[santehlit]

- Я не целительница, я не смогу вас излечить.
Когда ее глаза привыкли к царившему в комнате полумраку, девушка начала различать лицо брата кади. Первым, на что она обратила внимание, были постоянно слезившиеся глаза с сероватыми белками и отвисшими нижними веками. Прогнивший нос потерял всякую форму; губ почти не было. Глядя в лицо старику, Жасмин почувствовала, как страх схватил сердце железной рукой.
Мустафа откинул прикрывавшее его шелковое покрывало, и девушка увидела истощенное пораженное язвами голое тело.
- Хорош женишок? – спросил Мустафа скрипучим голосом и усмехнулся безгубым ртом.
- Я не пойду за вас, - смутилась Жасмин. – Но смогла бы помочь…
- Как понять тебя, цветок оазиса? Ты вошла и сказала, что не целительница и не сможешь меня излечить. Теперь утверждаешь, что замуж не хочешь, но можешь помочь.
- В той стране, где мы были с отцом, есть Терем Заветный, исполняющий все желания. Он наверняка бы смог вас излечить.
- Благая весть! – прохрипел старик. – Что это за мир, в котором человек страдает, и никому до этого дела нет. Прочь из него скорей! Мы немедленно снаряжаем караван и едем в страну, где даже дома исцеляют!
Вот так бывает – думала Жасмин – роскоши через край, а счастья нет, потому что здоровья нет.
Действительно, внутреннее убранство дома брата кади создавало впечатление невероятного богатства, утомительного в своем бесконечном золотом мерцании. Оно поражало воображение, несмотря на то что Жасмин сама была не из бедной семьи, и дом ее отца был не последним по красоте в городе.
Но, с другой стороны, ее можно было понять – ведь сейчас она ютилась в бедной лачуге одинокой слепой старухи и поднялась в Сад Теней из трущоб. И если кади ей не поможет вернуть дом и богатства отца… Впрочем, появилась возможность вернуться на Русь – к подружке Лушке и ее друзьям в их Заветный Терем. Удивительный Заветный Терем! Неудивительно, что так загорелся брат кади Мустафа в нем побывать и излечиться его чудесной силой.
В одночасье огромный дом-дворец наполнился шумом – суетой и движением. Укладывались в сундуки и корзины товары для торговли, и вещи необходимые в пути. На заднем дворе появились лошади и верблюды – их ржание и особенно рев кораблей пустыни постоянно пугали Жасмин.
Девушка потребовала, чтобы из зиндана освободили Тимура.
Почти все стены дома Мустафы были исписаны картинами. Увидев на одной из них замысловатую вязь арабского письма, Жасмин прочитала ее и запомнила, решив использовать при случае.
- Милосердие, Щедрость, Верность и Благоразумие – все до единой добродетели необходимы, чтобы войти в Заветный Терем, - сказала она Мустафе строго, но в глазах плясали озорные огоньки. – Начни с Милосердия и освободи моего спутника.
- Чушь, - решительно возразил кади. – Откуда твоему Терему знать про узника в зиндане нашего сада?
- Это не простой Терем, а Заветный, - тихо возразила Жасмин.
- Тогда зачем туда ехать, если он может исполнить любое желание человека, обладающего добродетелями. Твой спутник знает, где этот Терем?
Жасмин кивнула, хотя ее сердца коснулась тревога.
Неожиданный дождь прервал допрос кади. Все обитатели дома и гостья в их числе кинулись к дверям, чтобы посмотреть-порадоваться такому редкому в этих местах явлению. Дождь не просто дышал прохладой – он был холодный. Жасмин подумала – как неуютно сейчас Тимуру в яме без крыши. А дождь, казалось, и не думал прекращаться.