Цитата:
Сообщение от София Кульбицкая
Ну, для меня! Для меня!! ДЛЯ МЕНЯ!!!    |
Для Вас. Ладно, раз для Вас. Но только ненавязчивый, хорошо?
Цитата:
Сообщение от София Кульбицкая
А где Вы в этой дискуссии выискали настроение "А ты (он) кто такой"?..  |
Как? Выяснения, направленные на личность автора всегда предполагают так или иначе "А ты кто такой?"
Цитата:
Сообщение от София Кульбицкая
Действительно...
Т.е. мина "а он кто такой" заложена уже в названии... |
Названи
ях! Вообще-то я как бы подозреваю некоторую провокативность - заявить о своем нежелании общаться (враги!) и тут же открыть тему "
все за мной, я самый белый!"
А что оставалось делать?
Цитата:
Сообщение от София Кульбицкая
Каких же Вам ещё вариантов?.. Всё многообразие так или иначе сводится к 2 полюсам. Не только здесь, в общем-то...
|
Полюса-то два, но вариантов больше.
Цитата:
Сообщение от София Кульбицкая
В смысле - пушкинский? Только что перечитала. Вот держу в руках книгу. Из бумаги.
|
А я "из бумаги" уже не читаю... Только здесь, электронный вариант.
Цитата:
Сообщение от София Кульбицкая
Да хоть абсолютно абстрагироваться. Если по сути - вижу то же самое, что уже сказала. Кстати, вообще не вижу здесь темы "преступности" и "правоты". Вальсингам живёт "здесь и теперь", а священник смотрит линейно, только и всего. 2 подхода к жизни. Оба нужны.
|
--------
Ну, примерно так.
Погруженный в мрак средневековый город, в котором свирепствует чума, не щадящая никого и ничего, ищущая переносчиков заразы жертв, жертв, жертв. В результате она, как и ее старшая сестра - шотландка, покосит почти все население города.
Находятся люди, которые не прячутся, но пируют на улице посреди зачумленного города, и это возможно последний праздник в их жизни. Пируют широко, шумно, до истерики, зная, что завтра, скорее всего, каждого из них победит чума.
И Вальсингам, еще недавно потерявший мать и скорбевший, председательствует на этом пиру во время чумы.
Мимо проезжают повозки, везущие трупы.
Это страшный фон противостояния мнимой, (но еще не помышляющей о своей мнимости) добродетели священника и добродетели истинной, несущей облегчение перед смертью или чудом выживания, но не коленопреклонение.
Не понимая этого в силу веры, священник (какое он имеет на это право, он еще не Судия?) жестоко бьет в еще не зажившую рану Председателя, напоминая и взывая во всеуслышание о потере матери, желая таким вот бесчеловечным способом пресечь последний слабый редут перед наступающей чумой людей, мыслящих иначе . Отнять у умирающих обезболивающее...
Священник получает достойный ответ мудрого Вальсингама:
признаю усилья
Меня спасти... старик, иди же с миром;
Но проклят будь, кто за тобой пойдет!
И я не вижу здесь никакой линейности или сиюминутности.
Вальсингам - однозначно прав, Вальсингам - положительный герой...
Но и священник в конце концов чувствует правоту Вальсингама, несмотря на кажущееся святотатство, - и уходит с сакраментальными словами:
"Прости, мой сын".(с)
Он-то понял...
ЗЫ:
Но как обычно находится какой-нибудь "голос", который найдет сумасшествие в страдании:
Женский голос:
"Он сумасшедший, —
Он бредит ...."
(прошу не расценивать как намек!)