которой
Таятся семена простора,
Таятся жизни семена,
Вот там, откуда к нам весна

Приходит, чтоб раскрывши крылья
Вдруг потопить нас в изобилье
Своих немыслимых щедрот;
Кто вхож был в пласт священный тот,

Всегда неведомый, откуда,
Что ни мгновенье, снова чуда
Встаёт; - кто был там, - тот не может
Не славить вечно имя Божье.


* * *

Одиночество старого клёна,
Одиночество голых берёз…
Дуб раскинутый, дуб наклонённый
Целый век в одиночестве рос.

Одинокий простор небосвода
Над широкой, неспешной рекой…
Одиночество – это свобода.
Одиночество – это покой.

Храм для истинных единоверцев,
Та молитва, что Богу слышна –
Одиночества полного сердца,
Переполненных глаз глубина.

И не надо гремящих пророчеств.
Есть одно. Его хватит навек –
Встреча двух или трёх одиночеств,
Точно в море впадающих рек.


* * *

Есть Бах, так значит, смерти нет,
Хоть прах вернётся к праху.
Ушедшим не гляди вослед,
А вслушивайся в Баха.

О нет, не воскрешенье тел!
Могил ничто не рушит.
Но Бах сметает наш предел –
Приводит к Богу душу.

В такую глубь он вводит нас,
Где стёрлись все итоги.
И с тем, кто скрылся с наших глаз,
Мы повстречались в Боге.


* * *

Наш тихий дом,
И с нами розы,
Разросшиеся, вросшие мне в сердце…
И Моцарт, Моцарт – резвое дитя,
Одним прыжком внезапно достающий
До неба, чтобы принести оттуда
Охапку ярко золотых лучей
И утопить нас в золотистых брызгах…
Ах Моцарт, Моцарт, озорным движеньем
Скользнувшим сквозь скопившуюся тяжесть
Несметных сил, готовых нас сдавить.
Но кто нас сдавит, если с нами Моцарт,
Разбрызгавший, как искры, детский смех,
Летящий Моцарт, тот, кому известны
Сокрытые от всех пути до Бога?
Никто ему не может помешать,
Пройдя сквозь тяжкий мрак, вдруг очутиться
У Божьих ног
И там, склоняясь, затихнуть,
Чтоб перед нами медленно раскрыть
Прозрачную, как слёзы, Бесконечность.