[Max Silver]

Доброго времени суток. Хочу поделиться своим первым написанным рассказом. С интересном выслушаю мнения относительно него и конструктивную критику. Заранее спасибо.


1.

Часы на стене неумолимо продолжали свой ход. Тиканье стрелок сливалось со звуком разбивающихся вдребезги крупных капель дождя о стеклянный барьер окна и ,казалось, созданный ими замысловатый марш, ознаменовывал начало войны.
«Все больничные палаты выглядят так мрачно или осенняя погода создала настолько угрюмое настроение?», подумал Джек. Ответа на свой вопрос он не знал. Да и не мог знать, слишком редко до происшествия он посещал подобные комнаты, подсознательно сторонясь их. Ему не нравился особый «запах», который витал вокруг них. Причем, это бы не резкий запах медицинских препаратов, а то неосязаемое, что обволакивало его, когда он переступал порог больницы, когда по мере надобности ему все же приходилось их посещать.

Происшествие – так они называли это. Люди в белых халатах и синих мундирах.

Дверь в палату открылась, и в нее зашел врач. Слишком молодой, чтобы сразу сказать самому себе «ему можно доверять» или «он точно не ошибается». Взглянув на него, Джек подумал только о том, что ему всё равно. Ему было всё равно, что он скажет. То есть совершенно плевать. За этот год слово «Вера» потеряло для него значение, слишком долго он доверял надевшим на себя белый халат людям. За последнее время Джек осознал, что человек для них - это лишь медицинские показания и частота амплитуды на листе кардиограммы.

Не посмотрев на Джека, и ,не произнеся ни слова, доктор пересёк палату, подойдя к аппарату искусственного дыхания. Проведя только ему понятные манипуляции, он произнес:
- Показания улучшились. Ваша жена сможет дышать самостоятельно, аппарат можно отключать. Возможно она скоро придет в себя. – отключив женщину от электроники, которая поддерживала её жизнь на протяжении последнего года, он быстро посмотрел на Джека и снова уставился в свой планшет с медицинскими показаниями.

«Сколько их было? Десяток? Сотня? Обнадеживающих его людей в белых халатах, по каким-то неведомым причинам пытающихся подарить ему напрасную надежду на её выздоровление? На то, что она может прийти в себя и снова поговорить с ним», - Джек не отрывал взгляда от стрелок часов, смотря то ли на них, то ли сквозь стену, на которой они висели.

«Вопрос этики, ничего более. Я для них стал просто манекеном для тренировки ободрений», эта мысль уже давно сидела у него в мозгу назойливой занозой.

«Да черт бы вас всех побрал, я уже смирился!! Она не придет в себя! Она никогда не сможет поговорить со мной. Она также как и было уже десятки раз, сможет дышать самостоятельно в течение дня, а потом начнет задыхаться, и вы снова подключите её к этим бесполезным по своей сути приборам. Они не могут вернуть мне её.», в который раз Джек хотел высказать это всё в их надменные рожи (по крайней мере, они такими ему казались) эти слова. Но не мог. Этот проклятый больничный воздух вокруг сдавливал все чувства, не давая выйти им наружу.

- Спасибо, доктор. – сказал Джек то ли врачу, то ли стене. «Как же я вас ненавижу» - подумал про себя. – «И себя, потому что не могу сказать это тебе в лицо».

Врач вышел, оставив Джека с тем же, с чем и до его прихода. С его несчастной, прикованной к больничной койке женой, и ,разбивающимися о стекло каплями дождя. Сколько дней и ночей он провел рядом с ней, после вот таких же ободряющих визитов?

«Но теперь я здесь не ради ваших слов. Я здесь только из-за неё»

Джек встал со стула, ставшего таким родным за этот год. Да и сама больница стала привычной. Хотя, это отнюдь не значило, что Джек стал чувствовать себя «как дома». Пребывание здесь уже не вызывало у него острого отторжения, как выпивка в конце доброй попойки. Скорее теперь это было похоже на тупую зубную боль, не такую острую, чтобы сразу же бежать к дантисту, но, доводящую тебя до сумасшествия своим неумолимым постоянством. Неотвратимостью постоянной боли, которую ты будешь испытывать, пока тебе не выдернут гнилой зуб с корнем.

- Сколько еще я смогу продержаться, пока окончательно не сдамся. – сказал Джек пустой палате, подходя к затянутому серым светом окну. Именно пустой, потому что его жены здесь не было, а был только он и больше никого. Проведя рукой по запотевшему стеклу, она оставила длинный след, будто от протектора автомобильной шины. Сквозь протектор было видно часть улицы, на которую выходило окно палаты. Автомобили двигались по дорожному покрытию как лейкоциты по кровеносным венам, не зная усталости, и остановить их мог только трехцветный светофорный тромб.

«Кровь.. как же много было крови, Господи». Джек приложился лбом к по-осеннему холодному стеклу, лишь тонкий слой стекла стал отделять его от крупных капель, падающих с неба. «До сих пор я не понимаю, как такое могло произойти со мной. С нами. Конечно, с нами»

«Происшествие», Джека передёрнуло от отвращения. Так они называли то, что поставило всю его жизнь на колени, в одно короткое мгновение забрало всё, что было ему дорого и оставило не с чем.

Короткий свет справа.

«Это было первым, что пришло мне в голову, когда сознание вернуло меня из темноты»

Так и сейчас, стеклянный дом из воспоминаний разрушился, так и не став памятником архитектуры. Реальность вернулась, вместе с нудной зубной болью пребывания в больнице, холодом стекла и шумом дождя на улице. Тугой и обволакивающий воздух снова захватил пространство вокруг Джека, вернув все, что ему принадлежало в этих стенах. В такие моменты Джек завидовал людям на улице, которые шли, укрывшись зонтиками, по своим неотложным делам, за пределами этой чертовой больницы. По правде сказать, от глотка свежего, пьянящего как дорогой коньяк воздуха, он бы сейчас точно не отказался. А в следующую секунду после того, как нейроны в его голове собрали его желания и образы в более менее устойчивую вязь мыслей, не отказался бы и от аппарата искусственного дыхания со всем его напором чистейшего кислорода. Потому что то, что он услышал, не могло произойти в окружающей его мрачной действительности. Однако, когда реальность вырывают из земли, как дерево во время торнадо, и уносят за горизонт, на освободившемся от неё месте может прорости всё, что угодно, ведь так? По крайней мере, Джек на это очень надеялся, потому что три коротких слова, которые он услышал за спиной, сперва показались всего лишь мыслями в голове безумца. В его голове.

Но реальности уже не существовало, её вырвало с корнем и унесло, ведь так?

«Почему.. так темно?»- голос его жены из параллельной вселенной. Ведь в этой она была овощем и была им довольно давно, так что Джек уже смирился с этим фактом. Или…
Джек резко повернулся, оказавшись спиной к запотевшему окну со следом протектора от его ладони, в котором еще проглядывалась дорога с автомобилями-лейкоцитами. Кейт так же лежала на своей койке, не подавая признаков сознания. Однако, что-то в ней было не так, это Джек заметил сразу же, это бросалось в глаза и кололо их раскаленной иглой. Не в позе «лёжа на спине», в которой она неизменно находилась около года. С того мгновения, когда он увидел её в таком состоянии, когда его самого только выписали из отделения интенсивной терапии, и он сразу же бросился навестить жену. Она выглядела тогда так же как и сейчас. В целом. Но что-то изменилось.

Дыхание. Ранее неизменно ровное, такое же, как когда она была подключена к аппарату и когда её отключали от него, и она могла дышать самостоятельно. Какое-то время могла. Пока не начинала задыхаться, не сбиваясь с ритма так, что заметить это могли только медицинские приборы.

Теперь же дыхание было сбитым и заметно учащенным. Вот это сразу же и бросилось в глаза Джеку.
- Где я, что.. ?, - слабый голос. Голос его жены, которую он, казалось, уже потерял.
Джек сорвался с места, бросившись к ней.

- Кейт, ты меня слышишь, это я, Джек, я рядом, о Господи! – Джек стоял на коленях рядом с её кроватью, держа за руку. Он смотрел на нее глазами, которые переполняла надежда и слёзы. И возведенная за год бесконечных ночей у её кровати плотина отчаяния, начала рушиться как во время наводнения.
- Джек.. я слышу тебя.. но ты где то далеко.. и почему.. я? – Казалось, в её голосе показались нотки обиды. Кейт. Кейт, моя дорогая Кейт.
- Я здесь, я рядом родная. И ты снова со мной. – Джек заплакал. Плотина рухнула окончательно.
- Что.. случилось.. со мной? – Кейт разговаривала едва открытыми губами, почти не шевелила ими, когда произносила слова. – Я ничего не… не помню. – На пределе слуха услышал Джек.
Вспышка воспоминаний. И короткий свет справа.
- Не сейчас родная моя. – Джек нажал на кнопку экстренного вызова медсестры, подбежал к двери чуть ли не вынося её всем телом .– Доктора! Кто-нибудь позовите врача, мать вашу!
- Джек… не оставляй меня.. – Снова на пределе слуха, казалось, только в его мыслях.
- Не оставлю, не оставлю никогда. – Джек вернулся к её кровати, как верный пёс всегда возвращается на своё место. Сейчас он готов быть кем угодно. – Теперь всё будет хорошо, я обещаю.