|
10.09.2020, 16:46 | #321 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• «Присутствие в современной литературной России абсолютной легенды и абсолютно же культовой фигуры – Якова Есепкина – неким образом мистического порядка табуирует имя гения для близких к маргинальным крупнейших издательских структур и корпораций. Складывается впечатление, что «ЭКСМО»-«АСТ» и др. панически боятся элементарного сравнительного анализа. В итоге Есепкин первоочередным образом издается за рубежом.» В. Максимов Портреты юдиц в нагорном сумраке Десятый фрагмент Ночь решета серебром тиснит, Мглы аромою душатся Ханны, Фей Аида сумрак ли пьянит, Елеона ль сады недыханны. Хватит, Цинтия, млечности им, Аще Троица, будем жасмины Вить алмазным огнем всеблагим, Лити пламенный воск на емины. И опять набегут к столам тьмы Четверговки с подносами корок, И вскричим: Это, Господе, мы, Вижди нас чрез диаментный морок. Двадцать второй фрагмент Се цветет неотмирный жасмин, Се нагорий лекифы мерцают, Цветом выбить ли течный кармин, Пусть фиады его презерцают. Боги, боги, молчите, одне И любили нас одницы камор, Скорбь утопим в холодном вине, Где лишь червою пишется мрамор. Навия доннам локны, Морфей С воском снов их зефирность алкает, И серебро по лядвиям фей На кровавый паркет истекает. Тридцать шестой фрагмент Пой, Цитера, нисан восславляй, Кущи садов, дарующих розы, В белых граций холодность вселяй, Навевая любовные грезы. Минет век и червицей одной Юровые сады озлатятся, Выбьет цвет их Борей ледяной, Плети мглы на добычу слетятся. Взор Микеля темно премерцал, Славу неб ли пииты стяжают, И осколки червонных зерцал Ид с лекифами вин отражают. Тридцать восьмой фрагмент Внове тускло серебро ведут По хлебам и фарфору менады, Яко дивные пиры грядут, Время цветью свивать колоннады. Елеонских зеленей арма Восточается к небам эфирным, Фьезоланских нимфеток гурма Шелком нас всечарует порфирным. От Эдема нашлют ангелков, Им Господние копья даруют – Жечь в лепнине бегущих волков Над столовьем, где цари пируют. Пятидесятый фрагмент Восточайся, небесный Зефир, Южный сумрак осети ночные Распахнул, благовонный эфир Нам тенета дарит выписные. Ирод-царь помнит эти ль цвета Черноспелых тлеющихся вишен, Сколь одесная кровь излита, Неб амфорник и станет нелишен. Господь-Бог, на вечернем столе Хлеб зерцая о барве солонниц, Преглядит, как в диаментной мгле Нас влачат меж порфирных колонниц. Портреты юдиц за именинными столами Двадцать четвертый фрагмент Се винтажного лета арма, Фаэтона искрят колесницы,Я Дев асийских честная гурма Весела и пеют меловницы. Жар июльских всещедрых столов Ягомостей и граций пленяет, Блеск сусальных златых куполов Именитства легко осеняет. Сны ль увиждим – царевны белы И юдицы о красном замирны, И течет на пустые столы Ядный хмель диаментовой смирны. Тридцать первый фрагмент Зной всеблагостный, дышащий жар Именинных столов, кринолины Гостий бледных, июльский пожар Бутоньерок о хладе малины. Исцветайте, пенаты, цариц Вы достойны томлений и неги, Увивайтесь аромой кориц, Тьмой вишневой, чарующей снеги. Но мирские столовья пусты, Мглы соцвет кровью тусклой обрамен, И виньетно течет на холсты Изумруд с наших басмовых рамен. Тридцать четвертый фрагмент Именины, Господе, волхвы Нам даруют алмазы июля, Ах, еще ль мы одесно живы – Соваянья мелового тюля. Но крушничные гермы стоят Вдоль изоческих милых пенатов, Феи смерти лекифы таят С ядом роз и оцветом гранатов. Иль юдиц хоровод круг стола Винным хмелем златого Токая Услажден, всяка есмь и бела, Кровь теней мертвых царей алкая. Сорок восьмой фрагмент Ночь июльская чары таит И лекифы, опетые царством, Именины -- и кто устоит Пред земным и небесным коварством. На столы вместо амфор златых Собиенные кельхи поставим, Были пиры, а нет всесвятых, Что бодримся еще и лукавим. Виждь, Господе, хотя у цветниц, Роскошь тленья вкусивших, нещадных, Как мы в круге ночных балевниц Мглу пием из лафитников хладных. Пятидесятый фрагмент Лето, лето Господнее, цвесть Не устанут белые менины, Дивный жар их юдицам ли свесть, Именитства у нас, именины. Ах, несите лекифы, волхвы, Мы даров неотмирных и чаем, Благовонные листья травы Нощно в мирру садов обращаем. И когда темных флоксов и роз Хладный яд на ланитах истает, Нам пожалуют царствие Оз, Яко лета Господь не считает. |
18.09.2020, 17:48 | #322 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• «Обретя художественного гения, русская литература потеряла лицо. Иначе невозможно характеризовать ситуацию с Есепкиным, особенно в прикладном, а не в метафизическом контексте.» Э. Ленская Портреты юдиц в эфирной лепнине Третий фрагмент Свеч бордовых из царствия тьмы Нанесли к столам феи Эреба, Это вечные пиры, се мы Льем диамент на барвие хлеба. Туне одницам глорию петь, Воск хрустальный сбирать для алкеев, Императорам должно успеть, Ныне время шутов и лакеев. Яко мертвых властителей свод Неб зальет мглою течно-порфирной, Выйдут чтицы – холодностью од Гоев славить в лепнине эфирной. Пятый фрагмент Торты чернию снов налиют Антикварные злые богини, И юдицы бесшумно снуют, И десертов не ждут ворогини. Пир, взвивайся, одесно гори, Иль серебро лишь мертвые чают, Где белену алкают цари И всебелые дивы скучают. Протрезвеем от хлада и тьмы, Красным шелком совьются менины В темных башнях царицы Чумы, Восславляя ее именины. Десятый фрагмент Ах, Господе, в нагорных лугах Вновь сияют рамоны златые, Что искать о пустых четвергах, Здесь кадятся ли вои святые. Тускл сумрак у земных алтарей, Дьямент гаснет меж емин и хлеба, Одевает успенных царей Во гниющие мраморы Геба. Нивы будут всенощно тлеесть Под небесной холодною слотой, И тогда мы предстанем как есть – На щитах с желто-черной золотой. Тридцать шестой фрагмент Май всекрасный, чаруйся, гори, Над Эпиром златые морганы Источай и одесно пари, И Флиунту дари балаганы. Выйдут челяди – царей искать, Круг темно и ночные аллеи Немы, станем хотя преалкать Ядный мел, белым красить лилеи. Хоры юдиц в шелках меловых Траур, Ая, блюдут и диеты, И на червных столах пировых Кровью нашей соводят виньеты. Пятидесятый фрагмент Яды антики полнят столы, Хлебы ломкие барвой солонниц Феи ночи оводят, милы Гостьи неб о тенетах колонниц. Ледяные пасхалы затлим, Апронахи червленые снимем, И не мы ли юдиц веселим, Аще цветность эфирную имем. И начинут оне балевать, Халы мазать серебром, в емины Цветь пергамскую нощно сливать, Обводя ею столов кармины. Портреты юдиц за антикварными столами Девятнадцатый фрагмент Мертвых царей легко напоят Чернью вишен аллей фаворитки, Это мрамор, се воски таят Феи неб и цветы маргаритки. Антикварные полнят столы Яства Тийи, емины златые, Иль юдицы опять веселы, Иль всещедры одне лишь святые. Будут свечи гореть и гореть, Будут ночь ягомости лелеять, И царевнам дадут умереть, Чтоб по смерти меж юдиц алеять. Двадцать девятый фрагмент Расточайся, полночная мгла, Хвои терпкой сияй, пирамида, Аще юдиц однех круг стола Вьется шелк, это бал у Аида. Се алмазные веи менин, Се диаменты хлебов порфирных, Ярки звезды теней именин И белых фавориток эфирных. Мускус томных царевен пьянит, Над еминами вечность мерцает, И гостей ночь благая темнит, Кою Геба сама восклицает. Тридцать четвертый фрагмент Ночь серебром еще прелиет Алавастровых кубков цветочность, Фей одарит червицей виньет, Роковая ли суща им точность. Замков темных обсиды крепки И церковные хладны подвалы, К емин чарам найдут ангелки, Будут хищные фурии алы. Внове ль юдицы с куклами спят, Алавастры в истечиях пенных, И Чумы колесницы скрипят О бальзамах царевен успенных. Пятидесятый фрагмент Меж фарфоров пасхалы кадят, Свеч высоких дьяментные течи Льют небесность, из окон следят Их ли гои, белы эти свечи. Глянь, Летисия, хлебы тверды, Чинят ядом всепышные корки, Несть златой и небесной орды, Губят царичей пьяные орки. Станут халы Эйлата черстветь, Юдиц рамена мглой обовьются, И начнет воск свечей багроветь, Яко небесей амфоры бьются. |
25.09.2020, 18:23 | #323 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• «Победитель не получает ничего. Есепкина не издавали сорок лет, он был легендой модернизма и постмодернизма, андеграундной легендой. Косность отечественной славистики предполагала и предполагает статичность, ограниченную в лучшем случае рамками Серебряного века. Сегодня великого писателя активно издают в России и за рубежом, на его книгах делают состояния, а сам он, увы, остается все в той же андеграундной нише, порою губительно затемненной для взоров массового читателя.» Н. Свешников Портреты юдиц за винтажными декорациями Второй фрагмент Переспелые вишни сиять Не устали, июль кровотечный Их очернит, иль можно стоять За древами: сей мраморник вечный. Стол фиванский и щедр, и богат, Нас менады беленой встречают, Вин лекифы – к агату агат, Солнце звездные гостии чают. И начинут цвета огневеть, И клико угасит старопрамен, Где стекает алмазная цветь С наших цинками выбитых рамен. Одиннадцатый фрагмент Вновь юдицы серебро таят, На лекифах виньетки стирают, И за феями неб восстоят, И тиары белые марают. Апронахи звездами сотлим, Королевские гербы оплавим, Что и нынее жалко юлим, Пред убивцами туне лукавим. Станет Господе, сны балевниц Наблюдая, мечтать об изветном И увидит – меж черных цветниц Мы в серебре биемся виньетном. Двадцать восьмой фрагмент Красят златом всевластия трон Меловницы, еще ль ягомости На закате пеют Киферон И одесны фиванские гости. Ниобея-царица, теней Слез кровавых и стоит веселье, Фивы жалуют лед простыней Воям неб и отравное зелье. Книгу жизни и смерти писать Яко будет Господе, внимая Снам царей, и начинут бросать В нас юдицы язминники мая. Тридцать девятый фрагмент Куклы белые ночью пышней И фривольнее томных гризеток, Их влекут соваянья теней, Им даруют ледовость розеток. Виждь, их, Кирка, в холодном плену Царств Морфея, свиней ли бордовых Обольщать, пусть к чудесному сну Девиц льнут эльфы цитрий медовых. Упоят хороводы виллис Юных принцев и ангельских граций, И под мглой золотою кулис Истлеют миражи декораций. Пятидесятый фрагмент Зной июльский, виньеточный зной, Расточайся, лети над столами, Се тенета юдоли земной, Мы пируем опять с ангелами. Скажет Господе лити вино По начиньям и хлебу менадам, Ах, Господь, мы велики одно, Цветность крови идет колоннадам. И тогда Господь-Бог уследит, Как тлеются в подтеках алмазных Лики наши, как всенощно рдит Их червица истечий образных. Портреты юдиц за маковыми столами Тринадцатый фрагмент За пасхалами красными – тьма, Столам щедрым хватает ли корок, И высоки ж сие терема, И высок диаментовый морок. Ах, царице, гуляй, веселись, В шелк холодный огнем заплетайся, Ах, мгновенье прекрасное, длись, Только с феями пиров считайся. И о чем юным девам рыдать, Мы одно бы цикуту испили, Их Господь наведет – соглядать, Как из нас ангелочков лепили. Сорок первый фрагмент О серебре фамильных аллей, О портальниках дивы стенают, Несть прекраснее их и белей, Лишь оне ли бессмертие знают. Нас ко маковым столам ведут Юны бледные в траурных шелках, Нас родные с хлебницами ждут, Ночь от ночи сидят на иголках. Вижди, вижди под слотою неб Елеонские маки и астры, И эфирный точащийся хлеб, И червленых пиров алавастры. Сорок пятый фрагмент Яко мертвых лишь время щадит, Яко чают гостей статуэтки, Обернемся пурпурой – следит Геба нас и дарует виньетки. Это славные пиры, Аид, Вечный царе, мы все оглашенны К ним давно, золотых аонид Мглой поим, яко те совершенны. Сколь Господе в жасминовый рай Даст найти преалкавшим и млечность, Восстенаем из кущ: умирай, Кто пеял белых граций калечность. Пятидесятый фрагмент Башни темной царицы Чумы Приснобелый язмин увивает, Нас юдицы алкали – се мы, А веселье иным ли бывает. Милых граций к столам позовут, Ядной цветью наполнят амфоры, И решетники ночи сорвут Иды злые и тусклые Оры. Но, Летия, смотри, всебледны Молодые фиады , с корицей Льют белену и мглу в наши сны, Озлаченные мертвой царицей. |
01.10.2020, 20:17 | #324 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• «Весьма очевиден глобальный кризис всей системы высшего гуманитарного образования, ставшей заложницей ортодоксальности и косности профессуры. Ее нынешняя формация сама воспитана (как и предыдущие) на догмах едва ли не схоластического порядка. Литературный прогресс завершается Серебряным веком, последующие сто лет исчезают во времени. Это интеллектуальная катастрофа для пяти потерянных поколений. Гении масштаба Есепкина становятся недоступными фигурами.» Н. Свешников (из статьи «Ложное покаяние») Портреты юдиц за млечными столами Двадцать первый фрагмент Спи, Никея, чаруйся, Эпир, Тьма уйдет и опять взвеселимся, Грянет царственно благостный пир, Согляди, как пием и белимся. Что и кровь, что скелеты в шкафах, Се вино из подвалов Руана, Пир так пир, лейте, юдицы, ах, Чернь свою на портрет Дориана. Сколь откупорим ночь и к столам Занесут красных амфор и свечек, Мы и будем пеять ангелам, Тлесть во льду херувимских сердечек. Тридцать девятый фрагмент Дама-глория в бледную мглу Небодарственный веер уронит, И подсядут к честному столу Ягомости, их ночь ли хоронит. Мы ль, Циана, вольно пировать Собирались, но пиры иные Здесь текут, будем тьму обрывать С шелка фей, принты весть ледяные. Где вы, маковки рая, одне Хоры юдиц богинь и встречают, И серебро на красном вине Зло гасят, и сумрак источают. Сорок второй фрагмент Тусклой миррою чела цариц Ангелки овели, пировые Источают небесность кориц, Бал взыскуют одесно живые. Под холодным серебром вино Застоялось, менады, сливайте Хмель в амфоры, мы бредим одно, Веселитесь, еще пировайте. Божевольные Цины к столам Яства горние вынесут, мраком Их свивая, чтоб присно юлам Всетризниться за темным араком. Пятидесятый фрагмент Пировые Флиунта восждут Фей небесных, рапсодов эфирных, Се и мы, нас, Господе, блюдут Цари млечные в тогах порфирных. На язмина серебро, на цветь Бледно-желтых и басмовых лилий Выльем кровь, аще нам огневеть, Нам однем пить и мелы вергилий. Станут юдицы нощность алкать, Хлебы мазать остудой карминов, И начнут ангелки соискать Черных вдов под серебром жасминов. Портреты юдиц за троном всевластия Десятый фрагмент Южный сумрак дыханием роз Молодых овевает альтанки, Се бессонное царствие Оз, Се цариц веселят пуританки. Девы юные, грации нив Златоносных, вдыхайте охладу Ночи краткой, чела наклонив, Песнь внемлите – за трелью руладу. Вечность хмелем своим прелиет Сад мечтаний, цветенья купажи, И в холодной багрице виньет На закат вас умчат экипажи. Восемнадцатый фрагмент Именинные щедры столы, Хлебы пышны, розетки ледовы, И менины чудесно белы, И веселые пирствуют вдовы. Темный яд в кубки неб солием, Будут розы всечервные тлиться, Будут юдиц гурмы о своем Красно плакать и снова хмелиться. Пусть Господе на хорах благих Нощно зрит, как пеют ягомости И травятся от вин дорогих Увитые исцветием гости. Двадцать седьмой фрагмент Вишни черные в тортах сладки – Переспелые, зноем литые, Сохваляют июль ангелки, Мглу на хлебы лиют золотые. Именинному пиру хвала, Мы с гиадами днесь пироваем, Блещут яства ночного стола, Их атраментной тьмой покрываем. Так чернеет всеалое, Брут, Млечность глории выбьет золоту, И церковные флоксы вберут Угасания нашего слоту. Сороковой фрагмент Розы майские яд берегут Для июля и августа, Литы, Именин мы ждали, но бегут Девы свеч и мертвы Кармелиты. На атрамент лишь кровь солием, Оды эти не к радости, чаде, Именитства ль – цветет Вифлеем, Кто взалкает о траурном саде. И начнут пламенеть небеса, И Господь, мглою твердь обнимая, Прелиет нам в седые власа Розный дождь неотмирного мая. Пятидесятый фрагмент В лазурите небесный корвет, Мимо ангелей мчат цеппелины, Одотечный атрамент плывет На золоту эдемской малины. Трон всевластия райских цветниц Сень межзвездная тьмой накрывает, Будем слушать еще ль меловниц, Где юдольная чернь пировает. Иль Господе со хоров не зрит Слоту черную, пламень биющий Во скульптурный ночной лазурит, По челам и остиям текущий. |
08.10.2020, 21:14 | #325 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• «Пророков либо убивают, либо не замечают, полагая, что это есть вытесненное из сознания убийство. Современная маргинальная книгоиздательская система, ориентированная на маргинальный же рынок, естественно, попросту не в состоянии принять в себя такой неформат, как «Космополис архаики» или «Порфирность». Между тем на утилизацию великих шедевров тратятся не меньшие усилия. Итог – перемещение канонического гения в русло западной литературной эстетики.» В. Крайнова Портреты юдиц за чтением и в трауре Тринадцатый фрагмент Несть кифары, одесным столам Хватит немости, пиры, взвивайтесь, Расточайте хвалу ангелам И серебром еще упивайтесь. Эти черные шелки сведут Лона юдиц холодной каймою, Нас губители суе и ждут, Яко днесь пироваем с Чумою. И откупорят ночь вещуны, И рапсоды слезами упьются, Где царевны следят наши сны И фарфорницы млечные бьются. Двадцать девятый фрагмент Совиньон голубой наливай, Антиквар, мы с вакханками плачем И застольный пеем каравай, И тюльпаны церковные прячем. Ах, Лаура, Франческо ли нем, Биты смертью неречной сильфиды, Лишь палаты златые минем, Всех увиждят хотя аониды. Но опять четверговки одне Круг столов требник делят всепирный, Изливая в томительном сне Кровь и воски на мрамор ампирный. Сорок второй фрагмент Пей, Уильям, и смерть не зови, Яко млечные гаснут хоромы, Убежим сумасшедшей любви Одалисок, взыскующих громы. Хвоя будет всетускло гореть, Золотыя макушки чадиться, Положат нам легко умереть В темно-красном и мглой пресладиться. И тогда лишь во трауре Ид На пиры отведут временные – Гладить шелки эфирных сильфид И рамена царей ледяные. Портреты юдиц с амфорами и лекифами Третий фрагмент Нас опять ли чаруют сады Елеонские, бледные девы Золотые сбирают плоды И белят вековые деревы. Литы, Литы, молчите, одне Князи ночи меж комнат ампирных, Скорбь утопим в церковном вине, Много склорби от хлебниц всепирных. Иль Господе зайдет пировать, Фей июльских к столам оглашая, И явятся -- нам хлеб даровать Молитовные Слэйме и Шая. Двенадцатый фрагмент Веи спящих царевен таят Негу жаркую, милые грезы, Над альковами их восстоят Хоры фей, блещут млечные розы. Цвета ль мало в сиянии неб, Их легко раззолачивать гоям, Очерствелый диаментный хлеб Положен хоть бы мертвым изгоям. И во амфоры яды слиты, Белорозные немы камеи, Где овили кольцами щиты Ягомостей нагорные змеи. Двадцать седьмой фрагмент Арманьяки небесных сортов На столах именинных мерцают, Яд лиют изо пламенных ртов Эвмениды и ночь восклицают. Несть лекифы и амфоры тьмы К этим яствам и хлебницам красным, Се Господние чада, се мы— Лишь мгновеньем и грезим прекрасным. Аще вечно молчание неб, Пусть Господе увиждит со хоров Ядной цветью точащийся хлеб За атраментным блеском фарфоров. Сорок третий фрагмент Алавастры полнятся вином, Льют фиады со хмелем белену, Чтоб восщедра на пире земном Чернь была и к шестому колену. Меж скульптурниц холодных венки Золотятся, о флоксах цикады Мглу чаруют, еще ангелки Истемняют нагорные клады. Станет млечная даль огневеть, Фей дурманя вселепием камфор, Мы тогда белорозную цветь Солием из лавастровых амфор. Пятидесятый фрагмент Именины, Господе, парят Замков млечных венцы и лепнины, Нас любовью камены дарят, Се и траурных муз именины. На столы кровь с вином прелием, Удивятся менады хмельные, Будет желтию цвесть Вифлеем, Будут ждать нас в пенатах родные. Изумрудный Твой хмель отшумел, Сонм юдиц ночи брашно алкает, И холодный сиреневый мел По челам нашим темным стекает. |
15.10.2020, 18:38 | #326 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• «Художественная сила книг андеграундного гения поражает и ошеломляет. Внешняя эстетика письма таит внутренний огонь вселенского накала. Этот мистический огонь порою губителен.» Л. Осипов Портреты юдиц с битыми амфорами Седьмой фрагмент Май одесный, порфировый май, Небы славь и тенета земные, Огневейных камен донимай, Им угодны ль алмазы иные. Эту хладную тусклую цветь, Пламень сей за решетами, течи Бледных лилий кто видел, ответь, Где и вьются наперстные свечи. Меж пасхалов тиснятся оне, В бутоньерках диаментных рдеют, Источаясь во темном огне, И горят, и опять холодеют. Девятнадцатый фрагмент Перманентом юдиц увиют Бледноликие феи, тийяды Им во амфоры нощно слиют Мирру тусклую, горние яды. Это хоры высоких царей, Нас однех чают барвы колонниц, Тьма взнесенна к столпам алтарей, Кровь течется из красных солонниц. Будет Господе яства макать В грозовое серебро и небы, И тогда нам дадут возалкать, Преливая червницу на хлебы. Тридцать первый фрагмент Майский сад, благоденствуй, живись Неотмирной армою сионской, Всеуспенным царевнам явись Хоть в истечьях красы елеонской. Из Никеи ль амфорники шлют К нашим столам одесным фиады, Был укос гостий замковых лют, Днесь иные нас чествуют сады. И пируют владетели сех Тусклых нив, млечно-белых язминов, И горят о жемчужных власех Черных донн течи славских карминов. Тридцать четвертый фрагмент Локны темные белых цариц Обольстят ночи стражей, блистая, На меловые яства кориц Источится арма золотая. Будем в амфоры битые лить Млечность бледных язминов и негу Хладных див, аще туне юлить, Яко мчат их по вечному снегу. Неб цвета со жасмина стекут В мглу камор, где лишь ночи взыскуем И алкаем серебро цикут, И о мертвых царевнах тоскуем. Пятидесятый фрагмент О порталах никейских садов Грозовые кадятся лампады, Носят девы червицу плодов, Их смущают царей эскапады. Се бордовые свечи горят И емины волшебные тают, С диаментами нищих мирят, На пирах герцогини блистают. К цвету мая взалкаем – пылай, Наливайся гранатовой слотой И порфирами ночь устилай Для царевен, собитых золотой. Портреты юдиц с виноградом и лилиями Одиннадцатый фрагмент Апронахи звездами сотлим, Нощно еминой пиры уставят, Яко Ид мы еще веселим, Пусть оне меж богинь и картавят. От нагорных дворцов ли несут Млечно-желтые амфоры, чаде, То лекифы, нас гои пасут О истечном хмельном винограде. Утром челядь найдет замывать Царский мрамор, желтушные стены И, юдольно мелясь, обрывать С ниш барочных златые картены. Девятнадцатый фрагмент Внове розовый сад ангела Искрашают виньетою млечной, Ягомости опять круг стола – Всяк упоен армой неботечной. Сильфы южные, пойте одно Этот май, будем ангелей славить, Лити в келихи мед и вино, Ибо суе пред небом лукавить. Иль увиждим: сад мрачен и пуст, Был он розовый, ныне разорный, И течет на емины со уст Наших воск фиолетово-черный. Тридцать третий фрагмент Мрамор замковых стен расписать Кровью лилий всевелено жрицам, Меж колонниц ампирных плясать Не устанут, внимая царицам. Тьма сгустится и вновь налетят О шелках меловые химеры, Что и юные девы грустят, Их пугают во снах землемеры. Ярок сонм хороводных теней И высока лепнина ампиров, И Цирцея в безумных свиней Обращает владетелей пиров. Сорок второй фрагмент От цветущих капрейских садов Геспериды всенощно хмелеют, Ангелкам золоченых плодов, Тусклых яблок своех не жалеют. Бледно-огненным шелком столы Вновь накрыты, пиют юродные И ядят, и оне веселы, И амфоры опять ледяные. Ах, Господе, из млечности неб Согляди, из вишневых иконниц, Как сливают червицу на хлеб И влачат нас меж темных оконниц. Пятидесятый фрагмент Май портальники выбьет огнем Золотым и червленым, Алкея Внимем голос и к Лете свернем, Пировайте, Эйлат и Никея. Аще юные вдовы не ждут Милых царичей, пейте, рапсоды, Яд веселья, щиты соблюдут Феи неб, преалкавшие оды. Станет чахлою горняя цветь, Лики хмелем ожгут на монетах, Чтоб порталам о мгле багроветь В мертвоогненных черных тенетах. |
24.10.2020, 21:18 | #327 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• «Астеническое состояние традиционной современной русской литературы давно не удивляет литературоведов и критиков, в равной мере страдающих астеническим синдромом. Этот общий упадок интеллектуальных сил воспринимается как норма. Вытесненная из массового сознания гениальная художественность априори не может проникнуть в его тьму, на страже Церберы. Имя автора «Космополиса архаики» осознанно табуировано литературными эфемеридами.» Г. Белова Портреты юдиц с вишнями и ядом Девятый фрагмент Сколь дворцовые пиры текут И юдицы отраву лелеют, Нас в подвалы Чумы совлекут, Где от ядов оне веселеют. Будут, будут еще увивать Мертвой чернию спящих прелестниц Гои неб и следы замывать Крови их на винтажиях лестниц. Всё ланиты царевен белей, Юн снедает волшебная треба, И несут фавориткам аллей Шали темные феи Эреба. Двадцать пятый фрагмент Иль чудесные балы вспоем, Яко дивная ночь премерцает, Аониды в безумстве своем Любят нас, Геба сех восклицает. Славь хотя бы певцов, Одеон, Разливай золотую отраву, Юн пьяни, коих алчет неон, Потакай их веселому нраву. И к честному столу ниспадут Бледных ангелей смерти лилеи, И молчащим букеты дадут – Из тенет палой вербной аллеи. Тридцать третий фрагмент Испоили никейским вином Бледных царичей, крысы чумные Вновь о хлебах пищат и рядном Свиты чресла юдиц ледяные. Траур носят шаловы, зане Их тоска и веселье снедают, К изголовиям льнут хоть во сне Гробовом и, беснуясь, рыдают. Цветь и мирра со чел истекут, Мрамор темный закроет обсиды Там, где царей меж брамин влекут И успенные реют сильфиды. Пятидесятый фрагмент Боги, боги, сребрите шелка Юных дев, пленниц темного царства Привечайте, лазурь высока, Хватит небам любви и коварства. Яко пиры шумят и гостей Не устанут встречать эвмениды, Из далеких найдем областей – Мглой и вишнями потчуйтесь, Иды. Соваянья их будут чернеть, О власах разлетятся заколки, И начинут во тьме пламенеть Мертвых граций незвездные шелки. Портреты юдиц с воском Пятый фрагмент От коньячного пунша бледны Ворогини и млечные девы, И Снегурочек тьмой ложесны Увиенны, и спят Женевьевы. Лейте хмель в антикварный сумрак, Золотыя менады, рисуйте Неб сангины, тще ль феям арак Налиют, о царевнах пасуйте. Станут лядвия юдиц гореть, Будут миррой чела истекаться, Нам тогда положат умереть, Им – всеприсно о желти икаться. Одиннадцатый фрагмент Вновь откупорим ночь и столы Антикварные щедро уставим, Пусть резвятся младые юлы, Где о вечности мило картавим. Лона белых прелестниц шелков Совиет кисея золотая, Ель горит и чарует альков, Под холодной макушкою тая. Аще юдиц нельзя обмануть, Воском их рамена истекают, Хоть в пиры забежим, чтоб минуть Бестий сех, кои нощность алкают. Двадцать пятый фрагмент В парфюмерных шкатулках менин Тает воск и хрустальные свечи, Ах, бежим ли юдиц именин – Эльфы их совлекут до Унечи. Ночи рамники Иды свели Ядной желтью лилейною, траур Яко носят одно короли, Шляйтесь мимо, хмелейте от аур. Сколь юродным о блестках уснуть Фри дадут, мглой зальются вагины, Мы лишь сможем тогда протянуть Черной нитью царевен сангины. Пятидесятый фрагмент Блекнут ярусы хвои, легки Эльфы темные, дивы белые, Что и хоры, пеют ангелки, Но глушат их обручницы злые. Юдиц пляшущих черной каймой Соведем ли, зане веселятся, Пусть белену алкают с Чумой, О холодных фарфорах мелятся. Ах, гербовники царствий тлеют, Оспой битые перси юнеток, И юдицы меж емин снуют, Воск лия на серебро монеток. |
30.10.2020, 20:25 | #328 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• Из книги «Сонник Корделии» Портреты юдиц с жасмином и алмазами Седьмой фрагмент Кущи розовых млечных садов Фей эфирных манят и юнеток, Золотых ли им чаять плодов, Яко в барве серебро монеток. Лейте мглу, данаиды, вино Будет крепче нектаров сионских, На широких централах одно Мрамор сеней горит елеонских. Мы явимся к пирам – восплести Нитью розною царей плеяды И меж амфор ея овести, Чтоб всенощно пеяли тийяды. Девятнадцатый фрагмент Ищут юдицы белый жасмин И над всякой горит диадема О черни, совивает кармин Золотые решетки Эдема. Короли в небесех вопиют, Для шутов млечный тлится гербарий, Лишь белену оне и пиют, Холодея от княжеских арий. Ночь тенет расписали мелки И язмин ангела оминают, И всеприсные сени ярки, Под какими царевны стенают. Двадцать восьмой фрагмент Внове пир, внове блещут цвета Колоннад и флиунтские вои Держат хлебы, их кровь излита В кубки мира и ночи сувои. Царствуй, Геба, искать ли вина И емин, и свечей поминальных О чертогах, взыскующих сна И мерцанья темнот вагинальных. Аще бледных пасхалов очесть Фарисеям неможно, при свечах Мы к юдицам явимся как есть – Во диаментно-красных истечах. Сорок второй фрагмент Восславляйся, диаментный хлеб, Май чаруй, насыщай белых граций, Аониды – плавильщицы неб Вновь пеют, их ли слышит Гораций. От язминовых кущ мы белы, Чела наши оне увивают, Царей ждут всещедрые столы, Яко десно цари пировают. Со нагорных дворовий внесут Феи ночи ранеты златые, Ангела никого не спасут, Мнитесь чадом хотя, пресвятые. Пятидесятый фрагмент Воск менады в начинье сольют, Златью темной хлебницы украсят, И царевен огнем превиют, И червовые свечи угасят. Юна всяка небесно жива, Ан мертвецки пьяны ягомости, Оглашенны каменам слова, Ждут царей отравители в гости. И начнут пиры шумно греметь, И червица завьется на хлебах, Чтоб никто днесь не мог и суметь О бессмертии вспомнить и небах. Портреты юдиц за столами в пенатах Пятый фрагмент Первой лунной богине хвалу Воздают меловые юнетки, И садятся к яркому столу, И в начинье бросают монетки. Августовское пиршество неб, Где фиады бледны и княгини, Сим порфирный вседарствует хлеб, Им клико наливают богини. Снов картены парафий темней И жалка слота мраморных лестниц, И одне хороводы теней Шелком чествуют юных прелестниц. Девятнадцатый фрагмент Августовские барвой столы Устилают фиады, вбирайте Их одесность, младые юлы, Темновейных юдиц презирайте. Яко пирствуем, к амфорам несть Хлеб и маки, гешефты златые, Мы еще соявимся как есть, Нас оплачут еще всесвятые. Иль Господе не видит – снуют Хоры юдиц меж князей успенных, И атрамент бессолнечный пьют Из лафитников мраморно-пенных. Тридцать пятый фрагмент Налиются лекифы вином Золотисто-кобальтовым, красным, Внове дарствует ангельским сном Фей Геката, ваяньем прекрасным. Сень Эдема, тенета олив Нас чаруют мелованным глянцем, Жажду пчел и цветов утолив, Мел решетчатым гасят багрянцем. И соидут от хорных лепнин Ягомости с диаментным элем, Чтоб одесный восторг именин Загасить пламенеющим хмелем. Сорок третий фрагмент Снова чад фарисеи зовут К воскотечным еминам обрядным, Яко десно щедрыми слывут, Халы мажут серебром всеядным. Ах, пенаты юдольные, мним Только вас мы, объедков и корок Зачерствелый атрамент ценим, Прелияше жасминовый морок. Кутию соберутся вкушать На обедах шуты площадные, И серебром начнут искушать Их юдицы – от воска хмельные. Пятидесятый фрагмент О мраморных столовьях цветки Августовские нежно темнеют, Снимем нимбов златых ободки – Пусть и ярче еще пламенеют. Иль найдем к винодержным столам, Иль зеницами вкусим емины, Мы угодны хотя ангелам, Цветью этой прелившим кармины. И дадут бойным столпникам неб, Млечным гоям, в рядно совиенным, Тусклой миррой истекшийся хлеб И эфир, чтоб всецвесть убиенным. |
06.11.2020, 20:55 | #329 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• Из книги «Сонник Корделии» Портреты юдиц в зефирном сумраке Седьмой фрагмент Именитства у томных менин, Славят ангелы их надэфирность, Ах, летучий восторг именин, Кринолинов и шелков зефирность. На фамильных часах майский сон, Юность вечная, райская нега, Озлачают Парис иль Ясон Дев – белее цветущего снега. И о розовых блещет власех Гребней мел истонченней оклада, И под шелками розовниц сех Лядвий белых томится охлада. Девятнадцатый фрагмент Цветь нисана в пурпуре виньет, Разлиется атрамент чудесный, Се пылают смарагды тенет И свивается морок одесный. Толпы шумные, феи цветов, Не урочество ль это благое, Яко царей несут без щитов, Тще рыдать о еллине и гое. Се и мы, се и мы восстоим С бутоньерками ломких жасминов, И пасхалы юдоли таим, Задыхаясь меж темных карминов. Двадцать восьмой фрагмент Полны амфоры ядом хмельным, Изумрудной отравою мая, Вдов чаруют огнем ледяным Ягомости, свечницы взнимая. Фей Господе к нагорным столам Огласил, будет пир их всехрамен, Будет мниться Его ангелам Нощно мраморность лядвий и рамен. Иль дадут воям огненных неб Кубки с темной беленою Литы, Где в пурпурный виньеточный хлеб Кровь и слезы младенцев прелиты. Сорок третий фрагмент Наднебесный атрамент мелков Опочивших царевен белее, Чаровниц сотемняет альков, Нимф прекрасней оне и милее. Выжмем в кубки холодную цветь Алавастровых лилий, зерцайте, Феи неб, вам еще огневеть С георгинами, нощно мерцайте. Иль Господе на смерти косу Заплетет волошковый букетик, Чтоб убойную эту росу Источал всякий мраморный цветик. Пятидесятый фрагмент Чресла граций меловых шелка В бельэтажах легко увивают, Царской оперы столь высока, Нимфы хоры ея закрывают. И цветочные вина фиад Ароматом дивят неботечным, И лилейный огонь колоннад Перманентом чаруется млечным. Ах, и нам темно-огненный эль Феи смерти несут, каравая Бледность ядом гасяше и хмель Изумрудный со усн преливая. Портреты юдиц с лекифами и миррой Восьмой фрагмент Яд в лекифы холодные, цветь С маслом розовым феи сливают, Аще вольно теням огневеть, Где избранники неб пировают. Се, Господе, пиры не Твое, Мглу цветочную пьют ягомости, Навили шелком тьмы остие Идам, се не игральные ль кости. Станут млечные принты вести Белошвейки, закажут араков, И дадут ко столам поднести Гоям имберлэх – черный от маков. Шестнадцатый фрагмент Благодатный нисан, воспевай Сени яркие, хором цветущий, Пусть ломит столы неб каравай, Это огнь, крышу мира плетущий. Соточимся из тягостной мглы, Роз букетники цветом одарим, Внове черные розы белы, Мы ль одесно еще государим. И увидит Господе – вино Кровью чад прелиется невинной, И пылают хлебницы темно В белорозной сени домовинной. Двадцать седьмой фрагмент Суе плакать, Господе, взывать Ко Твоем ангелкам-гувернерам, Так и будемся вновь пировать, Лити пунш на крови милым ёрам. Весел смертник небесный иль гой, Нам юродные бляди устелят Путь лилеями, цели благой Нет одно, тще хламиды и белят. Узришь нас в серной мгле – не тяни, Юдиц шли, яко агнецы лишни, Чтоб смеялись о ветхой терни, Соядя переспелые вишни. Двадцать девятый фрагмент Славь, Белькампо, парафии тьмы, Зла цветы и лафитники неба, Обводи золотые каймы Меж столовий, где царствует Геба. Туне ль ангели нив сорвались Вниз и дале, их Пан обольщает, Аониды вчистую спились, Одеон эту вольность прощает. Лишь владыки одесно и пьют Мглу белен в несомерных цветницах, И червовые розы тлеют О диаментных наших зеницах. Пятидесятый фрагмент Пудрой оспу юдицы сведут, Лбы ветхим перманентом совеют, Хороводы, мелясь, заведут В тьме аллей, тще ль оне багровеют. Плачь, Кармина, лекифы полны Днесь галатским серебром и ядом, Жарко золото – мы холодны, Вдов смешим диаментным нарядом. О царях тост поднимем за сех Шлифовальщиц белены алмазной, И на рдеющих тускло власех Их вскипит хладность мирры образной. |
12.11.2020, 17:49 | #330 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
• Из книги «Сонник Корделии» Портреты юдиц в истечном кармине Четырнадцатый фрагмент Именины, Урания, пой Звездочетов, к балам оглашенных, Им дарит ли великий слепой Одиссею и жен совершенных. Ах, фиады, лелейте шелка Сребровласых небесных гризеток, Хмель пусть бродит, какая тоска Истемнит млечный холод розеток. Пусть юдицы, хотя захмелясь, Огнь жасминовый видят и свечи Именитств, и беленой мелясь, Чернь лиют в белорозные течи. Девятнадцатый фрагмент Сад надежд и мечтаний благих, Мы в альтанках твоех каменеем, Из фарфорниц пием дорогих И молчим, и темно пламенеем. Цвет гранатовый Тийя со неб Расточит, огнь жасминов зерцая, Чтоб цветочный виющийся хлеб Пели девы, юдоль восклицая. Им ли зреть над туманной смугой, Как, виясь, у цариц на помине Эллин мертвый иль мраморный гой Задохнется в истечном кармине. Двадцать четвертый фрагмент Август негою цвети манит Фей ночных и огонь расточает, Кто и был на миру именит, Пусть холодных цариц обольщает. Будут алые розы полоть Сонмы юн, увитые шелками, Руки нежные будут колоть, Оды горние петь с ангелками. И велебные девы рекут, Сколь безвинны убойные чада, И по нашим перстам истекут Алый воск и златая охлада. Тридцать восьмой фрагмент Полн лавастр золоченый вином, Бледны гостии всенощных пиров, Князи ночи о цвете ином, Сами ль мы во тенетах ампиров. Несть богиням лекифы, оне Аще мирру и яды алкают, Перси их на ущербной Луне Смирной тусклых вязниц истекают. Будет Господе хладную цветь Млечной краской сводить, вопияше К ангелам, и начнет огневеть Мгла белен в алавастровой чаше. Пятидесятый фрагмент Вновь скульптурницы ночи белы, Эвмениды в альбомы юнеток Заточают литании мглы, Рифмы яд и серебро монеток. Гости пирствуют шумно, звучат Фей тостовники, хор их не срамен, Ягомости во хмеле кричат, Девы бавятся течностью рамен. Иль очнемся – атрамент плывет, Жжет фарфор блеск мелово-карминный, И лиется вишневый исцвет На диаментный хлеб именинный. Портреты юдиц в кровавом исцвете Второй фрагмент Август пламенный веерам тьмы Нисходящей дарует сиянье, Геспериды внимают холмы И оливы, и яблок ваянье. Перси бледных юнеток в шелках, Золоченых пожаром высоким, Где и цвесть, на каких облаках Феям ангельских неб милооким. Ах, Господе, мы сами темны, Хлеб с вином и эклеры не чаем, И белых фавориток Луны Во кровавый исцвет облачаем. Двенадцатый фрагмент Лейте в келихи воск цветников, Золотые менады, сливайте Пунш на хлебы, небесный альков Благодатен, еще пировайте. Увиют елеонской армой Нас чудесные феи, обедать Зазовут ли и с Гебой самой – Емин щедрых всецарских отведать. Выпьем цветность и мирру, со роз Ягомостям сплетут Моргианы Плети алые, царствия Оз К гоям тьмы насылая морганы. Двадцать восьмой фрагмент Именинников август поит Звездной терпкостью, нежным араком, Всяк чудесен высокий пиит И обвенчан с холодным сумраком. Небовейная Эрса, балуй Агнцев млечных убойной росою, Их серебром пои аллилуй И храни пред лядащей косою. Нет печальней веселости Ид, Виждь – смеются оне и зерцают Нас о красных шелках аонид, И карминовый яд восклицают. Тридцать первый фрагмент От нагорных столов к юровым Феи смерти всещедро хлебницы Неб соносят в усладу живым, О венечье пеют балевницы. С черной мятою кремы взвиты Над пирожными белыми, торты Именинные мглой прелиты, Аще пить – до разрыва аорты. Се юдоль, се ея терема, Цвети роскошь, юнеток влекущей, Где точится гнилая хурма Из виньеточной антики сущей. Пятидесятый фрагмент Пировают в асийских садах Феи неб, весело пировают, О злаченых темнятся плодах, Благолепые вишни срывают. Се, Господь, основные цвета Для успения – желтый и красный, Суе ль тусклая кровь излита, Нам атрамент лишь мнится прекрасный. На пиру нас звали умереть, Днесь червицу алкают святые, И лиется вишневая мреть На истечья емин всезлатые. |
Читайте на литературном форуме: |