[santehlit]

- Сердце? Я давно к нему не прислушиваюсь, - и постучал себя пальцем по лбу.
- Ну, так послушай, - она прильнула ухом к груди.
Я покачал головой:
- Напрочь забыл, как это делается. Давайте искать, что и как здесь лечит проблемы. Где Барыс?
Я огляделся. Широкое плато без горизонтов: его окромляют горы. На границе растительности и скальных проплешин трава цвета кровоточащей раны. Небо – поблекший пурпур от края до края, но это, наверное, от солнца у кромки земли.
Людей не видать, ни намеков жилья….
Таковы первые впечатления.
Все кинулись в поиски, я перебрался на берег и сел размышлять в одиночестве.
Знаю горе и знаю любовь. Думаю, что знаю даже смерть. Хотя понимаю: смерть моя здесь несет за собой возрождение в двадцатом веке. Я – игрушка в руках временной спирали. Сны мне подсказывают, что я призван сюда для особого предназначения. Но в чем оно? Неужели в том, чтобы преодолеть свою нечаянную убогость? Не стоило хлопот и боли!
Однажды я уже побывал в пещере Титичных гор, угодив в реку Времени, пробившую в скалах путь между мирами различных эпох. Мне было тогда восемнадцать, и в облике Харки жил в первобытном племени. Хотел там остаться, но стрелой пораженный очнулся в двадцатом веке.
Тогда я не мучился снами и не чувствовал за собой какого-то исключительного предназначения – жил, боролся, страдал, наслаждался. Что же теперь так истомился? Не безумен ли я?
Прозрачная холодная вода реки имеет сладковатый привкус. Я попил из ладоней, освежил виски. За последние дни не было у меня такого душевного покоя, такой ясной головы. Можно было расслабиться и наслаждаться, если бы я не знал одного – все в жизни предопределено. Это значит, что у меня нет свободы воли – надо сидеть и ждать «у моря погоды». Другими словами – знаков Судьбы. Это другие вольны бегать по скалам в поисках неведомо чего. Я пытался их предостеречь, но они не вняли моим словам. Даже Власта. Пусть себе!
Ныряя в прорубь, я надеялся попасть в мир Харки, полный первобытных чудес и настоящих сокровищ. Бронзовый век – слишком сложный, хотя не жестокий: за все время пребывания здесь ни разу не видел человеческой смерти. Теперь же я понимаю: в любом мире есть свои прелести и то, что стоило ненавидеть, хотя они принимают разные формы. Временные циклы меняются, интерьеры, знания, но суть человеческая неизменна – как будто не было тысячелетий эволюции. Я хочу его изменить – мне это не удается. Возможно, такова моя судьба – пытаться изменить человеческую природу и каждый раз понимать, что это-то невозможно.
И здесь я не понят никем.
- Ты – лучший мужчина! – восхищается Власта и не знает, что еще можно сказать.
Это не был мой выбор – бронзовый век, спина поврежденная, долгий путь к исцелению – это не был мой выбор: таковы обстоятельства. Они, должно быть, толкали меня к предназначению, исполнив которое, вернусь в свой двадцатый век, откуда бежал обуреваемый чувством неудовлетворенности. Там мечтательность и природный романтизм (хотя и не считаю их достоинствами) были подавлены моим окружением, обществом и работой, которую исполнял лишь для того, чтобы существовать. Я чувствовал себя там гораздо более чужим, чем здесь, среди чужого народа.
Заколдованный круг!
Поэтому я должен беречь себя, чтобы не вернуться в двадцатый век. Хотя вполне может быть, что этот мир не представляет для меня никакой опасности. Возможно, будет позволено мне остаться здесь навсегда.