[santehlit]

Я вышел очень гордый. Хотелось, чтоб видели меня ребята, как я сам хожу в библиотеку, выбираю книги, беседую с интеллигентными людьми. И домой пошёл не прямым путём, а соседней улицей - так длиннее. Шел, листая на ходу, с видом умным и сосредоточенным. Ребят не встретил, а возле дома Лапшиных меня атаковал петух. Этот красно-пёстрый разбойник был известен всей округе. В него и камнями кидались, и с рогатками за ним охотились, но и он спуску не давал. Основной приём – коварство. Среди курочек безобидно поклёвывает камушки, заходит за спину и вдруг, как кинется. Или другой способ. Когда близко нельзя подкрасться, он выглядывает из-за поленницы дров или столба, а потом как побежит. Молча несётся десять, двадцать, тридцать метров и перед тем, как прыгнуть на свою жертву, вдруг испускает победный клич. Тут уж всё - падай и не шевелись.
Именно так он на меня, зачитавшегося на ходу, накинулся - перепугал до смерти, столкнул в пыль, долбанул по темечку, потоптался по спине, пренебрежительно вытер клюв о рубашку и спрыгнул на землю, косясь и будучи готовый повторить атаку. А я лежал, уткнувшись лицом в мятые страницы, и душа рвалась на части от стыда, страха и обиды - ведь ничего же ему не сделал. Представляете картину? Могучий герой, готовый в любую минуту вступить в бой, никогда не желавший уклониться от рукопашной, все свои малые годы проживший в предвкушении испытания отваги и рыцарской удачи, не страшившийся боли и горечи поражений от ещё более могучего противника, терпел его теперь от соседского петуха….Хоть бы никто не видел такого позора!
На петуха кому пожалуешься? Пережил нанесённое оскорбление и вечером снова вышел с книжкой на улицу. Ребята резвятся, а я сижу неподалёку на брёвнышке и почитываю.
- Эй, Шесть-седьмой, в школу собрался?
- А, - небрежно махнул рукой. – Не скоро, осенью.
- Ты, наверное, хорошо будешь учиться - уже читать умеешь.
Сашка Ломовцев подаёт мне два чибисиных яйца, коричневых в крапинку:
- Хочешь прославиться? Положи на солнце, от тепла птенцы вылупятся – в школу отнесёшь и покажешь. Тебя не просто умным назовут, а учёным.
Я обрадовался и простил Ломану все прежние обиды и насмешки. Сунул яйца вместе с книжкой за пазуху. А Сашка обнял меня и к себе прижал, будто поцеловать хочет:
- Анатоха, айда брататься и больше не будем с тобою ругаться.
Я его тоже обнял…. Но тут тихо хрустнули скорлупки под моей рубашкой - мальчишки ржут, а у меня за пазухой кашица. Что рубашка - её выстирать можно, а книжку, заляпанную, как очистишь? Так и не прочёл я её. И в библиотеку больше не ходил. Хотя, думаю, старички б меня поняли и простили. Или отец заплатил – книжка тонкая, не дорого стоит.
Сейчас, через многие-многие годы, очень жалею, что не сошёлся ближе с этими замечательными людьми, а обходил их дом и их самих десятой дорогой.
Вот как бывает.