[santehlit]

- Ну и тип!
Со стороны можно было подумать, что мы вернулись врагами. Впрочем, со стороны чёрт знает, что можно подумать. Где мы были? Что делали? На нас косились ребята. Тренеры качали головами. А я был доволен собой, своей собачьей выдержкой, и твёрдо знал, что любим.
Футболисты растянулись цепочкой. Я бежал уже седьмой круг по стадиону, и пот градом катился по лицу. Таня с толстой своей подружкой присели на скамейку.
- Эй, капитан, как ты бегаешь на таких худых ногах?
- Кое-как.
Мы не общались, не гуляли вдвоём уже пять дней. За эту вечность превратился в законченного неврастеника. Как выяснилось, эффект сдержанности требовал её присутствия. Чтобы относиться к ней просто и небрежно, я должен её видеть. А без неё свет был не мил, и я всё чаще поглядывал на люстры – выдержат ли худое тело с вконец измотанной душой.
Таня подсела в столовой.
- Жуй-жуй, я подожду.
И потом:
- Почему ты на танцы не приходишь? Вечерами все на танцплощадке – тебя нет. Сегодня придёшь?
- Ты приглашаешь?
- Да, чёрт возьми! Что за правило взял – за тобой девушка ухаживает.
- Ты знаешь всё наперёд. Зачем расспрашиваешь?
- Не знаю. Скажи.
- Брось, знаешь. Такая умненькая…
- Может, хватит?
- Хорошо, скажу. Я полюбил одну девочку - очень сильно, навсегда. Она – само совершенство, просто мечта. И я боюсь коснуться этой мечты, боюсь разочароваться. Ты понимаешь?
Таня подумала, глядя мне в глаза, и сказала строго:
- Либо ты дурак, либо святой - я таких не встречала. С тобой даже жутко.
И добавила:
- Так ты придёшь на танцы?
- Как скажешь.
- Хорошо. Я возьму над тобой шефство и сделаю из тебя человека.
Как вам моя уловка? Нет, правда, чувствую – зацепил девочку крепко. Пораньше бы такое объяснение. Ну, ничего, кустиков и на стадионе хватает.
Блин! Да я же пошляком становлюсь. Никогда не стремился. Любовь виновата. Мне кажется, я её уже ненавидел и охотился только за телом, отринув душу. Фу, чёрт, путаница в мыслях!
Она ушла, и я опять в тоске провальной. Люблю её, чертовку, без памяти. Она рядом - меня какой-то бес зудит.
Танцы начинались, когда на стадион ложились длинные фиолетовые тени. На эстраде крутил катушки старенький магнитофон. На бетонной площадке шаркали ногами танцующие. Возле Тани вился Курячок, и я не стал подходить, лишь издали помахал рукой – мол, я здесь, как приказано. И она кивнула – вижу.
Потом они исчезли куда-то вместе, и я возненавидел белый свет. Томился, томился, скрипнул зубами, сжал кулаки и пошёл искать. Наткнулся на Бугорских ребят. Объяснил в двух словах, чего хочу - они согласились помочь. Обошли весь стадион - Курячка и след простыл.
Снова его увидел рядом с Таней на танцплощадке. Указал пальцем, и друзья оттеснили моего соперника с площадки, а потом схватили за руки, за ноги и уволокли в кусты. Я пришёл следом.
- Тебе объяснить или сам поймёшь?
- Чё, боксёр?