[santehlit]

Не буду фантазировать, как и какие силы создавали этот грот в скале, но не забыты стол и ложе, и даже табурет - скруглённый сталагмит. Вот что уж точно рук человеческих творение - над ложем крест в стене по православному шестиконечный. Хозяина тайги следов обетования я не нашёл.
- Откуда быль?
- Столкнулся с ним нос к носу вон там, шагах, наверно, тридцати.
- Кто убежал?
- Со мной ружьё, а он своё забыл в берлоге.
- Стрелял?
- Вверх, только для острастки. Потом пещеру обнаружил.
Грот мне понравилась, и спутникам моим - обнюхались в момент. Поблагодарил старателя, сказал, что остаюсь, но не спешил он уходить. Поставил рядышком палатку и натаскал валежника - костёр палили ночи напролёт, вели беседы за жизнь, за философию, за пацифизм. А днями ловили рыбу удочкой, варили в котелке уху.
- Таков инстинкт врождённый: и есть не хочется, а брюхо набиваешь, - ворчал геолог, варево мешая.
- Скорее летний отпуск - река, рыбалка. Как тут без ухи?
- Тебя гнус достаёт? И мне лишь только слышится - всё фокусы твои?
- Теперь твои. Ещё немало открытий чудных твой организм тебе готовит - устанешь удивляться. За миллионы лет, что длилась эволюция, багаж солидный припасён - вот где сокровища.
Уходил Фадей Фадеич налегке, оставив мне палатку, спальные принадлежности, котелок с треногой.
- По внучкам соскучился. Но если плохо примут, зимовать к тебе вернусь.
Грот не гроб - здесь веселее. Над головою солнце, облака, внизу река шумит на перекатах да бликами играет. Поют пернатые, а аромат сосновый…. словами не сказать. Когда ж гроза бушует над окрестностью, уютней места не сыскать.
С рассветом ложе покидал и вниз бежал тропою до мшелых по бокам и лысых сверху гольцов - гиппопотамов Лимпопо, приткнувших к берегу. С них прыгал в воду и скользил в её глубинах, нимало не заботясь о дыхании. Мог океан перенырнуть, а в тесных берегах лишь щук пугал, хватая за хвосты, да выдре корчил рожицы - смотри-ка, деловая.
И спал, и бегал, и ходил - всё нагишом. На третий день или четвёртый одежду снял и обувь, запрятал в дальний уголок. Поскольку чаще встретить можно здесь медведя - стесняться некого, а сменной одежонки нет, и до ближайшего универмага вёрст…. как бы ни соврать. А ветки с иглами, сучки сухие да роса буквально за неделю могли любой прикид в лохмотья превратить, а тело голое массажем лишь бодрили. Ступням приятней и полезней бегать по траве, хвое опавшей, шишкам и камням.
После пробежки и купания бродил средь вековых сосен. Они шумели в поднебесье густыми кронами, а будто песню пели о богатырской воле да подневольной доле. Чтоб вникнуть в смысл, прикладывался ухом к стволу в два-три обхвата и слушал гул, с небес передаваемых корнями в недра. Под ту симфонию лесную засыпал и ощущал себя частицею природы - такой же вечной и необходимой. Моё призвание - осмыслить всё, понять и объяснить. И в пользу обратить, пока не знаю для кого. Но счастлив был, и хотел того же для всех и вся.
Под вечер возвращался в грот. Налюбовавшись красками заката и всполохом костра, ложился спать под шёпот и миганье звёзд. А если дали заносила облачная хмарь, зарницы красили безрадостное небо и прочили грозу.
Проблемы были у меня.
От травмы черепной утратил силу зрения мой левый глаз. Причина в чём? Вошёл, увидел, исцелил. На радужную оболочку хренотень налипшую убрал. С фокусом как будто нелады - поправил. В зрачке сменил подзамутившуюся жидкость. Всё мысленно, всё силою ума. И заморгал мой левый глаз не хуже правого. В смысле, вернулось зрение до прежней остроты.