Маме....

[Gela969]

Я тебя совсем уже не помню,
Но когда беда идет ко мне
Вновь, волос каштановые волны
Снятся мне в одном и том же сне.

Нежных рук твоих прикосновенья
Ощущаю на своем челе.
И в такие редкие мгновенья
Хочется опять заплакать мне.

Вспоминаются счастливые моменты,
Серые веселые глаза.
Но, как кадры старой киноленты
Память истирается моя.

Чаще, пред глазами та минута...
Ты сказала матери "Прости..."
Я не знала, как вдохнуть, откуда
Жизнь в уста холодные твои.

И, выхватывая в толпе невольно,
Милые черты забытого лица
Вспоминаются мучительно и больно
Твой иссохший рот и тонкая рука.

[Ассорти]

Я тебя совсем уже не помню,
Но когда беда идет ко мне
Вновь, волос каштановые волны
Снятся мне в одном и том же сне.

Нежных рук твоих прикосновенья
Ощущаю на своем челе.
И в такие редкие мгновенья
Хочется опять заплакать мне.

Вспоминаются счастливые моменты,
Серые веселые глаза.
Но, как кадры старой киноленты
Память истирается моя.

Чаще, пред глазами та минута...
Ты сказала матери "Прости..."
Я не знала, как вдохнуть, откуда
Жизнь в уста холодные твои.

И, выхватывая в толпе невольно,
Милые черты забытого лица
Вспоминаются мучительно и больно
Твой иссохший рот и тонкая рука.

Почему то сразу вспомнилась Лена Санникова
Недавно прочитала у нее вот это:

http://www.stihi.ru/2011/11/13/8719

У отца

Елена Санникова

На кладбище тихо. Не праздник и не выходной.

Вороны кричат, как обычно. День ясный и ветреный. Осень…

Листва золотая на тёмных могилах. Покой.

Лишь крик поездов издалёка мне эхо приносит…



Вот, папка, пришла!.. Скоро-скоро наступит зима –

Опять до весны тебе спать под снегами тяжёлыми. Знаешь,

Мне как-то, родимый, в тоске не сойти бы с ума –

Никак не найду себя, пап, в человеческой стае…



Да, дети большие… Весною опять приведу.

Нет, старший - оболтус, а младший…он, светик мой ясный, награда!

Не виделись вы в этой жизни… К большому стыду,

Я с ними так мало о вас говорю, а ведь надо!



Вот мама, она дожила, к ней я тоже сейчас…

Вы в разных лежите концах, бес бы взял эти злые порядки!

А помнишь, как ты донимал непоседливых нас -

Всегда проверял дневники, и носы, и тетрадки?



И как было сладко поплакать на сильной груди,

Под тёплой твоею ладонью – тяжёлой и в вечных мозолях.

Так сладко никто не жалел меня, пап… Всё ещё впереди?

Шутник ты, как прежде… Довольно с меня этой боли…



Оставлю конфеты и риса тяжёлую горсть,

Пусть птицы к тебе или нищая братия в гости заглянут,

Что б пухом земля, чтобы в ней безмятежно спалось,

И астры подольше в железном ведёрке не вянут…



Не переживай, твоя дочка - боец ещё тот!

Согнусь - не сломаюсь - крестьянкой породы, вся в деда!

Шучу, даже если сердечко, и давит, и жмёт…

Ну, всё… оставайся… снега поплывут - я приеду…


//////////////////////


Обсуждать такие стихи, я думаю, не стоит. Слишком уж тема...
святая что–ли...

[Ассорти]

продублировала блин...

[Константин Суслов]

Обсуждать такие стихи, я думаю, не стоит. Слишком уж тема...
святая что–ли...

Осень, дождик: кап-кап-кап.
Вот в земле отрыта яма.
И в объятьях смерти лап,
В этой яме гроб … и мама.

Слёзы, сердце, боль в груди.
Ветер, стук земли по гробу.
Крик немой: «Не уходи»!
Стол, едят лапшу и сдобу.

Девять дней. Несчастье. Дочь.
Дет.больница. Доктора.
Пронесло … Морозы. Ночь.
Снова в сердце боль – пора?

Сорок дней. Племянник. Плач.
Урна с прахом. Дальний путь…
Всех потерь и неудач
Нет возможности вернуть.

Лужи. Дождь. Тепло. Весна.
Церковь. Дом. Семья. Работа…
Я очнулся ото сна:
Боже! Снова жить охота.

[Тимофеева Наталья]

Осень, дождик: кап-кап-кап.
Вот в земле отрыта яма.
И в объятьях смерти лап,
В этой яме гроб … и мама.

Слёзы, сердце, боль в груди.
Ветер, стук земли по гробу.
Крик немой: «Не уходи»!
Стол, едят лапшу и сдобу.

Девять дней. Несчастье. Дочь.
Дет.больница. Доктора.
Пронесло … Морозы. Ночь.
Снова в сердце боль – пора?

Сорок дней. Племянник. Плач.
Урна с прахом. Дальний путь…
Всех потерь и неудач
Нет возможности вернуть.

Лужи. Дождь. Тепло. Весна.
Церковь. Дом. Семья. Работа…
Я очнулся ото сна:
Боже! Снова жить охота.


Ты моя печальница-жалельница,
Ты моя бабуленька родная,
Над тобой кружит сейчас метелица,
А вокруг – оградка золотая.

Над тобой жасминовые прутики,
Крест простой, поблекшие веночки,
И скамьи садовой ножки-гнутики, -
Подношенье внученьки и дочки.

Что ещё мы можем, только песенно,
Панихиде вторя, да по свечке…
А когда-то дома было весело
От огня тобой зажжённой печки,

А когда-то ты меня баюкала,
Пела всё молитвы надо мною,
Голоса бесхитростными звуками
Ты просила Господа с мольбою,

Чтобы он хранил меня от пропасти,
От лихих людей и часа лютого,
Чтоб ума послал и женской кротости,
И часы болезни счёл минутами.

Кто любить способен был неистово,
Ни за что, и так самоотверженно,
Та лежит давно в земле… Безлиственно,
Холодно на кладбище заснеженном…