Клуб любителей прозы в жанре "нон-фикшен"

[santehlit]

- Так как насчёт рыбалки?
- Да будет тебе рыбалка, и удочки будут – ты только червей подкопай.
После завтрака, вооружившись лопатой, пошёл копать червей. Здесь копну, там копну – пусто в земле. Китайцы что ли съели? Лёха бежит:
- Бросай лопату, зё, отчаливаем.
- Катер пришёл?
- Нет, навстречу пойдём.
Мы загрузили пожитки и на прикомандированном к заставе «Аисте» вышли в Ханку. На малых катерах нет никаких средств ориентации – ни компасов, ни РЛС (радиолокационная станция). Поэтому идём ввиду берега и знаем, что не разминемся. В полдень и произошла эта историческая встреча – нас с одного «Аиста» передали на другой. Старшиной на нём ходил Иван Богданов, а мотористом – Володя Волошин. Володя – весенник, ему ещё два года служить. А Ивану до приказа – полгода. Он – главный старшина, мастер по специальности, отличник погранвойск и флота. А из себя – усатый Геркулес, только роста небольшого. Три года с утра до вечера гирьки поднимал – и накачался.
- Качку переносите? – спросил нас. – Тогда шилом в каюту, и чтоб я вас до швартовки не видел.
Как сказал, так и исполнили – спустились в каюту и завалились спать, справедливо полагая, что экзотика Ханки от нас никуда не денется.
Лишь только привальный брус стукнулся обо что-то, Лёха раздвинул дверцы-шторки каюты. Мимо швартующегося за штурвалом Богданова выбрались на кокпит. Вот он Камень-Рыболов. Скалистый тёмный утёс. Справа зелёные бараки флотской части. А перед нами бетонная стенка дамбы и строй сторожевых катеров. Нет, сторожевиков только два, остальные – артиллерийские катера Краснознамённого Тихоокеанского флота. Разница – в одну пушку на корме. Впрочем, два спаренных ствола – это скорее зенитный пулемёт на турели. Такой же и на «Шмеле» есть.
Кому-то мы должны доложиться, отдать предписание. Впрочем, им Лёха сразу завладел – пусть теперь и суетится. Шлык взобрался на палубу ПСКа и пошёл искать, кому доложиться. Я присел на баночку на кокпите и стал ждать развития событий. Однако, появился старшина Богданов и заявил, что совершенно не намерен терпеть более моё присутствие на своей «ласточке». Я перекидал вещи на палубу ПСКа, и сам перебрался. Сел на какой-то ящик на юте с прежним желанием – ждать развития событий. Шли они достаточно непредсказуемо.
Матрос в синей робе остановил на мне свой взор:
- Молодой?
- Пополнение, - говорю: очень не хотелось отзываться на «молодого».
- В футбол играешь?
- Более-менее.
- Ну, играл?
- Играл.
- Собирайся.
- А вещи куда?
- В пассажирку, - он открыл люк на спардеке.
Помог занести рюкзаки и шинели в пассажирку. Я переоделся в белую анапскую робу, на ноги – девственно чистые (по причине неприменения) спортивные тапочки.