|
|
16.05.2021, 07:05 | #1 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
- Какой? – допытывался Гулиев.
Завклубом немного поколебался – рассказывать иль нет? – и сказал: - Бабёнка голая да развесёлая… - Худой сон, Степаныч, - с огорчением отметил Тимофей. - Э, - Кылосов беспечно махнул рукой. – Это вам Аллах запрещает, а лично мне голые да развесёлые шибко по душе. Несчастную бабу любить – вред для обоих. Верно, сынки? Он обернулся к подходящим парням: - Иль только в мечтах с девкой миловались? - Ну, да уж, конечно, - насупился Султан. - По-моему, Вовка – весьма ловкий молодчик, - сказал Тимофей. – Из него артист бы вышел – народный. Мы супротив него – ослы длинноухие, доверчивые. Приятель Султана, голубоглазый и белобрысый паренёк, молча присел к костру, глаза его невинно следили за игрой пламени. - А-а, - махнул рукой Кылосов. – Жалкие последователи Станиславского? Разве в нашей глубинке сыщешь настоящий талант? - Ну-ну, - согласился Тимофей. – А всё-таки ловок, шайтан. Вот если б он с тобой такую штуку выкинул… - А что такого он сделал? Старший Гулиев сунул ложку в карман пиджака, хлопнул себя кулаком по коленке и после этого с удовольствием расхохотался. Потом высморкался, достал носовой платок и утёр глаза. Махнул рукой: - Ту первоапрельскую шутку, что Вовка со мной выкинул, всю жизнь не забуду. В костре зашипело, затрещало, щёлкнуло – рассыпались искры. Одна из них прилетела Тимофею на сапог. Он сбил её щелчком в огонь. Кылосов курил с серьёзным видом, не отрывая взгляда от приятеля, ожидая смешного рассказа. - Проделки молодых? Это интересно. А, ну-ка, расскажи. - Ну, хорошо, хорошо, раз ты хочешь, - ясно было, что Гулиева не пришлось бы просить дважды. – Слушай же… Кылосов слушал, слушал и вдруг стал медленно оседать, потом скорчился и упал в траву. Вцепившись зубами себе в ладонь, он принялся кататься по земле. Из его горла вырывались клокочущие звуки – то ли рыдания, то ли непонятные, неведомые возгласы. Его ноги в резиновых сапогах нелепо торчали в разные стороны, чуть не задевая костра. Так Кылосов хохотал, когда услышал всю эту историю с переодеванием Вовки Евдокимова в беременную девушку. - Да ладно вам, - проворчал Султан, кривясь недовольно. – Кто старое помянит… - Цыц! Кто старое забудет…. Вот то-то. В грубоватом обращении Тимофея к сыну сквозила и давнишняя вина перед ним, безвинно обвинённым. И приятелю: - Надо иметь талант, чтобы так провести стреляного воробья. Рыбак не сразу успокоился. - М-да, - сказал он. – Придётся тебе сознаться, дорогой - опростоволосился ты с этими парнями. Меня-то на мякине не проведёшь. Я повидал и собак, летающих по воздуху. Да-да, удивить меня ничем нельзя. И они против меня, - Кылосов ткнул поочерёдно пальцем в Султана и Вовку. – Шан – тро – па. Евдокимов вздохнул, всем своим видом показывая, что подобные речи ему слышать не впервой. Кстати, так оно и было. А Султан обиженно покосился на отца - чегой-то гость того… И Гулиев вступился за ребят. - Э – э, брось! Не зарекайся наперёд. Вот этот парень, - он кивнул на Евдокимова, – смолит табаку в день раза в два больше тебя. Эх, не я его отец… - Да ну тебя, - отмахнулся Кылосов, заядлый курильщик. – Пить, курить, ходить и материться я начал в один день. |
09.08.2022, 06:01 | #2 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
Лам задумался.
- Ты смог бы, Лам, защитить её и своего ребёнка? - Если только покинуть пещеру, но зимой это верная смерть. - Женщины спасли детей, объединившись. - Но я-то мужчина! - Трусливый. - Что ты, Харка, от меня хочешь? - Чтобы ты думал, как тебе жить? - Для этого есть Хранитель. - Ты хотел сказать, был. Теперь тебе, Лам, самому решать, как жить – сам ты себе Хранитель. - Ты, Харка, в своём уме? Обречённый улыбнулся и кивнул. - Ты им восхищался. Послушай совета последнего Посвящённого, Многорукий Лам – выбери женщину, нарожай детей, а если на твою семью посмеет кто-нибудь посягнуть, возьми палицу, разбей ему голову и будь настоящим мужчиной. - Знаешь, я бы свою разбил, чтобы ты остался у нас Хранителем. - А я отдаю жизнь свою, чтобы не было в пещере Хранителей. - Как тебя понимать? - Поймешь, когда к груди младенца прижмёшь, которого защитишь, накормишь, вырастишь и обучишь гончарному делу. - О, Харка, неужто такое возможно? - Теперь да! - О, Харка! Ты настоящий Хранитель…. пещеры. Ушёл гончар, терзаемый мыслями, а Обречённый светлел и креп душой – смерть ему казалась подвигом, совершённым ради людей. Пришёл проститься Суконжи – медный топор, насаженный на полированную рукоять, к Харкиным ногам положил. - Прими подарок. Харка лишь покосился на оружие. - Прекрасная работа! Ты хочешь, чтобы я с ним в огонь вошёл? Ручка сгорит, топор расплавится – нет, не возьму, Суконжи. Но попрошу после сожжения пепел собрать и бросить в реку – пусть мой прах унесёт вода, как однажды сюда принесла живым. Плавильщик тяжко вздохнул. Харка продолжил. - Мне рассказывал умерший Хранитель, что прежде люди Падающей Воды звались Серыми Волками и кочевали вслед за стадами. Они не пожирали своих мертвецов, а закапывали вместе с оружием и верили, что в Долине Вечной Охоты им не придётся голодать. Сыты ли души съеденных в пещере, как думаешь, Суконжи? Плавильщик молчал. Харка спросил. - Кому нужен этот обычай пожирать умерших и родившихся? Хрипло сказал Суконжи одно слово: - Бурунше. - Или безумцу, вкусившему однажды родную плоть. Посмотри вокруг себя, Суконжи – охотники добывают мясо, ты делаешь им ножи, Лам пятками вращает круг…. Причём здесь Бурунша? Что заставляет верить в глиняного истукана? Молчишь? Я скажу – Хранитель. - Харка, ты сам Посвящённый. - Тебе откроюсь – я соврал. - Зачем? - Чтобы перестали люди в пещере пожирать покойников и младенцев. - Ты не боишься гнева Хозяина? |
12.08.2022, 05:40 | #3 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
- Я не боюсь даже костра. А Бурунши не было никогда и никогда не будет – его придумал, увидев идола, один сумасшедший, назвавшись Хранителем. С него и началось безумие….
Суконжи, потупившись на свой топор, тихо произнёс: - Харка, если Хозяина нет, зачем ты идёшь на костёр? - Чтобы убить веру людей в толстобрюхого истукана. - А может быть…. - Нет. Если бы это сказал всем, меня просто убили. Потом бы нашёлся хитрец, заявивший, что ему Откровение было – уснувший Бурунша проснулся и назвал его Хранителем. Ничего бы не изменилось. Теперь люди поверили, что Бурунши уже нет, и будут думать, как дальше жить. - Но кому нужна твоя жертва? - Последний Посвящённый должен умереть, чтобы сомнений ни у кого не осталось. - О, Харка, если ты не сошёл с ума, то, наверное, сойду я. Как же мы будем без веры? - Верь в себя. Суконжи, помолчав: - Может, однако, так случиться, что хитрец, которого ты боишься, всё-таки объявится в пещере. - Может, но я потому и открылся, что надеюсь на твою помощь. - Чем я могу тебе помочь? - Не мне, а себе и людям. Надо глиняный идол разбить и выкинуть из пещеры, чтобы не появился хитрец. - Верно, но как это сделать? - Тайком. В открытую, поймав настроение людей. Не знаю как, но надо. - Я тебе, Харка, в этом клянусь. - Тогда забери свой подарок – он тебе больше пригодится. Плавильщик ушёл. Харка думал о нём – я не ошибся, есть среди мужчин Падающей Воды толковые люди. С них и начнётся зарождение добрых обычаев. Вот ещё Дул…. Стрелочник подошёл. Харка кивнул ему – садись рядом на белую шкуру. Дул покачал головой и присел на усыпанный каменной крошкой пол – шкура бизона для Хранителей. - Ты в отчаянии, стрелочник Дул, что пещеру покинул Хозяин? - Я, как все. - Скажи, своё ремесло ты постиг сам, научил Хранитель, или Бурунша открыл, явившись во сне, мастерства секреты? - Всё в пещере по воле Хозяина. - Как же ты дальше будешь жить, ведь Он ушёл. - А ты, Харка, не ошибся? - Харка бы мог и приемник тоже, но уста Посвящённого волю Хозяина огласили. Ты сомневаешься? - Признаться, да. - И гнев Бурунши тебя не страшит? - Зачем бояться того, кто ушёл? - Не боишься, что вернётся? - Вернётся – буду бояться. Харка улыбнулся. - Горазд же ты, мастер, говорить. Потом помолчал и спросил: - Ты хотел бы вернуть Буруншу? - Конечно, чтобы успокоились люди. |
15.08.2022, 10:30 | #4 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
- Без него у тебя стрелы скривятся? У Многорукого Лама отнимутся ноги? В печь упадёт Суконжи?
- Охотники считают, что в западне носорога съел разгневанный Бурунша. - Да будь же он проклят, лишивший людей Великого Примирения. - Харка, ты что говоришь?! - То же, что ему сказал на Откровении – твои обычаи нам не подходят, покинь пещеру, оставь в покое людей. - Ты верно сошёл с ума! - Я безумие изгнал из пещеры! Оба, распалившись, замолчали. Но Дул сидел, не уходил. Хороший знак, подумал Харка и продолжил: - Люди, оставленные Буруншой, забудут его обычаи, и воцарится в пещере покой. Надо только немного помочь им в это смутное время. - А ты уходишь, – горько сказал Дул. - Я ухожу с Буруншой подмышкой и тебя попрошу помочь, Суконжи, разбить его идола, чтобы память о нём выветрилась у людей. - Харка, когда ты всё это задумал? - Стрелочник Дул, разве тебе нравится пожирать людей? - Охотники верят, что от плоти съеденных к ним переходят сила и ловкость. - А от младенцев? - Жизнь. - И ты в это веришь? - Я как все. - Когда на пальце качалась стрела, я восхищался твоей мудростью. Что же теперь затмило тебя? Скажи, ты искренне веришь в Хозяина? - Я не хочу смуты в пещере…. - Уже легче. Что же ты хочешь? - Порядка хочу. - При котором каждый знает, что будет съеден, когда настанет срок? Дул плечами пожал. Харка продолжил. - И каждый младенец едва родившись рискует быть съеденным собственным отцом? - Да, это было, но мы живём. А без Хранителя может такое случится, что каждый возьмется за топор, и кровь польётся рекой – может так статься, что в пещере не останется никого. - С чего бы это? - Всем нужна власть, оброненная Посвящённым. - Неужто? Не знал. И тебе нужна власть? Ты тоже возьмёшься за топор? - Только в том случае, если женщины будут побеждать. - Считаешь, что и они захотят править в пещере? - В первую очередь они. - Зачем? - Чтобы завести свои обычаи, унижающие мужчин. Так что, Харка, пока не поздно, верни людям веру в Буруншу. - И это говоришь мне ты – мудрейший из мудрых! - Да, Харка, я. Кстати, ты можешь остаться Хранителем – зачем тебе умирать, но обычаи обязан будешь соблюдать. - Очень мне жаль, стрелочник Дул, что мы не поняли друг друга. Я видел в тебе друга, а ты уходишь врагом. - Это ты уходишь, сея в пещере раздор и панику. |
18.08.2022, 06:32 | #5 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
- А я верю в благоразумие людей. Пусть льётся кровь, жаждущих власти, но с победителем придёт порядок – люди начнут хоронить мертвецов и перестанут пожирать младенцев.
- Вот как! Ну, что ж, пойду делать лук – стрелы теперь самому пригодятся. Ушёл Дул, оставив Харке смятение. Неужто он что-то не предусмотрел? Неужто правда то, что охотницы натянут луки, и рекой польётся в пещере кровь? Обречённый думал, после его смерти люди поскорбят немного, изберут вождя и будут жить семейно, забыв прежние распри. Но власть, власть действительно лакомый кусок. Что она даёт человеку? Возможность работать не руками, а головой? Харка так думал, а теперь понял – это возможность видеть согбенные спины соплеменников. Пожалуй, за власть иные охотники будут не против свару затеять и убивать. Но всех опасней, конечно, женщины – они организованы, вооружены, стрелы их бьют без промаха. Захотят ли они покориться мужчинам? Вот о чём Харка не подумал, свергая Буруншу. Ему казалось, что мужчины, побузив или миром, решат вопрос, кто править будет, какие порядки заведёт. Без Хранителя мужчины захотят иметь детей, а женщины в семьи вернуться – ведь им природой суждено хранительницами быть домашних очагов. Но стрелочник прав – женщины, взбунтовавшись, могут перебить многих мужчин, а тех, кто останется, или юношей поставят на колени у своих ног. За время безумия в пещере и противостояния полов не мало, должно быть, зла скопилась в их алчущих любви сердцах. Вот о чём Харка не подумал! Красота и нежность, материнская ласка – это в семьях, под защитой мужчин. А женщины у власти – это глупость, это роскошь (баловство, богатство, шик), это праздность и безделье, это безумие, в конце концов. Вот о чём Харка думал теперь. Явился Бель к нему с подарком – утку запеченную в глине принёс. - Поешь, Обречённый. Харка кивнул, но к еде не притронулся. - У тебя есть любимая женщина, шкурных дел мастер? - Зачем одна? – дубильщик чиркнул ребром ладони по горлу. – Мне их во как хватает. - Дул говорит, в пещере будет смута – женщины поднимутся на мужчин. Ты готов с ними драться? - Зачем? Мне и в землянке хорошо. - А зимой? - Зимой вернусь в пещеру. - Женщинам ступни лизать? - Да хоть бы и так. Впрочем, что они могут без нас? Жрать? Спать? На солнцепёке валяться? Даже не смогут рожать! - А убивать? Их стрелы не знают промаха. - Зачем им меня убивать? - Так значит, тебе без разницы, кто будет править в пещере? - Абсолютно. Моё дело шкуры дубить. - А не хотел бы ты иметь семью, нянчить детей, ласкать жену? - Дак кто же не хочет? - А если победившие женщины заставят тебя целый день работать, еды дадут ровно столько, чтобы ты не умер с голоду, а ночью ещё отдадут в чьи-то руки. Как тебе эта перспектива, мастер Бель? - Чьи-то руки? Но там есть и шея – я её сверну, если что-то не так. - Тебя убьют. - Харка, откуда ты это взял? - Дул говорил. - Слушай ты больше выжившего из ума старика. |
21.08.2022, 07:22 | #6 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
- Так значит, всё обойдётся – не потечёт в пещере кровь?
- Женщины не такие – им не власть, а ласка нужна. - Твои бы слова…. - Ешь, Обречённый. Жаль, что уходишь ты от нас. - Позови Туола. Дубильщик принёс безногого, а сам ушёл. - Ты ел сегодня? – Харка спросил. – Возьми, поешь. - А ты? - Мне теперь пища не впрок. Туол впился зубами в печёную утку. - Ну, мастер наскального рисунка, как ты меня изобразишь пылающим в костре? Давясь непережеванным, калека ответил: - Я, Обречённый, ещё не думал. - Ну, тогда слушай. Ты уже знаешь, что на стене изображены божества, жившие здесь до Бурунши. Теперь узнай всю правду о том, что случилось в этой пещере в далёкие времена. Когда-то здесь жили два брата-богатыря и красавица-сестра, но кривоногий Бурунша их погубил. Когда твои предки, Серые Волки, пришли сюда, один сошедший с ума человек сумел убедить их, что Бурунша – божество пещеры, а он его Хранитель. Так началось поклонение Безумию, заставляющему пожирать детей…. У Туола в горле застрял кусок – он закашлялся. Харка кулаком постучал по его сутулой спине. Калека выдавил из себя: - От кого ты всё это узнал? - От Хозяина – ведь я Посвящённый. Так вот, не надо костра и гордого профиля – ты изобрази меня убивающим Буруншу. Калека вытер слезу: - Как это? - Бурунша, я и топор в моей руке. Всё понял? - А люди? - Когда ты закончишь, его уж не будет – Харка ткнул пальцем в сторону глиняного истукана. – И вера забудется в него. А я хочу быть на стене в образе Изгоняющего Безумие. Группа охотников вошла в пещеру. - Всё понял? Теперь ползи к своей стене – о том, что я говорил, никому не слова. Туол сжал зубами недоеденную утку и, опираясь на руки, потащил своё тело прочь. Охотники подошли к белой шкуре. - Мы сложили большой костёр – ты будешь доволен, Обречённый. Солнце коснулось горизонта – пора. Охотники подхватили тело последнего Хранителя, прямое, как копьё, и понесли на руках к выходу. Харка поднялся и следом пошёл. Как всегда задержался у входа. Солнца огромного медный диск был съеден чертой горизонта на четверть – от него через реку серебристая пробежала дорожка. Дышали покоем мирные дали в закатный час. Лебеди, свистя крылами, садились на воду, а от неё поднимался туман…. На небе ни облачка, бирюзовая высь казалась бездонной – долетит ли душа, подумал Харка, вместе с дымом до её края. Сгорим, увидим…. На пригорке был сложен высокий костёр из толстых веток и сухих деревьев. Действительно, оценил Харка, постарались. Люди стояли вокруг него – охотники группами, женщины с детьми толпою. Уже началась, усмехнулся Харка, борьба за власть. Тело последнего Хранителя осторожно вознесли на костёр и положили. Рядом с ним моё место, сказал себе Харка и пошёл на пригорок твёрдой поступью с уверенностью на лице. У костра с четырёх сторон стояли охотники с горящими факелами. Ждали его… |
24.08.2022, 06:31 | #7 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
Подойдя к костру, Обречённый представил, как будет гореть – задыхаться дымом, корчится от боли, обжигаемый пламенем. Наверное, закричит….
Лица вокруг незнакомыми стали. Кто эти люди, подумал Харка, почему он, рождённый в горах, должен сгореть за этих блудниц, трупоедов и…. Не ведая, что творит, Обречённый вдруг сорвался с места и стрелой, выпущенной из лука, помчался к реке…. 4 Однажды Харке приснился сон – будто мчался он полем широким, а за ним, преследуя по пятам, гналась ненавистная погоня. На пути река в скалистых берегах – миг и она за спиной. Вырос лес перед ним - беглец высоко подпрыгнул и полетел, раскинув руки, как крылья. Всё выше и выше встречный поток поднимает его над землёй, и вот уже в соседях облака, и раздвинулся горизонт. На юг, куда убегала река, потянулась бескрайняя равнина. Задира ветер, разгоняясь на её просторе, ерошил кусты и гонял волны по серебристому ковылю. Акаций кудрявые кусты стояли копнами в зелёном поле. Ивами прикрыла река пологие берега. К ним степенной цепочкой брело стадо мамонтов на водопой. Носорог будто заяц, петляя в траве, отгонял неведомого хищника от своего новорожденного носорожека. Низкорослые лошади неслись табуном, преследуя одинокого осла. Сайгачиха прятала своего детёныша в жёлтой траве, но не обманешь острый глаз степного беркута. Впрочем, сайгачонка от смертельного когтя спасла быстроногая лиса, мелькнув рыжим хвостом на солончаковой прогалине. Вот это добыча для орла! Разгоняясь в падении, беркут падал с небес на похитителя птенцов – держись, воровское племя! С запада подступал лес – редкий, солнечный на склонах холмов и непроходимый в распадках. За скалистой грядой встал он сине-зелёной стеной – дремучий, девственный, страшный. С утра до вечера и с ночи до утра не прекращалась здесь смертельная борьба за жизнь всего живого. Исполинские ели, кедры и пихты, сцепившись ветвями, рвались к светилу, душа друг друга и подлесок. Иные, не дотянувшись до солнца, чахли - вся энергия их ушла на то, чтобы поднять пучок иголок к бледному свету; обросшие мохом, обвитые лианами, изъеденные грибками, они показывали нерушимое долготерпенье побежденных. На земле буро-зелёный ковёр мха. Лишайники и грибы черпали жизненные силы из тех, кто вершинами видел солнце. И это была среда обитания для многочисленных животных. Белки с бурундуками, снуя меж хвощей, собирали кедровые шишки. Юркий соболь притаился в ветвях, высматривая добычу. За ним приглядывала рысь, к лежбищу которой давно принюхивается росомаха. Не ведая страха, медведь обдирал кусты малины, но саблезубый тигр уже приготовился к прыжку. И Тот, Которого Боятся Все, тоже живёт в лесу…. На востоке страна болот, родина туманов – туда ни один зверь не забредёт, и птица не залетает. Солнечный луч там редкий гость, но и зимы там не бывает - даже в самый жуткий мороз туман не падает снегом вниз, а клубится на границе торфяников, не пуская к себе холод. Оттуда изредка на солнечный свет выходят чудища, которых давно уж на земле нет, но которые по ней до сих пор ходят. Духами Болот зовут их люди и пугают друг друга. На севере вертикальной стеной поднимается горное плато – ещё одно место загадок. Оттуда падает вода, но туда ещё никто из потомков Серых Волков никогда не поднимался. Иногда на равнину, сложив крылья, пикируют горные орлы и, схватив добычу, улетают к себе, в заоблачную высь. Однажды Харка, совсем ещё юный, завернулся в ослиную шкуру, надеясь в когтях крылатого хищника в горы подняться. Орёл прилетел, походил по шкуре, почистил клюв, оставил помёт и был таков. Парнишка не успокоился – у оврага, где грунт помягче, выкопал западню, накрыл ветвями, положил приманку и сел в засаду. Ему удалось схватить похитителя за чешуйчатые лапы, и орёл вместе с ним взлетел. Нет, на горы он тогда не поднялся – птица камнем ринулась вниз, но ударился о земь только Харка. Орёл помахал ему крылами и скрылся вдали… |
27.09.2023, 06:40 | #8 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
Все-таки с женщинами в серьезных делах тяжело. И даже не в плане того, что они всегда пытаются доказать, что твое мнение ошибочное. А в том, что у нас разные взгляды на одну и ту же проблему. Я, как мужчина, сначала воспринимаю ее глобально, а потом начинаю высчитывать способы реализации проекта. Власта больше сосредоточена на мелких деталях и нюансах, которые складывает в пазл, и только после этого видит весь масштаб проблемы. Где-то на середине планирования, каждый со своей стороны, мы встречаемся. Вот так и живем….
Когда на костылях вышел из шатра, Власта с колдуном уже ждали меня. - Собака серет – мы идем, – хмыкнул Барыс и скривился, будто нажрался зеленых слив. Ну, фигня базар, мол, мы не вовремя или незваные – от его кислой рожи костыли не скрипели и дух надежды не претерпел ущерба. Отпихнув все дурные мысли в сторону, глубоко вздохнул воздуха плато, стараясь ослабить узел в груди. Легкие заполнились ароматами цветущей флоры. Адреналин заставил сердце перекачивать кровь на усиленных скоростях. На душе ощущение удачи и радости жизни – я почувствовал в этот момент радугу над собой. Итак, место действия – плато Арка Небес, гора Покаяния. Год – четырехзначный до рождества Христова. Мы на вершине. Теперь мне кажется, это было предрешено еще в пещере Титичных гор – все остальное могло варьироваться. Но… даже если есть где-то безликая старуха Судьба и даже если все наши деяния – это давно прописанные строчки в ее книге, все равно никогда не смогу с этим смириться. Я не считаю этот мир своим. Погрузиться в бронзовый век хорошо на недельку, не больше, а потом оно начинает надоедать. Даст Бог, вылечу спину, отдам долг Велизарию и помашу местным достопримечательностям ручкой. Что тут может еще удержать? Любовь? Не смешите мои панталоны! Даже если я сплю с Властой, это не значит, что меня прельщает честь стать ее мужем (и состоятельным купцом, кстати). Пусть наша связь останется навсегда добрым и щемящим воспоминанием. Я просто брошу ее – так будет лучше нам обоим. Так кто же я в этом мире? Зачем я здесь? Если все предопределено, то для какой цели? Что я должен сделать такого, что не могут сделать аборигены? Я – просто оказавшийся не в том месте и не в то время изувеченный человек. Мои мечты организовать колхоз и стать в нем председателем остались мечтами. Равно как и спасти этот мир от безбожья. Все мои начинания – проблемы себе и людям. Ну, не совсем же я такой-рассякой, особенный и оригинальный. В общем, вывод такой – не надо строить далеко идущие планы по спасению всего живого, а решить свои проблемы со здоровьем и найти дорогу домой. Сложно? Еще как! Велизарий ни слова не сказал на утроение числа жаждущих исцеления, а начал так: - Человеку при рождении дается много прекрасных качеств, которые он теряет в процессе жизни, в процессе познавания мира и утверждения себя в нем. Одно из этих качеств – здоровье. Каждое дитя наследует его от родителей, а потом умножает в процессе своего развития. А потом теряет…. Здоровье можно потерять как угодно. Начинается все с дурных мыслей, а заканчивается, совершением плохих поступков. Скажем, малыш растет и крепчает до определенного возраста, а потом поддается искушению. И когда наступает такой момент, в организме происходят необратимые изменения в худшую сторону. Когда сумма дурных поступков достигает предела, человек умирает…. Любопытно, не правда ли? Слушайся маму – жить будешь вечно. Но послушаем дальше. - Самое плохое развитие событий грозит тому, кто покусился на чужую жизнь – смерти предшествуют продолжительные и мучительные болезни…. Велизарий говорил, говорил…. В какой-то момент мне стало тревожно и грустно, будто что-то упустил в длинной лекции, а поймать ускользающую мысль уже не мог. Но всему когда-то приходит конец. |
27.08.2022, 06:13 | #9 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
Так может теперь он в состоянии сам долететь в страну, где рождается вода, откуда с рёвом падает она в русло реки. Харка поднимался всё выше и выше, а внизу по земле скользила его тень, и за нею гнались похожие на муравьёв охотники, лающие собаками….
Не ведая, что творит, Обречённый мчался к реке, оставляя за спиной смерть в огне, изумление людей, гордость свою и честь. Взметнув брызги, Харка промчался мелководьем и нырнул. Прохлада, сомкнувшаяся над головой, не остудила её жара – Обречённому казалось, не вода вокруг, а дым не даёт вздохнуть; не струи течения, а пламени языки облизывают его тело. Преодолевая внешнее сопротивление, подгоняемый внутренним страхом, он плыл…. На берегу упал, лежал и долго смотрел, как догорает костёр, которого он избежал. Костёр, сделавший его лжецом, трусом и беглецом. Сделавший его изгоем. Куда он бежал? от кого? зачем? Что там смерть, что здесь – дело только во времени. Багровые всполохи огня наводили тоску – не будет у него теперь тепла, жареной пищи и защиты от клыков и когтей хищных животных. Харка лежал, осиротевший, тёплой ночью на берегу реки. Звёзд не было - тяжёлое небо коснулось воды. Тревожно перешёптывались камыши, перекликались лягушки. Костёр погас, тьма поглотила округу. Харка поднялся и побрёл спиной к реке, двигаясь по ровной земле, обходя кусты и замоины, прислушиваясь к звукам окрестности. Рассвет его застиг на равнине. Холодный свет просачивался к земле сквозь серые слои облаков, которыми было забито небо. В утреннем тумане пропали дали. Ветра не было. Оцепенели травы…. Ящерица, оставив хвост, шмыгнула из-под Харкиной ступни. Гриф опустился на большой валун и, склонив голову, косил на человека любопытный взгляд – ты ещё жив? Харка лёг в густую траву. Лихорадочное возбуждение, гнавшее его через реку, а потом прочь от неё, наконец пропало, оставив тоску и желание выть. Он снова почувствовал всю тяжесть несчастья, обрушившегося на него. Избежавший костра не минует когтей и лап жестокой природы. Сколько дней он будет бродить по земле – жалкий, беззащитный, голодный, прежде, чем станет чьей-то пищей? Отчаяние овладело им. Он уже не полагался на свои быстрые ноги и светлый ум, которым восторгались в пещере. На его лице с лёгким пушком, в его зелёных, как у рыси, глазах была одна смертельная усталость. Харка посмотрел на свои руки в царапинах и шрамах – разве под силу им свалить медведя? голову тигру завернуть? Он попробовал восстановить в памяти картину последних двух дней. Он приемник Хранителя – почёт и уважение всех людей. Смерть Посвящённого - Харка один на один с Буруншой. Как и почему возникла у него желание свергнуть власть кровожадного истукана - собой пожертвовать ради племени, не бывшего ему родным. Почему бы не заделаться Хранителем для людей, которые этого ждали? В голове заклинило? Так спрашивал себя Харка, голодный, уставший и подавленный. Он приходил в бешенство от мысли, что совершил ошибку, не став Хранителем. Хотел повергнуть Буруншу, избавить людей от кровавых обычаев, а оказался трусом, лжецом и беглецом, лишившимся уважения и защиты. Солнце пробилось сквозь облака. Его яркие лучи разбудили равнину – застрекотавшую, заверещавшую, запевшую и затрубившую. В них была радость жаркого дня, свежесть проснувшегося ветерка. Степь показалась теперь более благодушной, менее вероломной и опасной. Она серебрилась ковылём, лёгкой зыбью волнующимся под ветром. Она расточала пряные ароматы трав и медовый запах цветов. Они манили, звали насекомых – опыляйте же скорее нас! А за теми гонялись куропатки, стрижи и сизокрылые чибисы. Стрекозы стрекотали прозрачными крыльями, преследуя мошек, и сами попадали в чьи-то клювы. Праздник жизни через чью-то смерть. |
30.08.2022, 06:33 | #10 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,707
|
Харка безучастно созерцал всё это, чувствуя себя помётом пресмыкающегося, распространяющего запах лихорадки и страха. Он лежал, то свернувшись, как змея, то вытянувшись, как ящерица. Иногда скрипел зубами, охваченный приступом отчаяния. То колотил себя в живот, то хватался за голову. Лучше бы он погиб на костре, утонул в реке, чем мучиться теперь живым и здоровым. Впрочем, надолго ли это?
Харка задумался – есть ли у него шанс выжить одному в степи? Вспомнил потомков Серых Волков – вот, кто не страдает сомнениями. Это были настоящие охотники с большими, тяжёлыми головами, низкими лбами и сильными челюстями; у них смуглая от загара кожа, волосатые торсы, руки и ноги не знающие усталости. А остротой своих чувств, особенно обонянием, они могли соперничать с настоящими волками – если встанут на Харкин след, никогда его не упустят. В их взглядах всегда угрюмая свирепость. Харка на них не похож. Нет, не для этих горилл собирался взойти на костёр Обречённый. Он вспомнил прекрасные глаза детей, девушек и своей любимой. От них черпало племя силу, разум и способность выживать в любых условиях. Он обратил к небу взор, мысленно стеная - что же будет с ним без людей, без защиты и крова? как будет жить один в степи? кто защитит от мрака и холода зимы? кто согреет озябшее тело? где найти оружие, чтобы добыть еду? как самому не стать чьей-нибудь пищей? Ему показалось, что небо сказало – иди вдоль реки в сторону высокого солнца; там не бывает холодной зимы; там вечно плодоносят деревья; там ты не будешь голодать; там ты спасёшься. Харка посмотрел в голубую даль более дружелюбно – ты всегда поддерживало меня, выручая из смертельной опасности; это ты внушило мне отвращение к глиняному истукану; сила и ловкость мои от тебя; я люблю тебя; я тебе верю. Он вспомнил Эолу, хрупкую и желанную. Он так мало сказал ей о своей любви, но глаза его не молчали, они должны были рассказать ей о его чувствах. Вспомнил выражение страха на её лице, когда он пометил её грудь знаком Обречённого. Выражение ему не понравилось – оно сделало девушку чужой. Неужели бегство Харки отвернёт её сердце от него? Неужели свой прекрасный взор, полный влажного блеска, она обратит на кого-то другого. Например, на волосатого Дипа, который не раз заступал ей дорогу, предлагая своё ложе на вонючей шкуре гиены, у которого из-под мохнатых бровей дико сверкали глаза убийцы. Харка вспомнил его коренастую фигуру, подчёркивающую ширину плеч и длину рук. Всё его существо выражало необычайную силу - неутомимую и безжалостную. Никто не знал её пределов, но все знали, что она огромна. Те, кто отважился, бросить ему вызов, погибли, были съедены и их черепа сожгли, посвятив Бурунше. Такие же, как и он, были ещё трое мужчин из его ватаги – всегда они охотились вчетвером. Если один из них желал смерти кого-то, значит этого желали все четверо. Всякий, кто объявлял им войну, должен был либо погибнуть, либо уничтожить их всех. Ещё говорили, что эти четверо не потомки Серых Волков – они пришли однажды в пещеру с подношением Бурунше и были приняты в число охотников. Харка помнил, как свирепо, алчно и с вожделением смотрел Дип на Эолу. На юношу он смотрел с угрозой. Его внимание к девушке породило в охотнике ненависть – такое чувство возникает к сопернику. Но статус приемника оберегал Харку от жестокости Дипа – чуждый страха, тот не лишён был осторожности. Теперь всё решилось без борьбы – никто не встанет у него на пути в посягательствах на Эолу. Впрочем, женщины пещеры, грозные своей многочисленностью, страшные меткими стрелами и общностью интересов, станут ей защитой, если она отвергнет Дипа. Сердце изгоя томилось тоской. |
Читайте на литературном форуме: |