И солнце на груди синиц оставит поцелуев след
 

Снежинкой мотылёк воскрес

Штрихует ветками калина
оконный сумрак по косой,
а если бы ты позвонила,
я в ночь бы кинулся босой.

Сугроб разлёгся тушей гладкой
и спит себе спокойным сном,
с бессонницей играю в прятки
и прячусь от тебя в былом.

А припозднившийся прохожий
за тенью собственной спешит,
весь путь - от истины расхожей
до мудрости своей души.

Влюблённый верит, знают дети,
что наша жизнь полна чудес...
снежинкой - вдруг в фонарном свете -
сгоревший мотылёк воскрес.


А тени зимние скрижали напишут вязью на снегу

Кленовый лист в зеркальной луже
застыл кусочком янтаря,
а ветер рой снежинок кружит
вокруг ночного фонаря.

Твой силуэт в оконной раме
и чёрных веток кружева,
немало было между нами,
но главное - любовь жива.

Во взглядах больше откровений,
и ночь такая, как хотел,
сугробы встали на колени
в надежде вымолить метель.

Забудь, что мы не удержали
и что теряли на бегу...
а тени зимние скрижали
напишут вязью на снегу.


А голубь бьёт поклоны у крыльца

Светает в восемь, сумрак - к четырём,
уже привычна канитель,
алмазной крошкой снег под фонарём
вчера украсила метель.

Белить дома и рощицу устал,
исчез в проулке снегопад,
сугроб пугают тени от куста
и звуки дворницких лопат.

Не хочешь, а поверишь - постарел,
тряхнуть бы сединой разок,
берёза, чтобы не забыть апрель,
на ветке вяжет узелок.

Сотрутся с памяти черты лица,
в былое ночью убегу...
а голубь бьёт поклоны у крыльца
за крошки хлеба на снегу.


И месяц в золочёный рог для облака трубит

Начнём судить, где чья вина,
никак без горьких слёз,
сугроба белая спина
у белых ног берёз.

Длиннее вечер стал на треть,
есть время - говори,
у окон тянут теней сеть
худые фонари.

И месяц в золочёный рог
для облака трубит,
мы после пройденных дорог
простой оценим быт.

Что всё - судьба, житейский круг,
как хочешь, назови...
а два кольца сомкнутых рук -
символика любви.


И солнце на груди синиц оставит поцелуев след

Осенних клёнов медный звон
ненастный вечер призовёт,
прощаний и разлук сезон
откроет журавлей отлёт.

И звёздочки последних астр
дожди поспешно расклюют,
берёза золото отдаст
за неба голубой лоскут.

И капли крови у рябин
с прикушенных сорвутся уст,
и только те, кого любил,
ночную присылают грусть.

В круговороте дней и лиц
не растеряем память лет...
и солнце на груди синиц
оставит поцелуев след.


Трепещет рыбкой золотой листочек в неводе ветвей

Дожди с собой октябрь принёс,
распутал серые мотки,
а из одежды у берёз -
одни ажурные платки.

Чернеют клёны - не беда
и не предчувствие конца,
и у рябин не от стыда
горит румянец в пол-лица.

И выпал жребий голубям -
в ненастье мерить окоём,
любить без памяти тебя -
одно желание моё.

Нам год оставил непростой
по две морщинки у бровей...
трепещет рыбкой золотой
листочек в неводе ветвей.


Валерий Мазманян

Все просто - стихотворный ритм, размер, расцветка -
Все хорошо, но лишь окно мешает, блин.
И без присутствия "блина" - нельзя достойно объяснить, что выклеваны лепестки: а зря, что тот засос на птичьей грудке... он ни к чему, и тот сугроб, который гладкой тушей улёгся - он должен как-то быть с чем-то связан или развит, скажем ... нахально гладкой тушей, и на виду у всех оперся на штакетник локтем... как-то так.. Поменьше бы скачков. И рефлексия не развита тоже.
Но если честно я совсем не критик - так на ощущеньях, на нутре, на чувствах. Я может и не вправе вовсе.
Зато от души)))