|
15.02.2024, 09:54 | #481 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
* Пять лет книги культового русского андеграундного писателя Якова ЕСЕПКИНА, в том числе «Порфирность», «Мраморные сады», «Космополис архаики», «Оратории», возглавляли витрины крупнейших интернет-сервисов, респектабельных магазинов Москвы и Санкт-Петербурга. Под шум времени усилиями квазиэлиты и мнимой анти-фронды имя гениального художника возвращается интеллектуальному андеграунду.
Яков Есепкин Портреты юдиц с ядом и ритонами Пятый фрагмент Суе речь, нас губители ждут В пировых, шелки томных юнеток Иудейским серебром ведут, Алчно лядвия мнят шансоньеток. Яд никейские донны таят, Очеса их беззвездно-ледовы, Перманентом желтясь, восстоят Круг амфорниц холодные вдовы. Ах, Симина, оне ль не белы, Не замыто ль винтажие лестниц, Где серебро течет на столы Изо усн отравленных прелестниц. Шестнадцатый фрагмент Крем юдицы отравой чинят, Переспелые вишни срывают, Мглу алкая, бессмертие мнят И осповники лядвий скрывают. Яд в канфары богов солием, Будем пить, аще небы туманны, Много ль цвета в тебе, Вифлеем, Аще бледны Ирады и Ханны. И Господе Своем ангелам Чад накажет любить, и, зерцая Шелк очес, мы подсядем к столам, Хмель юдольных белен восклицая. Двадцать восьмой фрагмент Тусклый глянец и матовый блеск Ночью дышащих люстр отемнятся, Феям оперы царской бурлеск Снов закажут – им ангели мнятся. Денно ль розовый сад источать Не устанет арому ночную, Мы поидем царевен встречать, Гнать шампанским тоску ледяную. Ах, менады, хмельны вы одно Без рейнвейнов и пуншей коньячных, Лейте ж в нощь золотое вино С терпким привкусом ядов мышьячных. Тридцать седьмой фрагмент Под серебром белена темней, Где и август с опалой жаровен, Вновь легки хороводы теней, Феи млечны, путрамент неровен. Юны, юны шелковые, лон Ваших тусклость манит лишь коварных Темных эльфов, лишь вам Аквилон Шлет зефир от столов антикварных. Иль велебные девы пеять Не устали меж амфор и хлеба, К ним и будем из кущ вопиять, Из холодных цветочников неба. Пятидесятый фрагмент Иудицы златые шелка Весело круг остья навивают, Ядность амфор ли битых горька, Несть ритоны, зане пировают. Меловницы темны, иль одне Китаянки фарфора белее, Ах, дарите хотя бы во сне, Феи тьмы, царичам по лилее. Будут чаять алмазные фри Этот нощный серебряный морок И грильяжи с беленой внутри, И мышей под столовием корок. |
19.02.2024, 12:34 | #482 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
* Литературная среда, состоящая из «однаробразных» фигурантов, не воспринимает явления неких пророческих знаков, художественной гениальности. Лучшая литература или не написана, или не дошла до читателя. Маргиналы в должностях с демонической силою противились изданию книг Есепкина, а эти элитарные книги парадоксальным образом стали наиболее востребованными в том числе на массовом российском рынке.
Яков Есепкин Портреты юдиц с ядом и темным серебром Пятый фрагмент Яства снов и морошку Француз В тусклых небесех денно вкушает, Кто бежал пламенеющих уз Аонид – див к столам оглашает. Се благие, благие пиры, Гостьи млечные их утаенны, Рая маковки, неба ль шатры Зрят чудесные веи Фаенны. И нагорное пламя горит, И веселие длится земное, И в чарующем сонме харит Мы серебро пием ледяное. Десятый фрагмент Из ритонов одесно ли пить Хлад серебра, винтажные яды, Смерть юдицам дадут искупить — Прекричат и забьются гийяды. Нам Либера еще поднесет Эти амфоры с вечной отравой, Бледных царичей Господь спасет, Огнь лия над юдольной оравой. Но богинь статуэтки темней И темней, мы пием, не хмелея, И увеченный мрамор теней Нощно гасит пустая аллея. Двадцать девятый фрагмент Тушь холодная с вей меловых Одержимых юдиц истекает, Много скорби от яств пировых, Всяк юродивый нощность алкает. Сих торговок Лаверна бежит, Их серебро темней домовинной Мглы, богини Луны ворожит Суе им над армою зловинной. Мы одне, мы всеприсно одне, Лярвы алчные жалко смеются И гадают на ядном вине, И в похмельной истерике бьются. Сорок шестой фрагмент Дива темная с львиной главой – Нам готовит Сехмет именины, О плюмажах небесный конвой, Веселятся беспечно менины. Яд в патерах, оливки и яд, Аще жертвенной чаши не минем, Воспируем хотя у гияд, Расточив золотое на синем. Это золото ангельских чар: Шелком вновь дышат перси Аделей, Се и мы без высоких тиар Меж порфирных лежим асфоделей. Пятидесятый фрагмент Яд из аскоса выльем, одно Под серебром не масло – белена, Темен хмель, отравленно вино Дочерями седьмого колена. Убивают юдицы благих Небостолпников, зло убивают, Мглу рейнвейнов лиют дорогих На столовья, еще пировают. Будет розовый сад огневеть, Будут ангели в темном слетаться, Нас зерцая и ядную цветь, Коей можно лишь кровью сплетаться. |
23.02.2024, 09:23 | #483 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин
Портреты юдиц со свечами и ядом Четырнадцатый фрагмент Льет серебряный эль Аполлон В кубки див наднебесных и граций, Иль розарии выжег Колон, Станет феям иных декораций. Хмель, дурман изумрудный, смугу Лет временных увиждят ли еры, Дон Мигель туне ищет слугу, Ядом червным пьяны щелкоперы. Вновь хмелятся оне и галдят, На манжетах рисуя виньетки, И с фиадами торты едят, И несут им клико шансоньетки. Двадцать восьмой фрагмент Феи бледные, феи пиров, Соливайте арак и рейнвейны В кубки юдиц, золоту шаров Бейте мглой, аще вы темновейны. Падших ангелов суе искать, Хрисеида, отравленный ужин Дщери нам и готовят, алкать Яд зовут на каратах жемчужин. Мы наидем, елико белы По червовые сени деревы, И блюдут золотые столы Отлюбившие нас Женевьевы. Тридцать девятый фрагмент Чудный лэкех, бисквитов арма, Золоченые цедрой емины, Днесь пирует Геката сама, Налия беленой керамины. Тьмою бархатной вита спираль Дуг незвездных, масонские ложи Осеняет священный Грааль, Тускл парчевник шагреневой кожи. Иль очнемся – на мраморе стен Кровь атраментов фей благовонных, И пирующих яд веретен Бьет изборно меж емин червонных. Сорок четвертый фрагмент Ах, витое серебро теней Уходящих по лунной аллее, Иудицы столовья темней, Волны кафисты шлют Лорелее. Митры снимем, Гермина, пускай Жжет чела холод свеч, веретенных Яд иголок точится, алкай, Всяк одесный из амфор бестенных. И найдут в пировые купцы – Дщерям бледным со ядом ледовым Шелк примерить, и неб чернецы Завиют локны фуриям вдовым. Пятидесятый фрагмент Пир готовьте, фиады, Эреб Ныне злать афинянкам дарует, Им порфировый жалуют хлеб, Сребром волн их Мефитис чарует. Иль угодно царевнам белеть Даже нощно, златыми шелками Вить арму, изумрудно тлееть Над червицей и смерть-ручейками. Из дворцовий Никеи, из мглы Царств Парфянских с тенями юнеток Иды ль к нам и бегут, чтоб столы Овести кровью млечных виньеток. |
27.02.2024, 10:05 | #484 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
* Сегодня Яков ЕСЕПКИН — писатель номер один в России. Равных ему не было и вчера, и позавчера, ни в Серебряном, ни в Золотом веках. Читайте великую литературу, коль скоро она чудесным образом существует и не является предметом трансвременной метафизической иллюзорности.
Яков Есепкин Портреты юдиц у Корделии Седьмой фрагмент Сны Корделии тягостны, мгла Почивальню шутов овивает, Близу дикого сердца игла, Что иродных еще убивает. Лире, Лир, не веретища злы, А пиров меловые столовья, Дщери наши смертельно белы, Алчут ядов и тьмы суесловья. И томятся оне, и ядят Вишни Гебы меж чад неборовных, И отцов из парчевниц следят – Надэфирных уже и бескровных. Девятнадцатый фрагмент Что юдицам икать – хлеб давно Зачерствел, шелки емин алее, В кровь и яд превратилось вино, Девам жалуют пунш на лилее. Ах, следите, Гиады, тлеют О каморном венечье рубины, Фреи нам диадемы лиют Из увеченной славской рябины. Грянет бальник Аваддо, чела Мертвых одниц распишут уголем, И трельяжей ночных зеркала Мгла собьет, где еще мы глаголем. Тридцать восьмой фрагмент Волны снов Идофея сребрит, Богородице нас отемняет, А бледна и веселость харит, Именины их ночь отменяет. Что ж исцветникам снится, Колон, Белым розам и алым, горящим Тленной желтию, сех Аквилон Презлатил в наставленье дарящим. Будут вершникам дарствовать мглу И хлебницы, и негу жасминов, И тогда мы подсядем к столу Именитств о золоте карминов. Сороковой фрагмент Тусклым блеском левкоев и астр Сад встречает диаментных гостий, Жжет вино золотой алавастр, Шелк мерцает круг басмовых остий. Зри, Господе, хотя цветники И обручников ночи хрустальной, Где еше и висят ангелки, На какой гильотине портальной. Станут юдицы Тейю хвалить, Первой лунной богине дивиться, Чтоб кровавую цветность излить И карминовой миррой давиться. Пятидесятый фрагмент Август ночь золотых цветников Благо дарствует стайкам прелестниц, Фей чарует всезвездный альков, Холодя сенью мраморных лестниц. Убеляйся, каморная тьма, Пусть фиады о винах немеют, Нам Геката мирволит сама, Ей торговки перечить ли смеют. Но Корделии сны тяжелы И юдиц устрашает изветность, И со усн мы лием на столы Изумрудно-кровавую цветность. |
02.03.2024, 09:43 | #485 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
* Сегодня Яков ЕСЕПКИН — писатель номер один в России. Равных ему не было и вчера, и позавчера, ни в Серебряном, ни в Золотом веках. Читайте великую литературу, коль скоро она чудесным образом существует и не является предметом трансвременной метафизической иллюзорности.
Яков Есепкин Битый алавастр у Летии I Тени Лувра, летите сюда, Мы стенаем в цветах Сеннаара, Темен мрамр иль сиянна Звезда, Прелилась наднебесная чара. От порфировых этих сильфид Все белы, яко вишни любили, Потчевали лепных аонид, Хоть венчайте небесностью шпили. Утром томным восплачет Эдель, Роз ко статуям вынесет млечность, И с кровавыми гипсами эль Допиют ангелки – за увечность. II Ночи огненный ярусник нем, Дышит маем течение Леты, Сводность царства Аида минем, Се и ангелей неб пируэты. Византея, сияй и гори, Ненавистны святые Отчизне, Мы были всеземные цари И в комодной побитой старизне. Виждь, Господь, со рубиновой мглы, Как еще юродные смеются, Где исцвечены кровью столы И на остия вина лиются. III Льет юдоль молодое вино, Ах, мучения наши подавны, Тще ль искать золотое руно, Вспели гоев небесные фавны. Чу, смертливые осы летят, Нас покоя оне возлишают, Спит и Шервуд, разбойно свистят Лишь соловки и вдов оглашают. Век успенных боялись певцов Эти вдовы под миррою течной, Се и зрят нас без ярких венцов На челах, битых оспою млечной. IV Сердце ангела – шелк совитой И о чадах оно престенает, Наш атрамент эфирный, златой Волн тоскливей и ангелов знает. Пусть демоны гиад веселят, Пусть надеждою тешат юродных, В нас еще царствий феи вселят Звезды неб, млечность граций холодных. Чайки Бога слетятся ль к пустым Берегам тихой Леты, мерцая Опереньем своем золотым, Чтоб гореть, мглу скульптур восклицая. V Ядовитые шелки сильфид Геба ветошью звездной овеет, Влечь безумных к столам аонид, Мел их лядвий пускай багровеет. Что, Иосиф, невесел, царей Не любила толпа и во тлене, Императорских спален Борей Отдал мглу нежноокой Селене. Углич, Рим ли оплачет сие Неболожество, с Эос матроны В мрамор наше вобьют остие – И чермные сонимем короны. |
06.03.2024, 09:39 | #486 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин Битый алавастр у Летии VI Феи тьмы ангелочков не чтут, Аваддон им внушает беспечность, А ночных ли певцов и сочтут, Паче сводности мирры истечность. Низлетим с хоров млечных к столам— Хлебы тлить цветом ночи холодным, Чтоб юдицы, таясь по углам, Вняли флейтам волшебно-рапсодным. И Господе превидит благих Нетей пленников, чад убиенных В темной слоте божниц дорогих И за патиной неб всетлеенных. VII Разве небо и чтило нефрит, Наши перстни хладят одалисок, Меловица рябая горит На гетерах и яде ирисок. Антиквары блажные, столы, Веселясь, накрывайте парчами, Вейся, нощь, где с блядями юлы Содомитскими грезят ночами. Это мы ль, Иокаста, следим Балы антики меркнущим взором, Вечность пьем и тюльпаны ядим, И хвалимся небесным позором. VIII Лучшим -- терние выцветших неб, Пламень роз иль августа холодность, Жизни стоит всемаковый хлеб, Кто немолвен, внимай богородность. Парки грезили век об ином, Только светочей Энн пожалеет, Спит Эмилия тягостным сном, Базель мертвое чадо лелеет. Нас боялись и с чернью в устах, Обрамленных вифанской беленой, Иды мел угасят: на перстах Мгла завьется кровавою пеной. IX В Одеоне зерцала тускней Арабийских морган, веселятся Хороводы печальных теней, Дольше века литании длятся. Нас взыскует порфировый сад, Молодые шелковые узы, Что Гекате сияющий Ад, Надевай всекровавые блузы. Станет август детей обольщать, Бледных чад, кружевниц благовонных – И начнем юродиво кричать Меж опалых алмазов червонных. X Ночи одницы нас ли и ждут, Мы еще слог чудесный внимаем, К лицам каморным нашим идут Звезды неб – их перстами снимаем. Ночь, Геката, для од создана, Ах, оне лишь светил тяжелее, Бить начинье царица вольна, А скульптурность юнид ей милее. По мраморному глянцу обсид Ангелки прелетят, низвергаяясь И кляня фижмы пляшущих Ид, И во черни остий содрогаясь. |
10.03.2024, 10:10 | #487 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин Битый алавастр у Летии XI Нас, Господе, следи в барве неб, Ангелки мимо чад излетели, Всепорфирный точащийся хлеб Сочерствел, мы его прехотели. А и туне сейчас вопиять, Над брегами летейскими рдиться, И алеять, и молча стоять, Гои нас будут вечно стыдиться. С темной миррой юдицы одне К нам и льнут, и серебро лелеют, И во млечном холодном огне За колонницей мертвенно тлеют. XII Змеи тирские хмель овиют, Кора свечками пурпур уставит, Нас ужель четверговки убьют, Кто и с вечностью ныне лукавит. Полны столы начиний пустых, Ничего, соливайте, гияды, Вин мускусность еще золотых, Не царевнам ли чествовать яды. Камор звезды мирволили нам, Присно будем во сех оявляться Гранях млечных, где бьют по стенам Тени роз и вселожно бояться. XIII Где, июль, тестовые сурьмы, Брашно сладкое, с вишней рейнвейны, Бел Эдем и меловые тьмы, А принцессы одне темновейны. Жизнь цвела и сребрилась, но вот Лишь желтки и горят в сей остуде, Алчно змеи обсели кивот, Зло виются мокрицы на блюде. Яко звезды бессмертие чтут, Златоустов камены читают, Пусть хотя ли убитых сочтут – Все венцы наши червно блистают. XIV Звезды чтили успенных, цемент, Гипс иль глину исторгнут дыхницы, Обнажится еще диамент И за сим, паче уст багряницы. Темный мрамор июньских аллей Нагоняет печаль вековую, Кто умел горевать, веселей, Точат спящим виньету живую. И начиние сбилось, хлебы Суе мертвые тьмы украшали, Всё опять нецелованны лбы – Мы лишь звездностью присно дышали. XV Лишь в июне сордится оцвет, Из черемух вспорхнут махаоны, И укажем небесный корвет С золотыми тенями Вероны. Сколь юдицы нас вечно блюли, Аще их перелилась мышьячность, Пей отраву, Цинита, юли, Хороша и твоя небозлачность. Цветники ли, тенета весны Ядом жгут отравительниц сонных, К нам тиснятся еще ложесны Сех паскуд во шелках благовонных. |
14.03.2024, 11:51 | #488 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
Яков Есепкин Битый алавастр у Летии XVI Вновь оцветный томительный сок Изливают в сервантные чаши, Лишь Иосиф подставил висок, Всех иных закололи апаши. Дождались четверговки пелен Белошелковых мускусных бязей, Аще встанем с меловых колен, Хоть узнают диаментных князей. И черешни без нас прецвели, И юдицы алкают бесстрашно Голубое со кровью шабли, Окаймляя подвальное брашно. XVII Воск пасхальный неровно горит, Как успеть и не могут святые, Налием в хлебы кровь-лазурит, Яко постны столы золотые. И сойдем, участь юдиц верша, С хоров млечных и райской целины, Всяка днесь иродица -- левша, Всякой голем не жертвует глины. Нас узнают оне по челам, Тусклой миррой и тьмой увиенным, И внесут эти хлебы к столам, Чтоб воссниться купцам опоенным. XVIII Розы Асии нежной армой Наднебесных царевен встречают, Именины Чумы ли самой Днесь пеют, нас ли ангелы чают. Битый мрамор обсидный минем, Зло молчат преблюстители Коры И ея меловницы, где нем Вечный пир и точатся фарфоры. Цветью их расписали свечной, Миррой тусклой свели, и Господе Чад не узрит в смуге выписной – Пьющих немость о славленном годе. XIX За сумраком вифанским таит Неботвердь голубые фиолы, Бледных мальчиков сонм предстоит О садах: улетай, богомолы. По аллеям дворцовым ли несть Розоцветных сиреней холодность, Аще Божие сумерки есть, Мы узрим виноградную сводность. Где и вился честной Аваддон, Меж каких утешается циний, Рдея, тусклую кровь на поддон В пировых Иды льют со начиний. XX Нощность антики станем белить, Во четверг ли от ядов очнемся, Что и подлую чернь веселить, Мы в родные пенаты вернемся. Будут постные яства гореть, Будем сами альтанок белее, Выльем кровь на подносную мреть, Идет камень фамильной аллее. Сад немолчный успел оцвести, Бьют по гипсу цветки ледяные, И всё тусклою пудрой свести Мел и кровь тщатся Иды хмельные. |
18.03.2024, 10:37 | #489 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
* «Не так давно имя и феномен русского андеграундного писателя Якова ЕСЕПКИНА оказались в заголовках литературных новостей. Культовый автор известен библиофилам со времен СССР, официально создатель «Космополиса архаики», обретшего негласный статус последней великой русскоязычной книги, начал издаваться за рубежом. Между тем после выхода самиздатовских сборников «Готика в подземке» и «Классика» юного гения восторженно приветствовала советская провластная художественная элита.» Из аннотации к книге Якова ЕСЕПКИНА «Эфемериды», издательство «Де’Либри», 2021 Яков Есепкин Битый алавастр у Летии XXI Томных дев и камены блюдут, Нам лишь кровию были чернила, Со щитами героев не ждут, Алекто наши сны огранила. Но мгновенье, замученный брат, Вдоль сиреней текут путраменты, Их цеди, за каратом карат, Яко пламени траурной ленты. Мы писали канцоны не сем Юным феям, шелковым наядам, И теперь меж перстами несем Тьмы цветниц, всепокорные ядам. XXII Стол накройте сакраментной мглой, Ночь Вифании чтут пировые, Феб и Мемнон в гортанях с иглой, Кто погублен – успенны живые. Время париям днесь умереть, А и нам ли веселье преложно, Тщиться будут пифии стереть Мглу чернил, где бессмертие ложно. Возлиются гербарии тьмой, Всеоцветною розовой сенью, И лишь выступит кровь под сурьмой, Золотяше пути к неспасенью. XXIII Алавастры ночные влекут Черных фей и беспечных юнеток, Тускло золото млечных цикут, А и полно червовых монеток. Пляски фурий взирает Аид, Столы антики щедро ломятся, Хоры сонных пеют данаид, Прескучают оне и томятся. Дивный пир и чудесная мгла, И теней алавастровый морок – Всё горит, всё и нощность свела Тьмой во злате вишневых подпорок. XXIV Царской оперы фавны пышны, С бельэтажей свисают химеры, Граций томных в шелках ложесны, Дышат негою их костюмеры. Юны, юны сюда нас влекли, Днесь оне ль примеряют балетки, Бал окончен, сие умерли, Авансцену терзают старлетки. И хотят нас, Геката, убить Иудицы под темной золотой, Чтоб хотя всеуспенных увить Чернотечной вишневою слотой. XXV Черных вдов феи тьмы и белят, Ядом чинят нецветность их аур, И царевен травить всевелят, Яко сводам приличен лишь траур. Пой, Эреб, остия сех юдиц, Веселятся пускай четверговки, Меж скульптурных ядят молодиц, Всяк пиит удостоен торговки. И с отравой нальется вино В наши амфоры, чернью витые, Мы его преалкаем одно, Цветь лия на шелка золотые. |
22.03.2024, 09:21 | #490 |
Я здесь давно и надолго
Регистрация: 18.11.2011
Сообщений: 476
|
* «Творчество «ночного мистического певца» столь же парадоксально, сколь и легендарно, оно всегда ассоциировалось с эмблемной символикой интеллектуальной литературы. Есепкин реформировал современный тезаурус, изменил течение отечественной словесности, его нарочито архаическая лексика завораживает своей потрясающей образностью. Мастер торжественного слога ввел в мировую литературу жанровое определение «готическая поэзия». Сегодня он входит в круг элитарных литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.» Из аннотации к книге Якова ЕСЕПКИНА «Эфемериды», издательство «Де’Либри», 2021 Яков Есепкин Битый алавастр у Летии XXVI Торты с черными свечками неб, Отраженных эгейской волною, Мы лелеем, как ангельский хлеб, Под немою и яркой стеною. Соглядимся в серебро зерцал – И ужель это наша планида, Взор Микеля ужель премерцал, Нощно вейся и тлей, фемерида. И Геката в обрамниках тьмы Узрит нас и всещедро приимет, И о сребре музея Чумы Славу чад вишни млечные взнимет. XXVII Полон стол и музыка темна, Четверговки, огнем совитые, Вновь холодного просят вина, Будят отроцев тени златые. Как оне и могли меж цариц Опочить ли, еще затеряться, Восковою аромой кориц Яд чинить, напоказ усмиряться. В погребах монтильядо блюдут Сонмы их, упоенных диетой, И давно пировые не ждут Бледных юношей с черной виньетой. XXVIII Благосклонны и сем небеса – Хрисеитам и Элям кургузым, Виждь, еще поправляют власа, Клеют пудры к мощам темноблузым. Что Медея томилась, детей Без нее одушили иные, Всё ли ждут колченогих гостей: Напомадились бляди срамные. Со червями вдоль цветших в шелках Плеч костлявых беснуются, плачут, И ужицы висят на руках, Белых роз наших листие прячут. XXIX Бланманже герцогиням седым Злые феи несут о фарфорах, Дым отечества -- тягостный дым, Се и ангелы смерти на хорах. Но смотри, герцогини ль ядят Слоту ночи, бисквитную негу, Круг столов иудицы сидят И тоскуют по черному снегу. Хладен вечный пиитерский бал, Вьются дивных нектаров купажи, И мраморник дворцовия ал, И с тенями летят экипажи. XXX Пунш с араком в фаянсы нальем И еще золотые рейнвейны, Лета нет, а и мы ли поем, Где у роз ангелки темновейны. Май цветов пожалеет, август Бойных юношей цветом одарит, Сколь текут диаменты меж уст, Персефона легко государит. Осыпается мертвый язмин, Пишем кровию, се не читают, И оцветший чернильный кармин, Содрогаясь, юниды листают. |
Читайте на литературном форуме: |