[santehlit]

Когда на тропинке, спиралью спускающейся с горы, показались мои спутники, Верховный Волхв еще не пропал из поля зрения. Его высокую фигуру, облаченную в хламиду, и они заметили. Если бы не его величественный, несмотря на худобу и сутулость, вид, можно было подумать, что волхв убегает от чего-то – так быстро он шел.
Дабы избежать ненужных вопросов, глубоко вздохнул горячий воздух плато, поднялся на костыли и заковылял к плоту на реке.
Ночью поднялся жуткий ураганный ветер. Все ждали ливня.
Было раннее утро, когда никем не замеченный покинул плот и отправился к месту последней встрече с Велизарием. Светало, и это было нормально – впотьмах я б не решился отправиться в путь. Дошел, присел, огляделся.
Одиночество и ветер, гудящий в вершине горы, будили воспоминания о том, как все началось. Как бежал студеным январским днем из Челябинска, пытаясь скрыться от несчастной любви и прочих всяких неприятностей! И вот теперь – что имею? Скрылся, называется. Ха!
Но с другой стороны, я отправился сюда за сокровищами, а стою сейчас на пороге величайшей Тайны всех времен и народов. Я могу стать бессмертным. Могу стать отцом земной цивилизации – ну, или ее катализатором. Раньше мне такое и в голову бы не пришло. А вот теперь имею! Может быть, потому, что я сам изменился с течением времени. Все люди меняются, а под воздействием таких обстоятельств, что свалились на меня за последнее время, это не мудрено – поменяться.
Теперь ответь, поменянный мой, готов ты служить Делу, а не себе, на все сто?
Я думаю – да! Властью меня не смутить, деньгами не соблазнить, лестью не окрутить, славою не затмить….
Вдруг ясно очень, будто в кино, увидел знакомую улицу в шахтерском поселке. Тот самый дом. Тот самый подъезд. Та самая дверь! Там сын меня ждет! Нет, дело не в нем – малышу нужен отец, а не его заслуги и привилегии…. Воспоминания нахлынули, как ливень, которого ждали всю ночь. Нежность и боль вкатили в сердце огромную дозу прошлой любви – оно застучало в забытом ритме. Лялька! – вот демон моей души: ради нее я готов совершить преступление. Ради нее готов был послать к чертовой матери весь переполненный дерьмом мир двадцатого века. А этот?
Запах травы усиленный испарением росы и растущая вместе с жарой тревога – все это вместе стало, наконец, достаточно невыносимым, чтобы понять: я не готов остаться здесь навсегда. И не желаю врать тому, кто будет смотреть на меня, чего-то ждать, требовать, надеяться. Не хочется вновь пускаться в унизительные и глупые объяснения о том, что мне нечего терять в породившем меня двадцатом веке. Объяснения, которыми сам себя стараюсь убедить, а не Велизария.
Мне и раньше случалось выбирать, от чего-то отказываясь. Но тогда это не шло ни в какое сравнение с нынешним выбором. И нельзя ошибиться – вот что напряжно.
Задумался и о таком – а нельзя ли соврать? Вдруг это стало актуальным. Ну, допустим – обрету я здоровье и бессмертие, научу аборигенов всему, что разумею, наверняка стану тутошним авторитетом. А потом найду дорогу назад и брошусь к ее ногам – дорогая! хочешь, подарю тебе сказочный мир, в котором ты будешь королевой, вечно красивой и молодой? С одной стороны – благородная цель служения Любви; с другой – мазепа какая-то. А еще – не окажется ли моя дорогая с аппетитом старухи пушкинской, что жила у синего моря? Глупо, но почему-то вспомнились ее материнские амбиции у детской кроватки – мой сын будет учиться в МГУ!
Тут до меня дошло, наконец, что в ней было не так в наши последние встречи. Она сама! Исчезла та детская вера в любовь и чудо, которая всегда восхищала меня – главным образом потому, что роднила нас. Теперь же новая Лялька была гораздо дальше от меня, чем та, которую полюбил. Та была искреннее….
Что такое? Ах да, я отвлекся – слишком долгая пауза от размышлений над вопросом: готов ли я познать великую тайну Арки Небес? Откуда сомнения? Да дело все в том, что любой наш шаг, любое слово, любое движение ведут к определенным последствиям – и только к таким. Каждый шаг…. А этот уж точно!