[santehlit]

12

Могу представить, какие чувства обуревают людей, когда они возвращаются домой после долгого или краткого отсутствия. У меня был опыт интересных наблюдений. Отец не признал во мне сына после трех лет службы. Мои оправдания: «Я возмужал, папа» он и слышать не хотел. Позднее узнал, что после встречи Нового Года на Кубе лучше не ходить в общественную баню на родине – реакция окружающих совсем не та, что ожидалась. Теперь мне предстояло узнать, что такое возвращение из Аркаима.
Наперед знал, что снова увидеть сосны Пятиозерья будет радостью. Вода Подборного обладает властью дарить счастье – вкусить даже две-три крохи, которые оно щедро разбрасывает бесприютным птицам вроде меня, было настоящим пиром. Простое купание является целительным бальзамом не только телу, но и душе.
- Скажи, Лена, - как-то спросил. – Раз уж ты фея эзотерических наук, не найдется ли у тебя талисмана или зелья, или еще чего-нибудь, что превратит меня в красавца и везунчика?
- Магия тут бессильна. Любящий взгляд могущественнее любого талисмана. Для него ты уже красавец. А коль сомневаешься – купайся, мажься лечебной грязью и станешь богат и неотразим, как троицкий купец Зотов.
Лена порой читала мои мысли с проницательностью, для меня непостижимой. Вот и тогда она не обратила внимания на ироничный подтекст обращения, а улыбнулась своей особой улыбкой, которая появляется на ее губах лишь изредка. Казалось, она считает ее слишком ценной для постоянного употребления – ибо была полна настоящего солнечного света, и вот теперь она излила этот свет на меня.
И первое, что я сделал – искупался, хотя был еще май. Озеро обняло прохладной водой, солнце высушило и согрело, а я ощущал себя в своей стихии – все это было очень приятно: нет счастья выше, чем чувствовать, что тебя любят, что твое присутствие доставляет радость.
В те дни я решительно отвратил свой взор от будущего, затворил уши от голоса, который продолжал напоминать мне об Аркаиме и его загадках. После нашего возвращения в Пятиозерье наступила двухнедельная полоса подозрительного спокойствия. Чудесный июнь царил над заповедным краем – чистые небеса, сияющее солнце благословляли длинную череду дней. Будто они покинули Крым, как стая блещущих оперением перелетных птиц, и на пути с юга опустились отдохнуть на гладь озерную в наших местах. На берегах деревья стояли во всей своей красно-бело-зелено-голубой красе. Под их сенью благоухали цветы – шиповника и жимолости, герани, гвоздик, роз. Упражнялись в пении соловьи. В мире не нашлось бы уголка более сходного с Эдемом.
Но в жизни всегда так бывает – едва обретешь милое сердцу место отдохновения, как обстоятельства приказывают встать и продолжить путь, ибо час привала закончился. А то напасти случаются, где у каждого злодейства свой злодей.
Любезный читатель мой, да не будет тебе дано испытать тех мук, какие испытал я, спустя две недели после возвращения из Аркаима. Пусть тебя никогда не леденит страх, что ты стал игрушкой в руках Высшей Силы. Как тяжко излагать теперь все те подробности, которые мне пришлось пережить – моральные унижения вкупе с физическими страданиями были слишком мучительными, чтобы вновь к ним прикасаться пусть даже в памяти. Я ни в чем не виню тех, кто участвовал в моей травле. Иного, чувствую, и ожидать не следовало – человек не похожий на других завсегда вызывает неприязнь толпы, а уж человек с амбициями вызывает их вдвойне. Мы вступаем в этот мир с ангельским ликом, и не наша вина, что жизнь гнет и корежит нас по своему усмотрению.
Конечно, я пытался объясниться, но порой мне не хватало терпения, такта и выдержки. Имея дело с другими натурами, противоположными моей собственной, никогда не умел найти золотой середины между полным принятием их взглядов и решительным отвержением. Остаюсь покорным до последней секунды, чтобы тогда взбунтоваться с реакцией атомного взрыва. Я беззащитен только перед добротой….
Но позвольте быть кратким – эта тема меня угнетает.