[santehlit]

Они вышли из пещеры в поисках ступы – причем Яга совершенно сухая, остановив, как прошлый раз, поток воды – и первым делом увидели, что нет тела Корнея на прежнем месте.
- Куда этот безголовый подался? – в задумчивости спросила Яга невесть кого.
После всех мук перенесенного плена Прошка был слишком слаб, чтобы есть самостоятельно – Лушка из ложки кормила его. Мальчика разместили в отдельную комнату, и пока он спал, никто не тревожил его. Когда Прошка просыпался, и Лушка начинала его кормить, все остальные обитатели Заветного Терема собирались вокруг его кровати и рассаживались на специально принесенных стульях.
Силы вливались в молодое тело не по дням, а по часам. К вечеру того же дня Прошка уже не только вертел головой и разговаривал, но даже пытался встать с кровати. Он сравнивал свое состояние с нырянием в Чертову речку на порогах, когда после каждого нырка чувствуешь себя слабее. Но как только отдышишься, ощущаешь новый прилив силы.
Гораздо хуже восстанавливалась память и понимание всего происходящего. Он не помнил, как попал в этот Терем, но чувствовал, что оказался впутанным в череду событий, которые, в конце концов, привели его сюда. Теперешнее окружение и окружающие сильно пошатнули его рассудительность и благоразумие. Лушка, общавшаяся с ним, казалась девкой мало интересующейся логикой событий и отвечала на его вопросы примерно так:
- Все нормально? Ну и ладненько!
На Прошкин вопрос – как это Терем может сам накрывать на стол, стоит только попросить? – отвечала, смеясь:
- Али не вкусно?
Прошка прикрыл глаза, вспоминая все чудеса им виденные после того, как он покинул селение Зеленый Холм. Ему казалось, что этого не могло быть, потому что в этом нет никакого смысла.
- Может, и я стал колдуном? – спросил Прошка невесть кого.
В комнате засмеялись.
- Прррошу прррекррратить! – прокаркал Болтун. – Порррядка тррребую!
- А кому этот Терем Заветный принадлежит? – чего-то опасаясь, спросил Прошка.
- Тебе это зачем надо знать? – поинтересовался Вестгар.
- Да вот приходят в голову разные мысли.
- На пррримеррр? – подпрыгнул на спинке стула Болтун.
Прошка вздохнул:
- После набега черноногих остались в деревне Зеленый Холм много маленьких бездомных сирот – они умирают с голоду. Вот я и подумал, а нельзя ли их сюда переселить.
- Правильно! – взмахнула косой Лушка.
- Не пррравильно! – закаркал Болтун. – Жррратву беррречь тррребуется!
- Заткнись! – посоветовал птице Вестгар, лицо его приняло задумчивое и вместе с тем раздраженное выражение.
Прошка заметил это и испугался – странный, суровый хоть и молодой человек. Он здесь главный? Мальчик чувствовал: Заветный Терем – это конец его поискам, это то, что надо старой Скалке и сироткам Зеленого Холма. От этой тревожной мысли его затрясло.
Что-то в словах мальчика взволновало Вестгара. Почему я разнервничался? – спросил дружинник себя. Он попытался избавиться от беспокойства, но безуспешно. Эта тревога шла из глубин души – теперь у него нет дома, нет родителей, стало быть, нет обязательства, данного князю его отцом на службу Вестгара в дружине. Надо ли ему возвращаться в Киев? Может, разумнее будет остаться здесь и служить защитой бездомным ребятишкам? И тут он понял, что останется здесь вместе с Лукерьей, которая нравилась ему все сильней с каждым часом, с каждым ее словом и движением. Даже ее беспечность импонировала – а еще зеленые глаза и полные губы. Она была одета в расшитый оранжевой ниткой белый льняной сарафан, который успела уже постирать после грязи и вони пещеры тролля.