|
15.08.2019, 02:59 | #11 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
3
Новогодние каникулы закончились. Скучно стало на улице. Да и дома, когда отец отдыхал после смены, а мама не разрешала включать телевизор. Дошкольником быть очень плохо. Все друзья на учёбе. У них время летит быстро, весело, незаметно. Им есть чем заняться - мне нет. А хочется большой, бурной жизни. Хочется писать стихи, чтобы вся страна знала их наизусть. Или сочинить толстенный роман. Я живу в тоске, потому что не умею ни писать, ни читать. Неграмотный я по причине своего малолетства, но чувствую в себе силы и способности на тяжкий умственный труд. Вот слепые же пишут романы, и музыку, и стихи. За них кто-то записывает. Вот бы мне такого писарчука – уж я бы надиктовал! Хуже всего, что никто не понимает моих мук. Все смотрят на меня, как на малыша, которому достаточно дать конфетку, чтобы он отстал и не путался под ногами. А можно просто взъерошить волосы – иди, гуляй. Остаётся одно – мечтать. И это спасение от вселенской скуки и людских обид. Смотрю на высокий сугроб, представляю его Кавказским хребтом, а себя – путешественником, заросшим чёрной бородой, голодным, продрогшим от холода. Я даже гибну, но открываю ещё одну тайну природы. Вот это жизнь! Вот бы мне попасть в экспедицию! Нет, не возьмут: скажут – окончи школу. А потом – институт. А потом…. |
18.08.2019, 03:23 | #12 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
А потом я и сам не захочу в горы, сяду за стол и буду писать романы в тихом, уютном кабинете. Мир потеряет великого путешественника и открывателя. Точно. Стану Героем, Гением, Человеком, которым гордится страна, если…. Если не помру со скуки в начале самом своей жизни. Господи, как тяжело жить! Скорей бы весна. Когда много света и солнца. И сады начинают пахнуть так, что бодрость преследует тебя даже во сне.
Но ничто не вечно в этом мире - даже скука, глубокая, как горе. В соседском огороде появились Вовка Грицай с маленьким Серёжей. Жеребёнком, ошалевшим от радости, я поскакал им навстречу - благо, забора между нашими огородами не было. - Н-но! – подгонял сам себя. Серёжка, укутанный в шаль, сиял глазами, в улыбку губы распустил. Глядя на солнце, на сверкающий в его лучах снег, смеялся: - Солнушко, гы-го-го… - Цы-па, цы-па… - манил резвящихся воробьёв. - Здорово, Вов-Чик! – бодро, звучно, нажимая на «ч», говорю я. – Как школа? Происшествий не было? - Какие там могут быть происшествия? – пожимает плечами сосед. - Ну, не скажи - столько пацанов вместе… Неужель чего нельзя придумать? - А учителя? - А голова на что? Ну, хоть бы после школы отлупить девчонок. - Чё ты несёшь? Я посмотрел на Вовку со смутным беспокойством – начал задаваться? Школьник. - Ты, наверное, с девчонками дружишь? – съязвил я и покрутил пальцем у виска. – Похоже, школа ничему хорошему не учит. - Я тебе сейчас покажу, чему нас учат в школе, - сказал Вовка и выломал обезглавленный подсолнух. - Ура! Сейчас будет рыцарский турнир, - я тоже вооружился и поскакал вокруг соперника. - Коли! Луби! – возбудился маленький Серёжка. Ему удалось выломать прошлогоднюю будыль из снежного покрова, и он напал на брата с другой стороны. - Ну, начинается потеха, - пригрозил Вовка и повёл на меня атаку. Я отступал, отбиваясь, и хрипел страшным голосом, изображая чудо-юдо лесное: - Добро пожаловать, богатырь, в гиблые места! - Ты давай, работай, - Вовка лупил своей палкой по моей. – Сейчас я тебя уложу на раз-два-три… Раз…! Два…! Три…! - Ула! – Серёжка ткнул своим «копьём» брату в глаз. Вовка вскрикнул и доказал, что в школе он чему-то всё-таки научился – разразился отборнейшей бранью. - Я тебя щас на куски порву, - пообещал он брату, а сам пнул его так, что Серёжка кубарем полетел в сугроб. Вовка убежал домой, закрывая ладонями лицо. Младший Грицай орал, лежа в снегу, и плач сотрясал его тело. Я мог считать себя победителем турнира. - Эй, вы, что тут вытворяете? – через забор перешагнул Валерка Журавлёв, по прозвищу Халва, и подошёл к нам. Не думайте, что он долговязый великан - просто в недавнюю метель намело такой сугроб, из-под которого забор наш едва виден. Вдвоём мы подняли Серёжку, отряхнули от снега, уговорили не реветь и не жаловаться, повели домой. - Залазьте, - Вовка позвал нас с тёплой печки, сияя «фонарём» под глазом, и кивнул на брата. – А этого бандита сюда не подсаживайте. Полезайте, я тут засаду устроил - в войну поиграем. Мамка разрешила. - А парашут есть? – осведомился Валерка. – Высоко падать, если что. |
21.08.2019, 09:27 | #13 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
На маленькой печке, заваленной всяким хламом, шибко-то не развернёшься. Какого чёрта здесь держат тулупы вместе с валенками? Впрочем, без них на голых кирпичах поджариться можно очень запросто. А из валенок, при желании и небольшой фантазии, неплохие пулемёты получаются. Вот мы и застрочили в три голоса.
- Здесь и спать можно, - похвалил я печку и пожалел, что у нас дома такой нет. - Была нужда, - отмахнулся Вовка. – У меня кровать есть. - Я, когда женюсь, с женой буду спать, - заявил Халва. - А я женюсь на дикторше из телика, - поддержал тему Вовка. Я обиделся - телевизор мой, значит, и дикторша моя. Какое он имеет право на ней жениться? Да никакого. Заявил об этом, и обиделся Вовка. - Я вообще жениться не собираюсь, - сказал я. – А девчонок буду лупить, где не встречу. - Ты ещё маленький, - сказал Халва, - и ничего не понимаешь. - Сам ты маленький, - оборвал я его. Играть совсем расхотелось, да и жён себе выдумывать. Повисла гнетущая тишина. - А пойдемте, ходы в снегу рыть, - предложил Валерка. Вспомнил ворчание отца, когда в последний раз просил у него для этих целей лопату. - Делать вам нечего. Лучше б снег от фундамента отбросал – весной работы меньше будет. - Не, - предложил я. – Пойдёмте окопы рыть. Должны, точно знаю, должны враги напасть на наш дом. А мы окопы выроем и всех перестреляем. Пока врагов ждём – телик посмотрим. Телевизор – аргумент. Ребята сразу согласились, что окопы возле дома рыть интересней, чем ходы в сугробе. Это с тёплой печки работа казалась лёгкой и интересной. Недавняя метель так скрепила снег, что я быстро выдохся и заскучал. Чтобы как-то поддержать боевой настрой, предложил хором спеть. И первым затянул: - Шёл отряд по берегу, шёл издалека… Песню о героическом Щорсе мои друзья не знали, но дружно подхватывали припев: - Ээ-эй! Ээ-эй! Красный командир… Мама в окно постучала, перед ртом щепотью машет – обедать зовёт. - Продолжайте, я сейчас. За столом усидеть не было сил - на подоконник пристроился с тарелкой, ем и посматриваю, как ребята в снег вгрызаются. Отец увидел, подивился и похвалил: - В жизни всегда так бывает - кто-то вкалывает, а кто-то руками водит. Учись, сын, головой работать – лопата от тебя не уйдёт. Отец ушёл скотину убирать, а мне на мороз не хочется. Сестра уроки учит - прочитает в учебнике, захлопнет, сунув палец закладкой, глаза закроет и повторяет вслух: - Чьи это поля, чьи это мельницы? Это панов Вишневецких. Это… Забудет, собьётся и вновь в книгу подсматривает. - Чья это дура с книжкой у печки? Это панов… Хлоп! Люська стукнула меня учебником по голове. Я бросился на сестру с кулаками, но она так лягнула меня в живот, что я кубарем (как давеча Серёжка) улетел под кровать. Оттуда возвестил на весь дом, что не очень-то доволен подобным обращением с будущим Героем Всей Страны. Крупная слеза упала на пыльную половицу и застыла стеклянным шариком. Мама вошла с кухни. - Смотри, как она меня лупит, - сквозь рёв жалуюсь я. – У меня даже один глаз выпал. Мама вопросительно посмотрела на сестру. Люся, зевнув в учебник: - Уроки учить мешает. - Следая. Не лезь, - мама подвела итог инциденту и удалилась на кухню. |
24.08.2019, 03:48 | #14 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
Жду отца – уж он-то заступится, наведёт в семье порядок. Но вместо отца заходят ребята.
- Вон он, ваш командир – под кроватью хнычет, - сказала мама. После такого представления вылезать совсем расхотелось. Ребята постояли немного у порога и ушли. Отец пришёл. - Плюнь и растери. Разделся, лёг отдыхать перед сменой. - Толик, айда бороться. Я тоже разделся и кинулся на отцовы ноги. Они сильные и очень хитрые - всё время норовят скрутить меня в бараний рог. Долго выпутывался, устал. Отец: - Тащи книгу – почитаем. С Люськой мы сказки читаем, а с отцом толстенную книгу «Следопыт». Про индейцев, про войну. Вообщем, жутко интересную. Отец начинает бойко, потом запинается, делает паузы и умолкает. Книга падает ему на грудь. Он вздрагивает и начинает снова, с уже прочитанного. Так повторяется несколько раз. Наконец, он решительно откладывает книгу и говорит: - Давай поспим. Ну, что ж спать, так спать. Но сначала…. Вот бы мне ружьё такое, как у Следопыта – чтоб само метко стреляло. Я б тогда…. А кто б узнал? Как ни суди – а без Филимона Купера о Следопыте никто б не узнал. Придётся браться за перо. Уж я бы написал - видит Бог! Глаза начинают слипаться, но уснуть не удаётся - мама позвала: - Толя, собирайся в баню. Зимой баню топят редко - в морозы дров надо много, поэтому используют любой случай, чтобы напроситься к соседям. А у нас телевизор – как пригласительный билет. В этот раз Нина Мамаева прибежала за сестрой. - С девчонками не пойду, - заявил я. - Я тебе не пойду, - мама грозит сначала пальцем, потом кулаком. Приходится вылезать из тёплой постели. Но и девчонки не в восторге от моего общества. Люся: - Да он уж большой, чтоб с нами ходить. Мама: - Помоете, не сглазит. Нина: - Помоем, конечно, помоем. Айда, Толяша, на ручки. Это она из-за телевизора такая ласковая. А может, я ей симпатичен? Она-то мне определённо нравится - больше всех Люсиных подруг. Я когда вырасту, наверное, на ней и женюсь. Вот интересно, кто на Люське женится? Впрочем, пусть это будет хороший человек. Жалко её – сестра всё же, и не всегда она со мной дерётся, иногда защищает и книжки читает, когда попрошу. Размышляя об этом на полку в бане, я плескался водой на девчонок. Сестра: - Чё сидишь, как барин - кто-то тебя мыть будет. - Смотрю, - неопределённо ответил я и тут же пожалел. - Смотришь? – Люся придвинулась ко мне. – Смотришь? И хлесть мне мыльной мочалкой по лицу. Сразу глаза защипало. Я заревел. Нина вступилась: - Люська, ты что сдурела? Она попыталась промыть мне глаза. Я не дался и получил ещё и подзатыльник. Не видел от кого, но, думаю, что от сестры, потому что Нина отнесла меня в предбанник, где я и прохныкал, пока не пришла мама. |
27.08.2019, 03:25 | #15 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
4
К соседям Томшиным сын Володька приехал из армии с молодой женой. В первый же день молодка поскандалила со свекровью и ушла к соседям. Приютили её Власовы, у которых, говорили, старик в войну предателем был. Они были нелюдимы, их не любили. Володька метался от жены к матери, пытался примирить, потом, отчаявшись, запил. - Езжай туда, откуда приехал, - заявил ему родитель Пётр Петрович Томшин. – Ты мне больше не сын. За дело взялся мой отец. Он привёл Володьку к нам домой, поил и потчевал, приговаривая: - Ты ешь, ешь, и тогда тебя никакая хмелюга не возьмёт - по себе знаю. Беседовал с ним, беседовал. Про себя рассказывал. Была у него большая любовь с медсестричкой одной, когда после ранения на фронте в госпитале лежал. - Ну, казалось, ни минуты без неё прожить не смогу. Выписка тут подоспела. Как без неё ехать? И она на службе. Хотел остаться. Сама уговорила – поезжай, мать повидай. Дома, веришь ли ты, как с поезда сошёл, забыл, как и не было её. Через полгода письмо прислала: «Что ж ты, сокол мой ясный….» А я, веришь, даже лица её вспомнить не могу. Поучал гостя: - Не любовь, это Петрович, приворот один. Любовь – это когда дети общие, хозяйство, и тебе другой женщины на дух не надо. Рви ты с ней, ломай своё прошлое, пока совсем голову не задурила. Ищи такую, чтоб мать уважала - такая для жизни нужна. Судьба первого Володькиного брака была решена. Однажды я увидел приезжую. Шла она мимо, худенькая, тонконогая, глаза большие, чёрные и затравленные. Со спины она была жалкая, но взглянешь на маленькое упрямое личико и невольно думаешь, что есть в ней что-то колдовское. Походив по судам и Советам, вскоре она уехала ни с чем. Володька завербовался на Север и отправился в те края, где деды его упокоились. |
30.08.2019, 02:32 | #16 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
5
Среди ночи взлаяла собака - пришли Николай и тётя Маруся Томшины. Он одет, она в пальто поверх ночной сорочки - Пётр Петрович опять гульбу учинил. Отец пошёл успокаивать. Сосед встретил его с топором в дворовой калитке. - Брось топорюгу, давай поговорим, - предложил отец. Пётр Петрович с размаху всадил его в столбик: - Заходи, коль не боишься. Отец не боялся. Томшин был лыс, курнос, маленького роста, невзрачного вида мужичок. Подвыпив, всегда ревновал свою жену. И хоть повода она не давала, он обвинял её в отсутствии любви. А она, без преувеличения, красавица, каких поискать. Оба из раскулаченных семей, встретились на Севере. Только у Петра Петровича умерли родители, и ему разрешили вернуться в мир обетованный, а Марусе ещё куковать, если б не поженились… Кроме Николая у Томшиных были ещё два сына. Про Володьку я уже рассказывал, а Геннадий учился где-то. Коля – младшенький, ему с отцом не совладать. Немного погодя ушли женщины – мама с тётей Марусей. Мы – Люся, Коля и я – сели играть в домино. Вечёрка затянулась. Зеваем во всю ивановскую, а от взрослых вестей нет. Лица у нас мрачные, на душе тревога. - Чего он там? – спросила сестра. - Из-за Володьки, - покривился Николай. Николай – старшеклассник. Он старше Люси и пытается держаться солидно, но обстоятельства тому не способствуют. - Я не понимаю, - пожала плечами сестра. – Чего этим взрослым не хватает? Николай виновато потупился - наши родители свои скандалы к ним не носят. |
02.09.2019, 02:39 | #17 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
6
А ещё у нас в соседях тётя Груша (Аграфена Яковлевна) Лаврова и дядя Саша Вильтрис. Он латыш и попал в наши края в войну - то ли беглый, то ли сосланный, к армейской службе непригодный: у него мокрая язва на ноге. Он мало пил, много шутил, поднимал гири для здоровья и научил кота прыгать через веник. Мы с ним ладили. У тёти Груши трое детей - Иван Алексеевич, Николай Алексеевич и Екатерина Александровна, а фамилия у всех Лавровы. Николай, когда пришёл из армии, подарил мне золотых птичек из погон – ни у кого таких не было. Он куражился несколько дней, как положено у дембелей, а потом его порезали ножом хулиганы. А может, бандиты - разное говорили. Только Николай отмалчивался. Он и из больницы вышел забинтованный - торопился, потому что старший брат Иван надумал жениться. Из пожарной охраны взяли лошадей для форсу. Особенно заметен был вороной жеребец Буян. Зверь, не лошадь – говорили знатоки. Николай дал мне задание: - Всех ребят собирай к магазину – покатаю. Почему к магазину? А по нашей улице зимой не то, что лошади, пешеходу не пройти – так заносит. Николай сначала возил гостей свадьбы чин-чинарём - Буян бежал красивой рысью. Все веселились и кричали прохожим: - У нас свадьба! Нам, пацанам, тоже удалось разок прокатиться – с Бугра до самого вокзала и обратно. Потом наш возница крепко выпил за столом и опять взялся за вожжи. Желающих с ним кататься не нашлось. Тогда он кликнул пацанов - кому-то надо дурь свою показать. От кнута и посвиста Буян рванулся в галоп - разукрашенные сани понеслись. Дышать становилось всё труднее - казалось, сердце выскочит из груди и помчится прочь, оставив тело в санях на произвол судьбы. От свиста ветра в ушах и звона колокольчиков под дугой должны были лопнуть барабанные перепонки. Как мы прохожих не подавили, уму непостижимо - тогда ведь тротуаров не было. На крутом вираже сани перевернулись, и мы полетели в снег. Я потерял шапку, а потом нашёл - на ней сидел Вовка Грицай и, держась, за плечо, громко стонал. - Что с твоей рукой? – спросил я. - Кажется, сломал. Остальные хохотали. А если не сугроб – было бы до веселья? |
05.09.2019, 03:09 | #18 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
7
Сугробы громоздятся у нас Гималаями. За околицей до самого леса холмистое поле - вот на нём-то, разгоняясь, и берут начало зимние метели, а потом, врываясь в посёлок, озорничают по дворам и крышам, чудно перестраивают всю архитектуру по своей прихоти. Спрессованный ветром, спаянный морозом снег плотными хребтами перекрывал улицы, рассекал огороды, накрывал заборы, устраняя все границы. Если попадал на пути дом – и его заносил до самой крыши. Трудно было угадать, где пройдёт снежный вал в следующую метель, из чьего дома соорудит он берлогу. Для хозяев бедствие, для ребятишек отрада. Бегать можно напрямки, через чужие огороды - заборов не видно. И на санках кататься с пологой кручи – не надо горку заливать. И ходы можно в сугробах рыть – хоть целый город под снегом, было б желание. Как-то вечером собрались девчонки погулять, и я за сестрой увязался. На улице светло, как днём - звёзды блещут рядом с яркой луной, снег сияет, искрится, будто днём в солнечных лучах. Мороз бодрит и задорит – э-ге-гей, канальи! По сугробу плотному, как дорога, разбежишься, будто по воздуху летишь - под ногами верхушки деревьев. Дом Ершовых занесло под самую крышу - гребень сугроба припаялся к грибку ворот. Калитку даже и не открывают - прорубили сверху ступени снежные к дверям. Смешно. И страшно - вдруг однажды заметёт, и из дома не выберешься до весны. Да доживёшь ли? Витька Ершов возле дома ходов в сугробе понорыл, будто крот. Лабиринт – запутаешься. Если вверху светили, слава Богу, звёзды и луна, то лаз чернел кромешной тьмой. Девчонки заглядывали, но лезть не решались. Вдруг из него донёсся звук, от которого похолодело внутри. Это мог быть тот самый страшный Бабайка, которым пугают старухи. А может…. Из лаза раздался грозный рык. Девчонки с визгом бросились врассыпную. А я…. Меня сбили с ног и чуть не затоптали в сугроб. Очень близко, за моей спиной заскрипел снег под чьими-то ногами. Я в ужасе обернулся - Виктор Ершов! - Что, малыш, перепугался? Вставай, сейчас бабьё попугаем. Прекрасная мысль! Отличная мысль! Сейчас мы покажем этому трусливому племени, где раки зимуют. Я побежал вслед за Ёршиком, дико вопя и махая над головой руками – для пущей жути. Но куда мне за ним угнаться, таким долговязым. Сначала потерял из виду, а когда нашёл, он уже вполне мирно беседовал с девчонками и приглашал в свой лабиринт. Они отказывались. Наконец Натка Журавлёва согласилась и полезла за Виктором в чёрную дыру. Долго их не было. Подружки сказали – они там целуются. Вполне возможно - Ёршик многим девчонкам нравился. |
08.09.2019, 03:13 | #19 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
8
Тогда я тоже решил возле дома вырыть лабиринт в сугробе - прохожих пугать. Стою с лопатой у ворот - ребята мимо с клюшками идут на каток в хоккей играть. Сашка Ломовцев что-то шепнул, и все остановились, глядя на меня. - Толька, - спрашивает Ломян. – Тебе сколько лет? Я молчал, подозревая подвох. Скажешь «семь», начнут смеяться - почему не учишься, иль для дураков ещё школы не открыли? Скажешь «шесть», в ответ – и в кого ты такой умный в дурацкой-то семье? - Так и… - Шесть, - осторожно начал я и добавил. – Седьмой пошёл. Ребята переглянулись и весело расхохотались. - Что я говорил! – ликовал Ломян. – Он и в прошлом году также отвечал. И повернулся ко мне: - Шесть-седьмой иди домой. Мальчишки, посмеиваясь, пошли дальше. Поразительными иногда бывают человеческие симпатии. Ведь не позже, как вчера с этим самым Сашкой мы болтали душа в душу, и казался он мне самым лучшим на свете другом. А теперь…. Ненавижу его до бессильной ярости. Чего бы не отдал, не сделал ради того только, чтобы увидеть Ломана униженным, растоптанным, чтобы насладиться за свою обиду. Теперь он мой враг - ненавижу и презираю его. - Толяха, пойдём играть в хоккей, - это Славка Немкин позвал. Лява авторитет на улице - его многие боятся. - У меня клюшки нет. - Ерунда - на ворота станешь. На болоте от берега до камышей была расчищена площадка. Воротами служили четыре вмороженные в лёд палки. Славка, как чёрт, носился на коньках, один обыгрывал полкоманды. А я самоотверженно стоял у него на воротах, хотя толкали меня немилосердно, и шайбой несколько раз припечатали – будь здоров! Разок в свалке Славкин конёк чиркнул по моей переносице. Лява в последний момент бросил тело на лёд, чтобы не разрезать моё лицо на две половинки – верхнюю и нижнюю. Я-то не пострадал, а вот Немкин встал со льда, морщась от боли. Поднял меня, поставил на ноги, отряхнул, подмигнул, и игра продолжилась. И я стоял на воротах, готовый бороться, вгрызаться зубами, впиваться когтями, отстаивать себя и честь команды во имя победы, как хлеба насущного. Получать ушибы, шишки, травмы… Ура! Наша взяла! Однажды игроков на площадке собралось так много, что мне и места не хватило - стоял среди болельщиков. Вдруг раздался свист и следом крик: - Октябрьские! Ватага ребят спускалась к берегу. Забыв про хоккей, размахивая клюшками, как дубинками, мы бросились навстречу врагам. Я не любил драться, но бежал вместе со всеми, хотя и в последних рядах. С ходу бой завязать не удалось - не нашлось зачинщика. Покидавшись снежками, вступили в переговоры. Тема вечная - чьё болото, кто у кого капканы снимает, кто чьи морды трясёт…. Посовещавшись меж собой, командиры решили не кропить снег вражеской кровью, договорились в прятки играть команда на команду – одна прячется, другая ищет. Контрольное время – полдень (время в школу собираться). Проигравшие развозят победителей по домам на загорбке. Одно не учли атаманы – наша улица вот она, рядом, крайний дом на берегу стоит, а до Октябрьской шлёпать и шлёпать, да ещё в гору. Впрочем, участвовать никто не заставлял. Все побежали, и я побежал - нам выпало прятаться. Я отстал, конечно, скоро, да и какой смысл бегать - играем-то в прятки. Приметил в камышах кучу ондатровую и притаился за ней. Над болотом крики носятся яростные и ликующие. Долго лежал, замёрз. Потом смотрю, Витька Ческидов в камыши залез - нужду справляет. - Витёк, - спрашиваю. – Игра-то не кончилась? - Толян! – удивился тот (а мне показалось, испугался). – Сиди, сиди, не вздумай вылазить. Наших, кажись, всех переловили. Сдаваться не будем, пока тебя не найдут. Так что сиди, не трепыхайся. Слышу спор неподалёку. - Все. - Не все - малька нет. - Какого малька? - Толькой кличут. - Толька! – понеслось над болотом. – Вылазь, домой пойдём. - Агарыч сиди. Врут они - найти не могут. И следом: - Шесть-седьмой не ходи домой - позовём, когда надо. Вот сволочи! Я бы вышел. На зло. Но уже октябрьские кричат: - Морду набьём. Ноги оторвём. Вылазь, падлюка, говорю. - Не боись, Толян, сами получат, - это уже Лява Немкин, его голос ни с кем не спутаешь. И я сидел, дрожа от холода и недобрых предчувствий. - Всё! Время! – кричит Коля Томшин. – Выходи, Толик, мы победили. Выходи! Это я, Томшин. Ты меня узнаёшь? Коля ладошки рупором сложил и кидал свои слова куда-то вдаль. А я выползаю из камышей в двух шагах от него: - Да здесь я, здесь. Выползаю для форсу разведческого. Получилось - наши меня хвалят, качать кинулись. Но я эти приколы знаю - два раза подкинут, один раз поймают - и начал орать благим матом. Спас меня атаман октябрьских Лёха Стадник - поймал на руки, не без умысла, конечно. - Молодец, заморыш. Посадил на плечи. Кричит своим: - Долги платим, братва! Довёз до самого дома. А потом мы вместе хохотали, глядя на то, как октябрьские коротышки везли, шатаясь, на себе наших бугаёв. - Смотри, Лёха, как нам достаётся из-за твоего заморыша, - жаловались они. – Убить бы его надо. - Потом как-нибудь, - пообещал Стадник. – А сейчас смотрите, как весело! |
11.09.2019, 02:26 | #20 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,788
|
9
Как-то Коля Томшин, увидев меня в огороде, предложил: - Зови парней, в войнушку поиграем. Дома застал только Вовку Грицай. Вооружившись деревянными пистолетами, мы перелезли к Томшиным в огород. Николая нигде не было видно. И вдруг кучка снега зашевелилась, перепугав нас до полусмерти. Из неё выскочил Колька в белой накидке из простыней с автоматом, как настоящий ППШ, и застрочил губами: - Тра-та-та-та… Раззадоренные пережитым страхом, мы дружно ответили ему из пистолетов: - Бах! Бах! Пых! Пых! И бросились в атаку. - Окружай! – орал я. – Живьём возьмём! Хенде хох! Русиш швайн! Колян кинулся на замёрзшую навозную кучу. Мы следом, но с трудом - для нас слишком круто. - А, чёрт! – ругался русский партизан. – Патроны кончились. - Ура! – ликовал я. – Хай, Гитлер! И Вовка вторил: - Сдавайся партизанин! Коля выдрал из гнезда автомата диск, бросил не глядя, рванул с пояса запасной. Тяжёлый кругляш, выпиленный из цельного ствола берёзы, прилетел с кучи точно Вовке в лоб и сбил его с ног. Падал он красиво, но орал препротивно - думаю, настоящие немцы так не поступают. Хотя шишка на лбу соскочила – будь здоров. Играть расхотелось. Томшин растёр повреждённый лоб снегом и всё уговаривал Вовку не жаловаться. Зря распинался - мой друг не из тех, кто несёт обиды домой. А что ревел – так больно очень. Боль пройдёт, и он утихнет. - У меня ещё кое-чего есть, - похвастал Николай. Забрались на крышу сарая. Из-под снопов камыша Коля извлёк пулемёт «максим». Только ствол и колёса деревянные, остальные все части металлические. И ручки, и щиток. Даже рукав какой-то, причудливо изогнутый, в нём лента с пустыми гильзами. Ну, совсем, как настоящий. - Тут кое-что от настоящего пулемёта, - пояснил Томшин. – С самолёта снял, на аэродромной свалке. Вовка, чувствуя себя именинником, предложил: - Давай поиграем. - Давай. Пулемёт сняли с крыши, установили в Петра Петровича плоскодонку, которую он на зиму притащил с болота. - Мы в тачанке, - пояснил ситуацию Николай. – Вы – лошадей погоняйте, а я – белых косить… Мы с Вовком засвистели, загикали. Коля тряс пулемёт за ручки: - Ту-ту-ту-ту… До темна бы играли - жаль в школу ребятам пора. Договорились завтра встретиться на этом месте и продолжить. Но наутро Николай явился сам. - Ты пулемёт свистнул? – процедил сквозь зубы. Я не брал и мог бы побожиться. Но предательская краснота полыхнула от уха до уха, губы задрожали, к языку будто гирю подвесили. Ведь знал же, где спрятан - значит мог… - Не я, - пропищал, наконец, не самое умное. - Дознаюсь, - мрачно пообещал Томшин. – Пошли к твоему другу. Вовка сидел на корточках в углу двора и на куске рельса крошил молотком пулемётный рукав. - Ты что, гад, делаешь? – Коля глаза округлил. Вовка не готов был к ответу и сказал просто: - Я думал, это магний - бомбочку хотел сделать… И заревел, ожидая жестокой расправы. - Магний и есть, а бомбу я сейчас из твоей бестолковки сделаю. И ещё футбольный мяч. Вовка попятился, размазывая сопли по щекам, взгляд его лихорадочно забегал по двору, ища пути отступления. - А я, а я, а я… скажу, что ты у нас простыни спёр. Ведь у нас же, у нас… Суровость Томшина растаяла. - Ну, ладно. Отдавай, что осталось. А мне: - Ну, и приятели у тебя… Эх. Вовка, Вовка! Как ты мог? Ведь мы с тобой собирались удрать летом в Карибское море и достать золото с испанских галеонов, которыми там всё дно усеяно. Просто никто не догадался нырнуть, а может акул боятся. Ну, нам-то точно повезёт. Я уверен. Вот в тебе теперь нет. Ты и золото, нами найденное, покрасть можешь, и меня того… следы заметая. Вообщем, потерял я друга и будущего компаньона. Надо будет нового подыскать. |
Читайте на литературном форуме: |