- Отвернитесь.
- Ой, ой, ой! Благородная девица. Мужчинам идёт нагота. Будь я тобой – вот так бы по улицам ходила. Стой, стой! Не одевайся. Уравняемся.
Мирабель разделась очень быстро. И не отворачиваясь. И не требуя от меня отвести взгляд. Даже поощряла:
- Нравлюсь?
За окном была ночь и грохотала гроза. Голая Мирабель сидела на кровати, я в кресле без ремка на теле. Стол с яствами барьером между нами. Мы тяпнули коньячку по рюмашке, смаковали винцо, зажёвывая дольками консервированных фруктов.
- Ты не хмелеешь. А мне хочется быть пьяной.
- Зачем?
- А вот. Давай по полному.
В руках у нас двухсотграммовые стаканы с коньяком.
- За что?
- За нас. За эту ночь. За то, чтоб утром мы расстались и никогда больше не встретились.
На мою удивлённо вздёрнутую бровь Мирабель пояснила:
- Настоящая любовь может быть только мгновенной, разовой, как искра Божья, как молния. А потом начинается привыкание, сожительство, порабощение. И ложь…. Ложь…. Ложь! Самое отвратительное в этой жизни.
- У вас был несчастный брак?
Мирабель замахнула коньяк в несколько торопливых глотков, спрыгнула с кровати, метнулась к двери, распахнула, шагнула за порог, обернулась.
- Ха-ха-ха! Была ли я замужем? Я похожа на женщину, способную променять свободу на семейную каторгу?
Она разметала волосы по плечам, вскинула руки к разверзнутым небесам, и они щедро кропили её ладное тело крупными частыми каплями, более похожими на струи. Освещали стрелами громовержца. Грохот его колесницы придавил окрестность, сады и крыши, но не Мирабель. Она скакала в луже у порога, размахивая руками, то ли райской фурией, то ли адской гурией.
- Студент, кончай журиться, айда плясать.
Но меня не увлекала вакханалия.
- Тогда грей постель, - приказала гостья.
И я с охотой нырнул в кровать, до подбородка натянул ватное одеяло. Будто бронёй прикрылся – вернулись уверенность и ирония.
Мирабель сушила волосы полотенцем, изящно изгибая стан. Мой взгляд ей не понравился – она поджала губки.
- Теперь слушай сюда. Из того, что ты рассказал, правда, что мы с мамой жили на Готланде, и нарекла она меня Мирабель. Отец был русским моряком и после её смерти забрал к себе. Назвал Машей. По паспорту я - Мария Сергеевна Забелина. Закончила юрфак и по распределению попала в столицу. Работаю судьёй в районном суде Москвы. Встречался ли мне человек по фамилии Гладышев? Да. И оставил о себе самые негативные впечатления.
- Вот как! – я тоже был не против поджать губы.
- Владимир Константинович, занимался фармакологией – разрабатывал и внедрял новые лекарства. На том и попался. Один из рекомендованных им препаратов был недоработан и повлёк ряд смертельных исходов. Но следствие провели безграмотно и обвинение развалилось. Я вынесла оправдательный приговор, хотя сомнения в обратном отсутствовали напрочь.
- И всё?
- Нет, не всё. Владимир Константинович страшно боялся на суде и своё счастливое освобождение из-под стражи истолковал неверно. Он почему-то решил, что обязан сим произведённому впечатлению, и решил его развить. Начал присылать цветы, подарки….
- Он был женат?
|