Вижу, глазами приникнув к стеклу,
Серое небо серой планеты.
Как серые крысы на скользком полу
Мечутся отблески тусклого света.
Много на свете нас – сердцем ленивых,
Морщащих, в поисках мысли, свой лоб,
А там лишь рефлексов обрывки пугливых
И липкого страха смертельный озноб.
Серые люди мрачны и угрюмы,
Серое в норах хранят барахло.
Серые - только на выход, костюмы –
Не марко, не броско, с подкладкой - тепло.
Серою мышью шуршится мыслишка:
- Не лишку ли нос мой торчит из норы?
Сердечко дрожит за своё барахлишко:
- А как же, сервизы, а как же, ковры?
Из серого этого рабского мира
Мы вырваться вряд ли способны на свет.
Сердцу под слоем мещанского жира
Зачем баррикады - есть тёплый клозет.
С экрана нам лица поют и смеются,
Кричат: «Ты же счастлив – смотри, не забудь.
- На с голубою каёмочкой блюдце
Тебе власть подбросит ужо что-нибудь.
Слякоть и серость заполнили время,
В черепе серая жирная слизь.
И знает холопское серое племя,
Всего две команды: ползи и смирись.
|