Антисемитизм Достоевского. Мнение.

[Григ]

Сообщение от Gaius

Дело не личности данной темы, а в том, что многие люди закрываются от неё, делая вид, что это их не касается. Создание иллюзии, если хотите.
Хотя выставить можно, надо подумать, как лучше подать. Что касается истины, то искать её бесполезно. В индуизме существует представление, что истина была дана изначально, но со временем покрывалась всё новыми искажениями и сейчас достигнуть её могут только просветлённые. До Будды нам далеко в этом вопросе, так что, чтобы познать истину остаётся только разрушить мир полностью и отстроить новый и то может не помочь. Незавидная перспектива получается.

Многие закрываются, а многие наоборот. Ео мыслящий человек всегда думает. А это главное. Истина всегда относительна. Она зависит от многих составляющих. Смотреть на предмет и видеть его как единое целое еще не значит, что так оно есть на самом деле. Да это и не главное. Задача - полемика. Догматики не любят абсурда, им все ясно. Схоласты не любят перемен - у них все обусловлено предыдущим знанием. А главное в полемике - нестандартность, новизна, интрига, я бы сказал. Пусть тебя ругают, злятся, говорят, что тема неактуальна, что нельзя "трогать покойников", и т.д. Будете слушать и оглядываться на таких - с вами будет скучно.
Ой, что-то я своей концепцией форума Вам мозги забиваю. В общем - сами решайте - выставлять - не выставлять...

[Gaius]

Сообщение от Grig

Многие закрываются, а многие наоборот. Ео мыслящий человек всегда думает. А это главное. Истина всегда относительна. Она зависит от многих составляющих. Смотреть на предмет и видеть его как единое целое еще не значит, что так оно есть на самом деле. Да это и не главное. Задача - полемика. Догматики не любят абсурда, им все ясно. Схоласты не любят перемен - у них все обусловлено предыдущим знанием. А главное в полемике - нестандартность, новизна, интрига, я бы сказал. Пусть тебя ругают, злятся, говорят, что тема неактуальна, что нельзя "трогать покойников", и т.д. Будете слушать и оглядываться на таких - с вами будет скучно.
Ой, что-то я своей концепцией форума Вам мозги забиваю. В общем - сами решайте - выставлять - не выставлять...

Если найду свежее решение, как её подать, то высталю.

[Григ]

Сообщение от Gaius

Если найду свежее решение, как её подать, то высталю.

Да, после темы о Достоевском нужно сделать паузу...

[Павел Иванов-Остославский]

Уважаемые коллеги!
Аранович конечно, хам. Последняя его тема на форуме - лишнее подтверждение этому. Однако, справедливости ради надо сказать, что он такой не один. Многие евреи этим грешат. Впрочем, что можно сказать о человеке, который даже свою фамилию пишет с орфографической ошибкой. Правельно ведь Аронович, а не Аранович. Вот такие хамы и недоучки живут в Иудее. А теперь я хочу представить на Ваш судь мнение о арановичах, высказанное куда более авторитетными писателями, чем я.

Письмо-А.И.Куприна к Д.Батюшкову от 18 марта 1909 года, посланного из Житомира /Хранится в рукописном отделе института русской литературы. Пушкинский дом, АН СССР, фонд N 20, ед. хр. 15 125, хс б 1 /Его я приведу полность.
«Чириков, хотя у меня вышел не то Водовозов, не то Измайлов,- прекрасный писатель, славный товарищ, хороший семьянин, но в столкновении с Шолом Ашем он был совсем не прав. Потому что нет ничего хуже полумер. Собрался кусать - кусай. А он не укусил, а только послюнил.
Все мы, лучшие люди России (себя я причисляю к ним в самом-самом хвосте), давно уже бежим под хлыстом еврейского галдежа, еврейской истеричности, еврейской повышенной чувствительности, еврейской страсти господствовать, еврейской многовековой спайки, которая делает этот "избранный" народ столь же страшным и сильным, как стая оводов, способная убить в болоте лошадь. Ужасно то, что все мы сознаем это, но в сто раз ужаснее то, что мы об этом только шепчемся в самой интимной компании на ушко, а вслух сказать никогда не решимся. Можно печатно иносказательно обругать царя, и даже Бога, а попробуй-ка еврея! - ого-го! - какой вопль и визг поднимется среди этих фармацевтов, зубных врачей, адвокатов, докторов и особенно громко среди русских писателей, ибо, как сказал один очень недурной беллетрист - Куприн - каждый еврей родился на свет божий с предназначением, с предначертанной миссией - быть русским писателем, русским художником или законодателем русского языка. Я помню, как ты в Данилевском возмущался, когда я, дразнясь, звал евреев жидами. Я знал также, что ты - самый корректный, нежный, правдивый и щедрый человек во всем мире -ты всегда далек от мотивов боязни или рекламы, или сделки. Ты защищал их интересы и негодовал совершенно искренне. И уж если ты рассердился на эту банду литературной сволочи, стало быть, они охапели до наглости. И так же, как ты и я, думают, но не смеют сказать сотни людей. Я говорил интимно с очень многими из тех, кто распинался за еврейские интересы, ставя их куда выше народных, мужичьих, и они говорили мне, пугливо озираясь по сторонам, шепотом: "Ей-богу, как надоело возиться с их болячками? Вот три честнейших человека: Короленко, Водовозов, Иорданский. Скажи им о том, что я сейчас пишу, скажи даже в самой смягченной форме,- конечно же, они не согласятся и обо мне уронят несколько презрительных слов как о бывшем офицере, о человеке без широкого образования , о пьянице, ну ... в лучшем случае как о ... Но в душе им еврей более чужд, чем японец, чем негр, чем говорящая сознательная прогрессивная (представь себе такую!) собака. Целое племя из 10 тысяч человек каких-то айно, или гиляков, или ароченов где-то на крайнем севере перерезали себе глотки, потому что у них пали олени - стоит ли о таком пустяке думать, когда у Хайки Миньмана в Луцке выпустили пух из перины! А ведь что-нибудь да стоит та последовательность, с которой их били и бьют во все временя, начиная от египетских фараонов. Где-нибудь в плодородной Самарской губернии жрут глину или лебеду - и ведь из года в год - но мы, русские писатели, то есть я, ты, Пешехонов, Водовозов, Гальперин, Шполянский, Городецкий, Шайневич и Кулаков испускаем вопли о том, что ограничен прием учеников зубоврачебных школ! У башкир украли миллион десятин земли, прелестный Крым превратили в один сплошной .дупонар, разорили хишнически древнюю земельную культуру Кавказа и Туркестана, обуздывают по-хамски европейскую Финляндию, сожрали Польшу как государство, устроили бойню на Дальнем Востоке, и вот ей-богу, по поводу всего этого океана зла, несправедливости, насилия и скорби было выпущено меньше воплей, чем при инциденте Чириков – Шолом Аш, выражаясь тем же жидовским газетным языком. Отчего? Оттого, что и слону и клопу одинаково больна боль, но раздавленный клоп громче воняет. Мы, русские, так уж созданы нашим русским Богом, что умеем болеть чужой болью, как своей. Сострадаем Польше, отдаем за нее жизнь, распинаемся за еврейское равноправие, плачем о бурах, волнуемся за Болгарию, идем волонтерами к Гарибальди и пойдем, если будет случай, даже к впитавшим батакудам. И никто не способен так великодушно, так скромно, так бескорыстно и искренне бросить свою жизнь псу под хвост во имя призрачной идеи о счастье будущего человечества, как мы.
И не от того ли нашей русской революции так боится свободная конституционная Европа с Жоресом и Бабелем, с немецким и французским буржуа во главе? И пусть это будет так. Тверже, чем в завтрашний день, верю в великое мировое загадочное предназначение моей страны, и в числе ее милых, глупых, грубых, святых и цельных черт, горячо люблю ее за безграничную христианскую душу. Но я хочу, чтобы евреи были изъяты из ее материнских забот! И чтобы доказать тебе, что мой взгляд правилен, я приведу тебе тридцать девять пунктов!
Один парикмахер стриг господина и вдруг, обкорнав ему полголовы, сказал «извините», побежал в угол мастерской и стал ссать на обои, а когда его клиент остолбенел от изумления, фигура из угла спокойно объяснила: "Ничего-с, все равно завтра переезжаем-с..."
Таким цирюльником во всех веках и народах был жид со своим грядущим Сионом, за которым он всегда бежал, бежит и будет бежать, как голодная кляча за куском сена, повешенным впереди оглобель.
Пусть свободомыслящий Юшкевич, Шолом Аш, Свирский и даже Васька Раппопорт не говорят мне с кривой усмешкой об этом стихийном стремлении, как о детском бреде. Этот бред рожден от еврея и еврейки, присущ так же, как Завирайке охотничье чутье, в их неискоренимом рыдающем акценте, в плачущих завываниях на конце фраз, в тысячах внешних мелочей. Но главное - в их поразительной верности религии и в гордой отчужденности от всех других народов.
Корневые волокна дерева вовсе не похожи на его цветы, а цветы - на пло,ды, но все они - одно и то же: если тщательно пожевать корешок из оболонь - и цветок, и плод, и косточку, то найдешь в них общий вкус. Если мы примем Мишуриса из Проскурова, Балагулу из Шклова, сводника из Одессы, Фактора из Маджибожи, Цадека из Крыжополя, Худеса из Фастова, Бакаляра, Шмуклерп, контрабандиста и т. д. - за корни, а Волынского с Ашкинази - за цветы, а Юшкевича и Дымова - за плоды, а творения их - за семена, то во всем этом растении мы найдем один вкус – еврейскую душу и один сок - еврейскую кровь. У всех народов мира кровь мешаная и отливает пестротой. У одних евреев кровь чистая, голубая, пять тысяч лет храненная в беспримерно герметичной закупорке. Но зато ведь в течение этих пяти тысяч лет каждый шаг каждого еврея был направлен, сдержан благословлен и одухотворен религией, одной религией, от рождения до смерти, в беде, питье, спанье, любви, ненависти, горе и веселии. Пример единственный и, может быть, самый величественный во всей мировой истории. Но именно потому-то душа Шолом Аша и Волынского мне более чужда, чем душа башкира, финна или даже японца. Религия же еврея - и в молитвах, и в песнях, и в сладком шепоте матери над колыбелью, и в обрядах говорит об одном и том же каждому еврею - и бедному еврейскому извозчику, и саранскому цветку еврейского гения - Волынскому. Пусть в Волынском и в Балагуле ее слова отражаются по-разному.
Балагула Волынский
А) Еврейский народ – избранный, Еврейский народ - самый талантливый божий народ, и ни с кем не должен и с самой аристократической кровью. смешиваться.
Б) Но Бог разгневался на него, на Б) Исторические условия лишили его его грехи и послал ему испытания государственности и подвергли гонениям среде иноплеменных, ниям.
В) Но он же пошлет Мессию В) Никакие гонения не сокрушат и сделает евреев властелинами еврейства, и все лучшее сделано и мира. будет сделано евреями.
Но, в сущности, это один и тот же язык. И что бы ни надевал на себя еврей - пейсы и лапсердак или цилиндр и смокинг, крайне ненавистнический фанатизм, или атеизм, или ницшеанство, бесповоротную оскорбленную брезгливость к гойю (свинья, собака, гой, верблюд, осел, менструирующая женщина - вот нечистые по Талмуду), или ловкую философскую теорию о "всечеловеке, всеблаге и вседуше" - это все от ума и внешности, а не от сердца и души. И потому каждый еврей не связан со мной ни землей, которую я люблю, ни языком, ни природой, ни историей, ни типом, ни кровью, ни любовью, ни ненавистью. Даже ни ненавистью, потому что в еврейской крови ненависть зажигается только против врагов Израиля. Если мы все люди - хозяева земли, то еврей – ее всегдашний гость. Он даже не гость, а король, Авимлех, попавший чудом в грязный и черный участок при полиции. Что ему за дело до того, что на окнах кутузки нет цветов и что люди, ее наполняющие, глупы, грязны и злы? Если придут чуждые ему люди хлопотать о нем, извинятся перед ним, жалеть о нем, освобождать его, то разве король отнесется к ним с благодарностью? Королю лишь возвращают то, что принадлежит ему по божественному праву! Со временем, снова укрепив свой пятитысячелетний трон, он швырнет своим бывшим заступникам кошелек, наполненный золотом, но в свою столовую их не посадит. Оттого и смешно, что мы так искренне толкуем о еврейском равноправии и не только толкуем, но и часто отдаем жизнь за него. Ни умиления, ни признательности ждать нам нечего от еврея. Так, Николай Первый, думая навеки осчастливить Пушкина, произвел его в камер-юнкеры.
Идет, идет еврей в Сион, вечно идет. Конотопский пурец идет верой, молитвой, ритуалом, страданиями, Волынский неизбежно душой, бундом, сионизмом. И всегда ему кажется близким Сион: вот сейчас, за углом, в ста шагах, пусть ум Волынского даже не верит в сионизм, но каждая клеточка его тела стремится в Сион. К чему еврею строить по дороге в чужой стране дом, украшать чужую землю цветами, единиться в радостном общении с чужими людьми, уважать чужой хлеб, обычай, воду, язык, одежду - все во сто крат будет лучше, светлее, прекраснее там, в Сионе. И оттого-то вечный странник - еврей – осыпает таким глубоким, но почти бессознательным, инстинктивным, привитым пятитысячелетней наследственностью, стихийным, кровным презрением наше, земляное. Оттого-то он так грязен физически, оттого у него во всем творческом работа второго сорта, оттого он опустошает так зверски леса, оттого он так равнодушен к природе, истории, чужому языку. Оттого-то хороший еврей прекрасен но по-еврейски, а плохой - отвратителен, но только по-всечеловечески.
Оттого-то в своем странническом равнодушии к судьбам чужих народов еврей так часто бывает сводником, торговцем живым товаром, вором, провокатором, шпионом, оставаясь чистым и честным евреем. Вот мы и добрались до языка, стало быть, сейчас будет и очередь Чирикова и его правоты. Нельзя винить еврея за презрительную, надменную господскую обособленность и за чуждый нам вкус и запах его души. Это не он, не Волынский, не Рышкевич и не Малкин, и не Цадик, а пять тысяч лет истории, результаты которой логичны. И если еврей хочет полных гражданских прав, хочет свободы жительства, учения, профессии и исповедания веры, хочет неприкосновенности дома и личности, то не давать ему их - величайшая подлость. И всякое насилие над евреем - насилие надо мной, потому что всем сердцем я велю, чтобы этого насилия не было, велю во имя любви ко всему живущему: к дереву, собаке, воде, земле, человеку, небу. Ибо моя пантеистическая любовь древнее на сотни тысяч лет и мудрее, и истиннее еврейской исключительной любви к еврейскому народу. Так дайте им, ради Бога, все, что они просят и на что имеют священное право человека. Если им нужна будет помощь - поможем, не будем обижаться на их королевское презрение и неблагодарность, наша мудрость древнее и неуязвимее. Великий, но бездомный народ или рассеется, или удобрит мировую кровь своей терпкой пахучей кровью, или будет естественно - не насильственно - умерщвлен. Но есть одно - одна только область, в которой простителен самый узкий национализм. Это область родного языка. и литературы. А именно к ней евреи, легко ко всему приспосабливающиеся, относятся с величайшей небрежностью. Кто станет спорить об этом? Ведь именно они внесли и вносят в прелестный русский язык сотни немецких, французских, польских, торгово-условных, телеграфно-сокращенных нелепых и противных слов. Они создали ужасную к языку нелегальную литературу и социал-демократическую брошюрятину. Они внесли припадочную истеричность и пристрастность в критику и рецензию. Они же, начиная от "свистуна" (словечко Льва Толстого) Нордая и кончая засранным Оскаром Норвежским полезли в постель, в столовую, в нужник и ванную к писателям. Мало ли чего наделали они с русским словом? И наделали и делают не со зла, не нарочно, а из тех же естественных глубоких свойств своей пламенной души - презрения, небрежности, торопливости. Ради Бога, избранный народ - иди в генералы, инженеры, ученые, доктора, адвокаты - куда хотите! Но не трогай нашего языка, который вам чужд и который даже от нас, им вскормленных, требует теперь самого нежного, самого бережного и любовного отношения. А вы впопыхах его вывихнули и даже сами этого не заметили, стремясь в свой Сион. Вы его обоссали, потому что вечно переезжаете на другую квартиру и у вас нет ни времени, ни охоты, ни уважения для того, чтобы исправить свою ошибку. И так, именно так, думаем в душе мы все - не истинно, а просто русские люди. Но никто не решается сказать об этом громко. И это будет продолжаться до тех пор, пока евреи не получат самых широких льгот. Не одна трусость перед жидовским галдением и перед жидовским мнением (сейчас же попадешь в провокаторы) останавливает нас. Правительство делает громадную ошибку против своих же интересов, гоняя и притесняя евреев - ту же ошибку, которую оно делает, когда запрещает посредственный роман и тем создает ему шум, автору - лавры гения и венец мученика, Мысль Чирикова ясна и верна, но не глубока и не смела. Оттого она попала в лужу мелких личных счетов, вместо того чтобы зажечься большим и страстным светом.
Я проницательные жиды мгновенно поняли и заключили Чирикрва в банку авторской зависти, и Чирикову оттуда не выбраться. Они сделали врага смешным. А произошло это именно оттого, что Чириков не укусил, а только послюнил. Мне очень жаль, что так неудачно и жалко вышло. Чириков и сам талантливее всех их евреев вместе - Аша, Волынского, Дымова, А. Федотова, Ашкинази и Шолом Алейхома, потому что иногда от него пахнет и землей, и травами, а от них - всего лишь жидом. А он и себя посадил, и дал лишний случай жидам заявить, что каждый из них не только знаток русского языка, литературы и русской критики, но и русский писатель, но и главное, что нам об их литературе нельзя судить. Не по силам, дескать.
Эх, писали бы вы, паразиты, на своем говенном жаргоне и читали бы сами себе свои вопли и словесную блевотину и оставили бы совсем, совсем русскую литературу. А то ведь привязались к нашей литературе, не защищенной, искренней и раскрытой, отражающей истинно славянскую душу, как привяжется иногда к умному, щедрому, нежному душой, но мягкосердечному человеку старая, истеричная, припадочная блядь, найденная на улице, но по привычке ставшая давней любовницей. И держится она около него воплями, угрозами скандалов, угрозой травиться, клеветой, шантажом, анонимными письмами, а главное - жалким зрелищем своей болезни, старости и изношенности. И самое верное средство - это дать ей однажды ногой под зад и выбросить за дверь в горизонтальном направлении, не обращая никакого внимание на ее мерзкий визг.
А.Куприн.»

[Павел Иванов-Остославский]

А вот, что говорил о евреях Федор Михайлович Достоевский.
"О, не думайте, что я действительно затеваю поднять “еврейский вопрос”!. - Я написал это заглавие в шутку. Поднять такой величины вопрос, как положение еврея в России и о положении России, имеющей в числе сынов своих три миллиона евреев, - я не в силах. Вопрос этот не в моих размерах. Но некоторое суждение мое я все же могу иметь, и вот выходит, что суждением моим некоторые из евреев стали вдруг интересоваться. С некоторого времени я стал получать от них письма, и они серьезно и с горечью упрекают меня за то, что я на них “нападаю”, что я “ненавижу жида”, ненавижу не за пороки его, “не как эксплуататора”, а именно как племя, то есть вроде того, что: “Иуда, дескать, Христа продал”. Пишут это “образованные” евреи, то есть из таких, которые (я заметил это, но отнюдь не обобщаю мою заметку, оговариваюсь заранее) - которые всегда как бы постараются дать вам знать, что они при своем образовании, давно уже не разделяют “предрассудков” своей нации, своих религиозных обрядов не исполняют, как прочие мелкие евреи, считают это ниже своего просвещения, да и в бога, дескать, не веруем. Замечу в скобках и кстати, что всем этим господам из “высших евреев”, которые так стоят за свою нацию, слишком даже грешно забывать своего сорокавекового Иегову и отступаться от него. И это далеко не из одного только чувства национальности грешно, а и из других, весьма высокого размера причин. Да и странное дело: еврей без бога как-то немыслим; еврея без бога и представить нельзя. Но тема эта из обширных, мы ее пока оставим. Всего удивительнее мне то: как это и откуда я попал в ненавистники еврея как народа, как нации? Как эксплуататора и за некоторые пороки мне осуждать еврея отчасти дозволяется самими же этими господами, но лишь на словах: на деле трудно найти что-нибудь раздражительнее и щепетильнее образованного еврея и обидчивее его, как еврея. Но опять-таки: когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда, с тем, чтоб уж потом об этом и не упоминать особенно. Уж не потому ли обвиняют меня в “ненависти”, что я называю иногда еврея “жидом?” Но, во-первых, я не думал, чтоб это было так обидно, а во-вторых, слово “жид”, сколько помню, я упоминал всегда для обозначения известной идеи: “жид, жидовщина, жидовское царство”…

Положим, очень трудно узнать сорокавековую историю такого народа, как евреи; но на первый случай я уже то одно знаю, что наверно нет в целом мире другого народа, который бы столько жаловался на судьбу свою, поминутно, за каждым шагом и словом своим, на свое принижение, на свое страдание, на свое мученичество. Подумаешь, не они царят в Европе, не они управляют там биржами хотя бы только, а стало быть, политикой, внутренними делами, нравственностью государств. Пусть благородный Гольдштейн умирает за славянскую идею. Но все-таки, не будь так сильна еврейская идея в мире, и, может быть, тот же самый “славянский” (прошлогодний) вопрос давно бы уже решен был в пользу славян, а не турок. Я готов поверить, что лорд Биконсфильд сам, может быть, забыл о своем происхождении, когда-то, от испанских жидов (наверное, однако, не забыл): что он “руководил английской консервативной политикой” за последний год отчасти с точки зрения жида, в этом, по-моему, нельзя сомневаться. “Отчасти-то” уж нельзя не допустить.


“Свободный выбор местожительства!” Но разве русский “коренной” человек уж так совершенно свободен в выборе местожительства? Разве не продолжаются и до сих пор еще прежние, еще от крепостных времен оставшиеся нежелаемые стеснения в полной свободе выбора местожительства и для русского простолюдина, .на которые давно обращает внимание правительство? А что до евреев, то всем видно, что права их в выборе местожительства весьма и весьма расширились в последние двадцать лет. По крайней мере, они явились по России в таких местах, где прежде их не видывали. Но евреи все жалуются на ненависть и стеснения. Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно-то я уже знаю, наверное и буду спорить со всеми, именно: что нет в нашем простонародье предвзятой, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею, вроде: “Иуда, дескать, Христа продал”. Если и услышишь это от ребятишек или от пьяных, то весь народ наш смотрит на еврея, повторяю это, без всякой предвзятой ненависти.

Я пятьдесят лет видел это. Мне даже случалось жить с народом, в массе народа, в одних казармах, спать на одних нарах. Там было несколько евреев - и никто не презирал их, никто не исключал их, не гнал их. Когда они молились (а евреи молятся с криком, надевая особое платье), то никто не находил этого странным, не мешал им и не смеялся над ними, чего, впрочем, именно надо бы было ждать от такого грубого, по вашим понятиям, народа, как русские; напротив, смотря на них, говорили: “Это у них такая вера, это они так молятся”, - и проходили мимо с спокойствием и почти с одобрением. И что же, вот эти-то евреи чуждались во многом русских, не хотели есть с ними, смотрели чуть не свысока (и это где же? в остроге!) и вообще выражали гадливость и брезгливость к русскому, к “коренному” народу. То же самое и в солдатских казармах, и везде по всей России: наведайтесь, спросите, обижают ли в казармах еврея, как еврея, как жида, за веру, за обычай? Нигде не обижают, и так во всем народе. Напротив, уверяю вас, что и в казармах, и везде русский простолюдин слишком видит и понимает (да и не скрывают того сами евреи), что еврей с ним есть не захочет, брезгует им, сторонится и ограждается от него сколько может, и что же, - вместо того, чтобы обижаться на это, русский простолюдин спокойно и ясно говорит: “Это у него вера такая, это он по вере своей не ест и сторонится” (то есть не потому, что зол), и сознавая ту высшую причину, от всей души извиняет еврея. А между тем мне иногда входила в голову фантазия: ну что, если бы то не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов - ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они сравняться с собой в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю? Нет-с, уверяю вас, что в русском народе нет предвзятой ненависти к еврею, а есть, может быть, несимпатия к нему, особенно по местам и даже, может быть, очень сильная. О, без этого нельзя, что он еврей, не из племенной, не из религиозной какой-нибудь ненависти, а происходит это от иных причин, в которых виноват уже не коренной народ, а сам еврей.

ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ
Видите ли, чтоб существовать сорок веков на земле, то есть во весь почти исторический период человечества, да еще в таком плотном и нерушимом единении; чтобы терять столько раз свою территорию, свою политическую независимость, законы, почти даже веру, - терять и всякий раз опять соединяться, опять возрождаться в прежней идее, хоть и в другом виде, опять создавать себе и законы и почти веру - нет, такой живучий народ, такой необыкновенно сильный и энергичный народ, такой беспримерный в мире народ не мог существовать без государства в государстве, который он сохранял всегда и везде, во время самых страшных, тысячелетних рассеяний и гонений своих. Говоря про государство в государстве, я вовсе не обвинение какое-нибудь хочу возвести. Но в чем, однако, заключается это государство в государстве, в чем вековечно-неизменная идея его и в чем суть этой идеи? Излагать это было бы долго, да и невозможно в коротенькой статье, да и невозможно еще и по той же причине, что не настали еще все времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени еще впереди. Но не вникая в суть и в глубину предмета, можно изобразить хотя некоторые признаки этого государства в государстве, по крайней мере, хоть наружно. Признаки эти: отчужденность и отчудимость на степени религиозного догмата, неслиянность, вера в то, что существует в мире лишь одна народная личность - еврей, а другие хоть есть, но все равно надо считать, что как бы их и не существовало. “Выйди из народов и составь свою особь и знай, что с сих пор ты един у бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем миром, верь, что все покорится тебе. Строго всем гнушайся и ни с кем в быту своем не сообщайся. И даже когда лишишься земли своей, политической личности своей, даже когда рассеян будешь по лицу всей земли, между всеми народами - все равно, - верь всему тому, что тебе обещано, раз навсегда верь тому, что все сбудется, а пока живи, гнушайся, единись и эксплуатируй и - ожидай, ожидай…” Вот суть идеи этого государства в государстве, а затем, конечно, есть внутренние, а может быть, и таинственные законы. Ограждающие эту идею.

Вы говорите, господа образованные евреи и оппоненты, что уже это-то все вздор и что “если и есть государство в государстве (то есть было, а теперь - да остались самые слабые следы), то единственно лишь гонения привели к нему, гонения породили его, религиозные, с средних веков и раньше, и явилось это государство в государстве единственно лишь из чувства самосохранения. Если же и продолжается, особенно в России, то потому, что еврей еще не сравнен в правах с коренным населением”. Но вот что мне кажется: если бы он был и сравнен в правах, то ни за что не отказался бы от своего государства в государстве. Мало того: приписывать государство в государстве одним лишь гонениям и чувству самосохранения - недостаточно. Да и не хватило бы упорства в самосохранении на сорок веков, надоело бы и сохранять себя такой срок. И сильнейшие цивилизации в мире не достигали и до половины сорока веков и теряли политическую силу и племенной облик. Тут не одно самосохранение стоит главной причиной, а некая идея, движущая и влекущая, нечто такое, мировое и глубокое, о чем, может быть, человечество еще не в силах произнесть своего последнего слова, как сказал я выше. Что религиозный-то характер тут есть по преимуществу - этого уже несомненно. Что свой промыслитель, под именем прежнего первоначального Иеговы, с своим идеалом и с своим обетом продолжает вести свой народ к цели твердой - это-то уже ясно. Да и нельзя, повторяю я, даже и представить себе еврея без бога, мало того, не верю я даже в образованных евреев безбожников: все они одной сути, и еще бог знает чего ждет мир от евреев образованных! Еще в детстве моем я читал и слыхал про евреев легенду о том, что они-де и теперь неуклонно ждут мессию, все, как самый низший жид, так и самый высший и ученый из них, философ и кабалист-раввин, что они верят все, что мессия соберет их опять в Иерусалиме и низложит все народы мечом своим к их подножию; что по-тому-то-де евреи, по крайней мере в огромном большинстве своем, предпочитают лишь одну профессию - торг золотом и много что обработку его, и это все будто бы для того, что когда явится мессия, то чтоб не иметь нового отечества, не быть прикрепленным к земле иноземцев, обладая ею. а иметь все с собою лишь в золоте и драгоценностях, чтобы удобнее унести, когда

Загорит, заблестит луч денницы:

И кимвал, и тимпан, и цевницы,

И сребро, и добро, и святыню

Понесем в старый дом, в Палестину.

Все это, повторяю, слышал я как легенду, но я верю, что суть дела существует непременно особенно в целой массе евреев, в виде инстинктивно-неудержимого влечения. Но чтоб сохранялась такая суть дела, уж конечно, необходимо, чтоб сохранялся самое строгое государство в государстве. Оно и сохраняется. Стало быть, не одно лишь гонение было и есть ему причиною, а другая идея…

Если же существует вправду такой особый, внутренний, строгий строй у евреев, связующий их в нечто цельное и особенное, то ведь почти еще можно задуматься над вопросом о совершенном сравнении во всем их прав с правами коренного населения. Само собою, все что требует гуманность и справедливость, все что требует человечность и христианский закон - все это должно быть сделано для евреев. Но если они, во всеоружии своего строя и своей особенности, своего племенного религиозного отъединения, во всеоружии своих правил и принципов, совершенно противоположных той идее, следуя которой, доселе по крайней мере, развивался весь европейский мир, потребуют совершенного уравнения всевозможных прав с коренным населением, то - не получат ли они уже тогда нечто большее, нечто, лишнее, нечто верховное против самого коренного даже населения? Тут, конечно, укажут на других инородцев: “Что вот, дескать, сравнены или почти сравнены в правах, а евреи имеют прав меньше всех инородцев, и это-де потому, что боятся нас, евреев, что мы-де будто бы вреднее всех инородцев. А между тем чем вреден еврей? Если и есть дурные качества в еврейском народе, то единственно потому, что сам русский народ таковым способствует, по русскому собственному невежеству своему, по необразованности своей, по неспособности своей к самостоятельности, по малому экономическому развитию своему. Русский-де народ сам требует посредника, руководителя, экономического опекуна в делах, кредитора, сам зовет его, сам отдается ему. Посмотрите, напротив, в Европе: там народы сильные и самостоятельные духом, с сильным национальным развитием, с привычкой давнишней к труду и с умением труда, и вот там не боятся дать все права еврею! Слышно ли что-нибудь во Франции о вреде от государства в государстве тамошних евреев?”

Рассуждение, по-видимому, сильное, но, однако, же, прежде всего тут мерещится одна заметка в скобках, а именно: “Стало быть, еврейству там и хорошо, где народ еще невежествен, или несвободен или мало развит экономически, - тут-то, стало быть, ему н лафа!” И вместо того, чтоб, напротив, влиянием своим поднять этот уровень образования, усилить знание, породить экономическую способность в коренном населении, вместо того еврей, где не поселялся, там еще пуще унижал и развращал народ, там еще больше приникало человечество, еще больше падал уровень образования, еще отвратительнее распространялась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с ней и отчаяние. В окраинах наших спросите коренное население: что двигает евреем и что двигало им столько веков? Получите единограсный ответ: безжалостность; “двигали им столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда напиться нашим потом и кровью”. И действительно, вся деятельность евреев в этих наших окраинах заключалась лишь в постановке коренного населения сколько возможно в безвыходную от себя зависимость, пользуясь местными законами. О, тут они всегда находили возможность пользоваться правами и законами. Они всегда умели водить дружбу с теми, от которых зависел народ, и уж не им бы роптать хоть тут-то на малые свои права сравнительно с коренным населением. Довольно они их получали у нас, этих прав, над коренным населением. Что становилось, в десятилетия и столетия, с русским народом там, где поселялись евреи, - о том свидетельствует история наших русских окраин. И что же? Укажите на какое-нибудь другое племя из русских инородцев, которые бы, по ужасному влиянию своему, могло бы равняться в этом смысле с евреем? Не найдете такого; в этом смысле еврей сохраняет всю свою оригинальность перед другими русскими инородцами, а причина тому, конечно, это государство в государстве его, дух которого дышит именно этой безжалостностью ко всему, что не есть еврей, к этому неуважению ко всякому народу и племени и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей. И что в том за оправдание, что вот на Западе Европы не дали одолеть себя народы и что стало быть, русский народ сам виноват? Потому что русский народ в окраинах России оказался слабее европейских народов (и единственно вследствие жестоких вековых политических своих обстоятельств), потому-только и задавить его окончательно эксплуатацией, а не помочь ему?

Если же и указывают на Европу, на Францию например, то вряд ли и там безвредно было государство в государстве. Конечно, христианство и идея его там пали и падают не по вине еврея, а по своей вине, тем не менее нельзя не указать и в Европе на сильное торжество еврейства, заменившего многие прежние идеи своими. О, конечно, человек всегда и во все времена боготворил материализм и наклонен был видеть и понимать свободу лишь в обеспечении себя накопленными изо всех сил и запасенными всеми средствами деньгами. Но никогда эти стремления не возводились так откровенно и так поучительно в высший принцип, как в нашем девятнадцатом веке. “Всяк за себя и только за себя и всякое общение между людьми единственно для себя” - вот Нравственный принцип большинства теперешних людей, и даже не дурных людей, а напротив, трудящихся, не убивающих, не ворующих. А безжалостность к низшим массам, а падение братства, а эксплуатация богатого бедных, - о, конечно, все это было и прежде и всегда, но - не возводилось же на степень высшей правды и науки, но осуждалось же христианством, а теперь, напротив, возводится в добродетель. Стало быть недаром же все-таки царят там повсеместно евреи на биржах, недаром они движут капиталом, недаром же они властители кредита и недаром, повторяю это, они же властители и всей международной политики, и что будет дальше - конечно, известно и самим евреям: близится их царство, полное их царство! Наступает вполне торжество идей, перед которыми никнут чувства человеколюбия, жажда правды, чувства христианские, национальные и даже народной гордости европейских народов. Наступает, напротив, материализм, слепая, плотоядная жажда личного материального обеспечения, жажда личного накопления денег всеми средствами - вот все, что признано за высшую цель, за разумное, за свободу, вместо христианской идеи спасения лишь посредством теснейшего нравственного и братского единения людей. Засмеются и скажут, что это там вовсе не от евреев. Конечно, не от одних евреев, но если евреи окончательно восторжествовали и процвели в Европе именно тогда, когда там восторжествовали эти новые начала даже до степени возведения их в нравственный принцип, то нельзя не заключить, что и евреи приложили тут своего влияния. Наши оппоненты указывают, что евреи, напротив, бедны, повсеместно даже бедны, а в России особенно, что только самая верхушка евреев богата, банкиры и цари бирж, а из остальных евреев чуть ли не десять десятых их - буквально нищие, мечутся из-за куска хлеба, предлагают куртаж, ищут где бы урвать копейку на хлеб. Да, это кажется, правда, но что же это обозначает? Не значит ли это именно, что в самом труде евреев (то есть огромного большинства их, по крайней мере), в самой эксплуатации их заключается нечто неправильное, ненормальное, нечто неестественное, несущее само в себе свою кару. Еврей предлагает посредничество, торгует чужим трудом. Капитал есть накопленный труд: еврей любит торговать чужим трудом! Но все же это пока ничего не изменяет; зато верхушка евреев воцаряется над человечеством все сильнее и твержде и стремится дать миру свой облик и свою суть, евреи все кричат, что есть же и между ними хорошие люди. О, боже! Да разве в этом дело? Да и вовсе мы не о хороших или дурных людях теперь говорим. И разве между теми нет тоже хороших людей? Разве покойный парижский Джемс Ротшильд был дурной человек? Мы говорим о целом и об идее его, мы говорим о жидовстве и об идее жидовской, охватывающей весь мир, вместо “неудавшегося” христианства…

Ф. М. Достоевский. “Еврейский вопрос”. Собрание сочинений в 15 томах. Т. 2.

[Григ]

Иванов (язык не поворачивается называть Вас Остославским - больше на пустословского тянете).
Во-первых, мы хорошо знаем все Вами здесь вытащенное, об этом и речь ведем. Что - нибудь свое сморозьте - посмеемся, а то не все ж на Избе клоунаду разводить..
Во-вторых, фамилия АрАнович - так и звучит, как надо звучать. Вам этого просто не понять в силу отсутствия потенции.
И в - третьих, пишется не правЕльно, и правИльно.
Учите русский, граф , а потом уж на литпортал грамотных людей заглядывайте.

[freidom]

И всё же я бы попросил Вас, дорогой вы наш мозговед, не переходить на личности Новый автор форума имеет право размещать цитаты и выражать свои собственные мысли в любой форме, я полагаю, за исключением, конечно, нецензурных выражений и тэпэ. Или Вы не согласны с этим? Если да, то это дискриминация, ёклмн, иначе никак не назовешь такое ваше manière de sentir…

[Григ]

Да пусть себе размещает, дорогой Вы наш продуктовед, дело-то личное. Аффар молодой, неопытный, с хромым правописанием, тему почитать поленился. Отсюда и ирония. Он же и на Избе осмеян по уши, не в пример нам будет...
Я понимаю Вашу озабоченность, но как Вы думаете, почему я раньше эт-то не выставил?
Отвечу, хотя Вы и сами догадываетесь - ждал, когда придет некто "Иванов" () и проиллюстрирует мои выводы.
Правда там еще и Куприна задел, но это уже совсем другая история (с "Ямой") не правда ли, уважаемый эксперт?

[freidom]

Возможно, возможно... Но вы уж пожалуйста держите себя в рамках как-то, я не знаю. А то ведь я почитал, что вы там с Айболидом вытворяли, в смысле не с ним, а вообще... Мда, видел бы кто из ваших посетителей эту вакханалию Хм-хм. Ну да ладно.

[Григ]

Сообщение от freidom

Возможно, возможно... Но вы уж пожалуйста держите себя в рамках как-то, я не знаю. А то ведь я почитал, что вы там с Айболидом вытворяли, в смысле не с ним, а вообще... Мда, видел бы кто из ваших посетителей эту вакханалию Хм-хм. Ну да ладно.

"Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!"

Мне Ваш пост напоминает некую известную притчу "о гусаре - схимнике"...
А насчет моих пациентов - не волнуйтесь. Разве что кто им на иврит попробует перевести