[santehlit]

Предложения контрактов – один другого заманчивее – посыпались, как из рога изобилия.
- Тебе нужен агент, чтоб разобрать всю эту хренотень, - советовал Михалыч, второй тренер.
Председатель спонсорского совета позвонил.
- Не советую, Алексей, спешить, - сказал Абрамович. – Станешь чемпионом, помогу определиться.
Президент, не какой-то компании, а всей Федерации Российской позвонил администратору сборной:
- Вы смотрите там, Гладышева не профукайте.
Премьер страны тоже любил футбол и был жестче в высказывании:
- Если Гладышев останется за кордоном, вы нам тоже станете без надобности.
В полуфинале сразились с испанцами. По-настоящему, без компромиссов. За нами должок был с европейского первенства, и ребята упирались с удвоенной энергией. К моему выходу на табло горели две единицы. Удвоил наш показатель, послав мяч по очень кривой дуге, с угла штрафной в дальний верхний угол ворот, за спину их стражу.
А потом возникла свалка, и какой-то Хулио наступил мне шипами на бедро. Лопнула кожа, брызнула кровь. Билли снял болевые ощущения и кровь унял. Но судья остановил игру и показал Педриле жёлтую карточку. Осмотрел мою ногу, приказал лечь на газон и вызвал санитаров с носилками. Пока обрабатывали рану, морозили да перевязывали, игра закончилась. Потомки Дон Кихота потрусили с поля битые.
После матча сделали рентгеновский снимок – кости в порядке. Да я и без них знал. Вечером в ванной осмотрел рану – три глубокие царапины рассекали кожу, от паха до колена синела гематома.
- Билли, что за ерунда – утратил профессионализм?
- Если всё это уберу сейчас, доктор команды очень удивится, и пойдут нехорошие слухи. Они тебе надо?
- А если меня тренер не пустит на игру?
- Всё может быть, но надежда умирает последней.
Бразильцы были убедительны против французов, перечеркнув все надежды ещё в первом тайме. В послематчевом интервью грозились раскатать нас всухую в финале, а меня нейтрализовать.
Но я боялся тренера – вот кто действительно может нейтрализовать. Доктор делал перевязку четырежды в день, и Билли к началу финального матча свёл почти всю синеву и царапины затянул. Но повязка оставалась, а тренер даже не спросил, смогу ли я играть. Ни меня, ни доктора. Однако фамилию внёс в заявочный список.
И на том спасибо.
Игра пошла под диктовку латиноамериканцев. Мы оборонялись, оборонялись…. Время шло. На табло ноли.
Семидесятая минута матча. Заволновался стадион, побежали волны по трибунам. Неясный гул сформировался в многотысячный рёв:
- Гла-дыш! Гла-дыш! Гла-дыш!
Ребята с поля запоглядывали на скамейку запасных. Мы на главного, а тот безмолвствовал – неподвижная фигура у кромки поля, стоял он дум великих полон.
Два тайма отыграли в ноль. Грядут два добавочных по двадцать минут. Ребят не пустили в раздевалку, тренера на поле. Две замены он сделал, одну держал - надеюсь, под меня.
Надежды рухнули в первом добавочном тайме - за восемь минут бразильцы умудрились вкатить нам две безответные плюхи.
Всё, мандраж угас, осталась горечь поражения.
Главный уволокся на своё место и не рыпался больше к полю. Судья дунул в инструмент, и ребята побрели меняться воротами.
Неясный гул возник на трибунах.
- Смотри, смотри, - толкнул в локоть Дима Сычёв.