[santehlit]

Ему показали меня - царапнул нехорошим взглядом, а потом стали мы сверлить друг друга глазами. Мой вид и взор должен передать ему - иди сюда, я сломаю твою цыплячью шею. Его ухмылка намекала - в твоём брюхе, фраер, явно не хватает пару дыр, сегодня я их наковыряю.
Вырос он передо мною вдруг, у лица махнул рукой:
- Щас, падла, нос оттяпаю.
Что было в ней, я не разглядел, но успел лягнуть его в живот. Стахорик сел на задницу, потеснив танцующих. Посидел ровно столько, сколько потребовалось, чтобы, когда рванулся на меня, на плечах повисли миротворцы. В тот день не дали нам сцепиться.
На следующий он к моему дому подкатил. Правил мотоциклом мужик лет сорока с измождённым лицом и подозрительным взглядом выцветших глаз обывателя мест не столь отдалённых. Сзади сидел Стахорик.
- Сучара бацилльная раскололась, - повел мужик речь сиплым тенорком. – Привезёшь нам того фраерка и отделаешься лёгким испугом.
- Нет, - встрял Стахорик. – Я всё равно набью ему хайло.
Мужик пожал плечами – дело твоё.
На Надькиного кавалера и бровью не повёл, а мужика спросил:
- Тебя-то как зовут? По ком панихиду заказать?
Он пронзил меня взглядом и процедил, едва шевеля тонкими губами:
- На Гаврика я отзываюсь.
Кивнул головой – усвоил, мол.
Стахорик задохнулся возмущением от моего поведения.
- Да я его сейчас зарою.
- Сидеть! – приказал Гаврик и мне. – Тебе неделя сроку, иначе кишки намотаешь на кулак.
Военный совет собрался в ресторане Челябинского вокзала.
Пичуга всё для себя уже решил, потому спокоен был - в споры не вникал:
- Нет, всё, хватит, взрослеть пора – учиться, отдыхать в городе, дружить с нормальными девчонками. В Увелку я больше не ездок, так – к маме-папе на день варенья.
- Правильно мыслишь, - кривился Николай. – Я, пожалуй, тоже здесь себе бабу заведу.
- И я готов расстаться с нашим братством, - соглашался я. – Но больно неудачная пора. Во-первых, что подумают в Увелке? Во-вторых, раз ищут – найдут и здесь. В-третьих, поодиночке им нас проще укокошить.
Колька:
- Что предлагаешь?
- Володе рассказать - он Гаврика прижучит, мы Стахорику хайло набьём.
Пичуга хлебнул пива и дёрнул плечом, будто руку чью-то стряхивая:
- А мне, зачем всё это?
Я демонстративно отвернулся от него и уставился на Кольку. После колебательных размышлений или мысленных колебаний тот согласился:
- Ты прав - врага надо бить на нашей территории. Братану расскажем и с ним поставим на уши Увелку.
Покосился на Пичугу, но Женька пиво смаковал и интересовался только танцующими парами. Мы понимающе переглянулись с Николаем.
Но врага мы недооценили. Готовясь к войне, даже не изменили привычный маршрут движения и время прибытия. А нам «на хвост» сели ещё в Челябинске, и отслеживали в электричке. Короче, когда мы спрыгнули на перрон увельский, нас взяли в кружок четверо молодчиков. Хотя, какие это молодцы, правильнее – отморозки. По бегающему, беспокойному взгляду недобрых глаз в них легко можно было признать выходцев из мест весьма отдалённых от приличных. Слышал, что по понятиям «братва» живёт, но чтобы вот так дружно они окрысились за интересы одного, столкнулся впервые. И растерялся.