[santehlit]

- Опа-на! – обрадовался он. – Какие люди в нашем подземелье. Толян, туши свет, будем наслаждаться.
Светку цап-царап и спиной на столик, на котором автоматы разбираем. Я выключателем щёлк и к месту событий. Склонились, как два хирурга над оперируемым. Светка отбивается, но молчит. У неё две руки, у нас четыре – есть чем придержать и чем пошарить.
Девочка была из восьмилетней школы – стало быть, пришлая, со своей культурой. Наша бы Светка в рыло заехала или так завизжала, что школа вся содрогнулась – от подвала до чердака.
Свет вспыхнул - военрук Пал Дмитрич летит с указкой. Тресь по мне - я увернулся. Сашке тресь по голове - тот рукой загородился.
Потом указку вырвал и челюсть выпятил:
- Я те щас помашусь.
Мы в пятом классе дрались с учителями. А в девятом могли и отлупить.
Светка со стола спрыгнула, юбку одёрнула и улизнула. Инцидент был исчерпан.
Думаете, обиделась. Да, ничуть. Их с первого класса там, в восьмилетке, приучили – либо с мальчиком дружи, либо терпи и не вякай. Они и не вякали, а во все лопатки искали себе опору и защиту в неспокойной школьной жизни.
Такая постановка вопроса мне нравилась. Мы тут за своими девочками на полусогнутых – цветочки им, открыточки, портфельчики до дома. И в ответ получили – дураки наши мальчишки. А суровая проза жизни вон как диктует.
Об эту прозу жизни треснулся однажды головой, да так, что чуть шею не свернул.
Девушка пришла к нам из восьмилетки, но не Увельской, а сельской. Жила в интернате, приютившем ещё пару десятков желающих получить аттестат среднего образования. Как правило, это были люди если неодарённые, то весьма серьёзные – на уроках не валяли дурака. А Нина была серьёзной и одарённой. У неё были несомненные способности к математике. Я вспомнил – мы встречались с ней на районных олимпиадах. А теперь учиться стали вместе.
Дело в том, что Нина - очень красивая девушка. Что расписывать – вспомните актрису Милен Де Монжо. Одно лицо, одна фигура. Разве что, француженка чуть-чуть изящней – Ниночка костью шире. Оно и понятно – росла в деревне, тяжёлый физический труд с раннего детства.
Нина была хорошо воспитана и верила в добро. Она мечтала дружить с парнем, которого полюбит. Но обстановка нагнетала и торопила события. Чтобы не стать игрушкой в чьих-то похотливых руках, Нина с тревогой озиралась и всё чаще останавливала взгляд на мне.
У меня к тому времени был статус, благодаря которому я не боялся никого и ничего. Наоборот, в классе все мальчишки наперегонки искали моей дружбы. Я мог защитить любую девушку. Или две. Да хоть гарем. Никто им и шутки плоской не посмел бы отпустить. Но мне гарем не нужен, а нужна была одна, единственная и любимая.
О статусе потом расскажу – что это такое, и как он появился.
Робко и без спешки, шаг за шагом мы шли с Ниной навстречу друг другу весь учебный год. Весна. Школа позади. Здравствуй, озеро Подборное!
Не первый раз мы здесь – многое вошло в привычку. Валентина укатила со своими друзьями. Палатки ставить поленились и поселились в фанерных домиках - научились отмычками двери открывать. Приехали хомутининские мотоциклисты и увезли наших девчонок. Не всех, конечно – только тех, кто хотел.
Я был дежурный и ушёл в пионерлагерь за водой. Парни в домике в карты дулись, в окошко увидали – Нина идёт. Дверь распахнули:
- Зайди – Толька кличет.
Ей бы догадаться, что никогда не смогу я её кликать, скорее сам прибегу, а она вошла. Они вчетвером набросились и повалили её на кровать. Нина кричать. Это их девчонки, из восьмилетки деревянной, приучены молчать – а эта нет…